Хриплое ура донеслось из рядов собравшихся ликанов. Стоя впереди своих товарищей Луциан сожалел, что Назир и другие, не дожившие до этого момента, не могут этого увидеть. «Я всегда буду помнить их жертву, поклялся он, даже если наши повелители забудут.»

Несмотря на идеальную красоту Леди Илоны, Луциана неудержимо тянуло к очаровательной фигуре Сони, которая сопровождала мать до трона. Очаровательная принцесса — вампир была просто, но элегантно одета в платье из бледно— голубого шёлка. Ее заплетённые светлые волосы падали вниз на плечи, и тонкая золотая цепочка окружала ее тонкую талию. Полированный бирюзовый камень блестел на позолоченном кулоне на груди.

«Она больше, чем просто принцесса», — думал Луциан. Тоска сковала его сердце: «Она настоящая богиня».

Леди Илона подождала, пока гул ликанов утихнет, прежде чем продолжить свою речь. «Особенно мы обязаны одному из наших слуг, чьё руководство и хитрость способствовали разгрому смертных. Пусть ликан, известный как Луциан, выйдет вперёд и примет нашу благодарность».

Поражённый, что он только, что услышал своё имя, Луциан на мгновение замер, но был вытолкнут вперёд ликанами, стоящими у него за спиной. Он нервно сглотнул, идя по длинному проходу, ведущему к помосту, чувствуя на себе четыре десятка пар глаз. Он отчётливо осознал разницу между своей потёртой одеждой и роскошной одеждой вампиров. Оловянный значок на его камзоле, который заявлял о его ранге, как о надзирателе среди служащих, выглядел жалко по сравнению с золотом и рубинами, украшающими сидящих придворных и их дам.

Ему показалась, что прошла целая вечность, пока он шёл по длинному проходу, но, наконец, он предстал перед леди Илоной и Соней. Ему с трудом удалось не взглянуть на принцессу, которая сейчас стояла в футе от него. Вместо этого, он почтительно опустил свой взгляд на пол.

Леди посмотрела на него с помоста: «Луциан, верный вассал моего благородного мужа Виктора, твои собратья свидетельствуют о твоих быстрых действиях и изобретательности в ходе недавней битвы. Поэтому, высоко оценив твою доблесть, я рада преподнести тебе небольшой знак нашего почтения».

Она протянула открытую ладонь Соне, которая послушно вложила блестящий объект в руку матери. Леди Илона шагнула вперед и протянула подарок. Луциан увидел, что это кинжал из полированной стали с изысканной рукоятью из чёрного дерева, навершие которого было вырезано в форме волчьей головы.

«Это заменит клинок, который ты пожертвовал при обороне», — объяснила леди, хотя этот нож был намного лучше того железного клинка, который он неудачно бросил в брата Амвросия. Луциан никогда не имел ничего настолько изысканного, как и другие ликаны, которых он знал.

«Большое спасибо, миледи», — сказал он, принимая кинжал, — «Это большая честь для меня».

«Да, действительно», — леди Илона охотно согласилась, — «но не без причины. Твоё поведение во время боя было достойным, особенно для Ликана. Если бы остальные из твоего вида были бы хотя бы на половину так же надежны и умны.»

Снисходительный тон дамы заставил Луциана ощетинится, но он молчал. В конце концов, он был уже удостоен большего уважения, чем любой другой ликан мог бы надеется.

«Ваши добрые слова сокрушают меня, миледи. Мне только жаль, что я не преуспел в убийстве монаха в чёрных одеждах, я считаю, это он подговорил смертных». Пока леди готова была слушать, пусть даже всего лишь мгновение, он решил воспользоваться этой возможностью: «Я должен предупредить вас, миледи. Боюсь, что мы не в последний раз слышим об этом брате Амвросии и его убийственных речах. На самом деле, опасность ещё не миновала».

Насмешливое фырканье донеслось со стороны сидящих вампиров. Лукиан обернулся, и увидел Сорена вставшего со скамьи, чтобы приблизиться к помосту. На лице бородатого надсмотрщика читалась насмешка.

«Прошу прощения, леди Илона», — сказал Сорен грубо. «Я бы не стал беспокоить себя необоснованными тревогами простого ликана. Часовые доложили, что толпа, напавшая на замок состояла из крестьян и лавочников, а не настоящих воинов. Черт возьми, они испугались стаи безвредных летучих мышей! Я сомневаюсь, что они смогут организовать вторую атаку, после того как первая была отражена с такой лёгкостью!»

«Лёгкостью?» — возмущение вспыхнуло в груди Луциана. Он не видел Сорена на стенах, рискующим жизнью и здоровьем во имя старейшин. «Как он смеет так бесцеремонно опровергать героизм моих товарищей?!»

Тем не менее, он решил прямо бросить вызов вампиру, тем более, что у него не было при себе его серебряных кнутов. «А как же брат Амвросий?» — спросил он, стараясь сохранять свой тон соответствующе почтительным, — «Монах поразил меня. Он был настоящим фанатиком, чье рвение, безусловно, заставит его продолжить свой убийственный крестовый поход против нас».

Сорен только посмеялся над этим. «Этот брат Амвросий, вероятно, сейчас уже на полпути к Кипру. Однако», — добавил он, пожимая плечами, — »Если вы хотите этого, миледи, я могу назначить вознаграждение за голову монаха «.

«Этого будет недостаточно», — думал Луциан. Он сомневался, что люди охотно выдадут одного из святых ненавистным бессмертным, независимо от того, какие щедроты предложит им Сорен. «Могу ли я быть столь смелым, миледи, чтобы предложить вам отложить вашу поездку в Будапешт, пока мы не сможем с уверенностью сказать, что опасность миновала».

Он не хотел, чтобы Соня выезжала за пределы замка, в то время как брат Амвросий собирал силы против ковена. Образ ее прекрасного тела, пронзенного как кровавый бифштекс, преследовал его воображение.

«Какая опасность?» — издевался Сорен. «Я полагаю, что этой черни хватило, чтобы напугать слуг, но нам вампирам нечего боятся подобного сброда». Он посмотрел на Луциана сверху вниз. «Трюк с летучими мышами, подтверждает, что смертные ведутся даже на иллюзию нашего присутствия. События вчерашнего вечера несомненно доказали, что в то время, как люди могут осмелится бросить вызов простым ликанам, им никогда не придёт в голову столкнутся с силой нашей крови».

Леди Илона кивