«Ты и я оба чистокровные», — отметила она, — «Ты был рождён ликаном, и я вампиром. Я полагаю, что это редкое сочетание именно то, что позволило нам зачать ребёнка вместе». Спекулятивный тон появился в её голосе. «Есть расплывчатые упоминания в древних летописях, которые говорят о большем и предсказывают, что такой союз может произвести существо необычайной силы».

Луциана удивляла сама идея. «Гибрид двух наших рас», — подумал он, — «Наполовину Ликан, наполовину вампир. Кто знает, какими удивительными атрибутами может обладать такой ребёнок? Может быть, достаточными, чтобы изменить мир...»

Соня посмотрела на его задумчивое лицо. Озабоченность промелькнула в ее глазах: «Разве эта новость не радует тебя, любимый? «

«Как ты можешь сомневаться в этом?», — ответил он, поспешив успокоить её. Честь и эмоции заставили встать его на колени. Он встал на колени перед Соней и взял ее за руку: «Дорогая Соня, сокровище моей жизни, ты окажешь мне неисчислимую честь стать моей невестой?»

Слезы радости покатились из ее глаз. «Конечно, дорогой Луциан, всем сердцем!» — она огляделась, неопровержимая идея расцвела на её ликующем лице, — «И посмотри, любовь моя, часовня уже приготовлена для нас».

Как и она, Луциан не видел причин медлить. Ни старейшина, ни члены совета никогда не одобрят их союз, поэтому своей собственной частной церемонии будет вполне достаточно. Он поднялся на ноги и сопроводил Соню к алтарю. Выдуманные Волк и Ягненок смотрели на них с гобелена. Влюблённые были готовы дать свои обеты. Луциан наполнил потускневшую медную причастную чашу из мешка с вином, который они спрятали несколько месяцев назад. Он поднял чашу перед собой и повернулся к Соне перед алтарем.

«Я, Луциан, рождённый ликаном, клянусь своей вечной жизнью и душой, что я всегда буду любить, уважать и защищать тебя. С этим вином, я обещаю тебе свою вечную преданность «.

Он отпил из чаши, а затем передал её Соне, которая с готовностью приняла чашу.

«Я, Соня, дочь Виктора и Илоны также клянусь, что буду любить, уважать и дорожить тобой на веки вечные. С этим вином я объявляю себя твоей истинной и вечно преданной женой».

Она отпила из чаши, как и он, а затем почтительно поставила её на алтарь. Ее прекрасное лицо ослепительно сияло.

«Свершилось», — думал Луциан. Не было колец, чтобы обменятся, не было дарованного благословения, но у него не было сомнений, что его жизнь безвозвратно изменилась. «Нам не нужно хваленого разрешения, чтобы освятить наш союз. Клятвы нашей чистой любви достаточно».

Теперь они действительно были мужем и женой.

Он заключил Соню в свои объятия, чувствуя глубокое чувство ответственности по отношению к ней и их не рожденному ребенку. «Брак и материнство», — понял он, — «толкают их на решительные действия».

«Мы должны покинуть это место», — сказал он ей. И не только потому, что он не мог позволить ей пройти через фарс свадьбы с Николаем через несколько недель. Ее беременность и рождение ребенка, несомненно, выставят их связь на всеобщее обозрение. «Мы должны навсегда покинуть ковен и никогда не возвращаться».

«Да», — согласилась Соня, — «Я понимаю». Она вздрогнула в его пылких объятиях. «Но как мы сбежим от стражей моего отца? Ты знаешь, что он не остановится ни перед чем, чтобы схватить нас обоих».

Луциан кивнул. Риск был велик, но у них не было другого выбора. Каждый проходящий день увеличивал вероятность того, что Сорену или кому— то другому может стать известно о деликатном положении Сони. «Мы должны уйти подальше от замка Корвинуса в ближайшее время», — решился он.

Но как?

***

В своих снах Сорен снова обедал за длинным столом по правую руку от Виктора. Уважение и власть снова были жалованы ему как должное. Он наслаждался своим положением среди других вампиров, где его позорное убогое смертное прошлое не влияло на его сегодняшнее высокое положение. Он проделал длинный путь с тех пор как был жалким рабом викингов…

«Господин Сорен!» — хриплый голос вторгся в его мечты. Настойчивая рука толкнула его плечо, отгоняя от него сон. Проснувшись, он обнаружил, что снова находится на своей койке в подземельях замка. Обычная льняная простынь закрывала его мускулистое тело.

Служанка наклонилась над ним, продолжаю трясти его за плечо. Ее грубое шерстяное платье и вьющихся грива диких чёрных волос выдавал её как ликана ещё до того, как Сорен узнал в ней Лейбу, распутную горничную, не лучшую чем остальная часть её дегенеративной породы.

Он сердито сел, оттолкнув девку в сторону. «Ликанья шлюха!» — проклял он ее, — «Как ты посмела нарушить мой покой? «Отбросив в сторону своё покрывало, он потянулся за кнутами, которые висели на деревянном колышки рядом с дверями подземелья. Хотя он был глубоко под землей, он сразу почувствовал, что солнце еще ​​не село. «Я научу тебя не приставать к вышестоящим!»

«Подождите!» — закричала Лейба. Растянувшись на сыром каменном полу после толчка, протянув руку перед собой. Блестящая золотая ленточка была зажата между её пальцами. «Разве вы не хотите знать, что делает леди Соня... пока вы спите здесь?»

Сорен замер при упоминании имени принцессы. Забыв про свои кнуты, он выхватил ленту из рук девки и внимательно посмотрел на неё. Блестящая ткань была ничем иным как лучшим шёлком подобному тому, которым могли обладать только самые знатные дамы вампиров. Его осенило, что у Сони было платье почти такого же оттенка.

«Где ты это взяла?» — потребовал он.

Лейба лукаво улыбнулась, заметив его внимание. «Я вовсе не собираюсь ставить под сомнение целомудрие дочери старейшины», — заявила она, — «Позвольте мне только сказать, что я нашла этот подарок на память под койкой некого ликана, который, я знаю, увлечён принцессой».

«Что?» — Сорен сжал кулаки, скомкав тонкую ленту. Он не сомневался, что девка имела в виду Луциана, чье несвоевременное спасение Сони привело непосредственно к его собственному падению и лишило благосклонности Виктора. «Я знал это!» — кипятился он. Его холодная кровь вскипела, когда он вспомнил, как Соня резко выгнала его, когда он поймал ее, снующую в этой заброшенной часовне. «Я знал, что эта надменная шлюха что— то скрывает».

Тем не менее, осторожность заставила его глаза подозрительно посмотреть на Лейбу. «Откуда мне знать, что ты сама не украла ленту? «— обвинил он ее, угрожая ей тыльной стороной ладони, — «Если ты лжёшь мне... «

«Я говорю правду, клянусь!» — встав на ноги, она попятилась с поднятой рукой, — «Я бы сама пошла к лорду Виктору, но смиренный слуга, как я, не может надеяться на то, что такая высокопоставленная особа выслушает её. Я надеялась, что вы могли бы передать эти страшные вести старейшине». Цыганские глаза лукаво блестели. «Неужели я ошибалась?»

Сорен скорее поверил бы дьяволу, чем этой ликаньей суке, но он был убежден, что Лейба не обманывала его, хотя бы, потому что её непристойные намёки подтверждали его подозрения, что принцессе нельзя доверять. Редкая улыбка появилась на его мрачном лице, когда он увидел перед собой возможность вернуть благосклонность Виктора.

Сунув ленту обратно Лейбе, он шагнул вперед и грубо схватил ее за руку. «Пошли!»— командовал он, таща девку к винтовой лестнице, ведущей к замку выше, — «Старейшина должен немедленно услышать это!»

***

Они встретились в ее спальне в тот же день, после того, как Соня отпустила различных слуг и фрейлин. Согласно их плану они должны были покинуть замок, когда солнце второй раз исчезнет за горизонтом и продвигаться густыми лесами, как и во время ночного похода в Ордогаз несколько месяцев назад. Сорен, без сомнения, не сразу заметит отсутствие Сони, но если повезет, они могут ускользнуть от неизбежного преследования, избегая главных дорог и путей. Двигаясь быстро, они надеялись добраться до разрушенной деревни Страсба до рассвета, чтобы Соня могла укрыться в одном из уцелевших зданий.

«И что потом?» — беспокоился Луциан. Полная луна поднимется сегодня, давая ему силы, чтобы осуществить побег, но в какой— то момент они должны были попытаться смешаться с миром смертных. Ювелирные изделия Сони будут оплачивать их путь некоторое время, по крайней мере, пока он не найдёт работу, как смертный. Но каким ремеслом может заниматься ликан, слуга, всё своё бессмертное существование служивший вампирам?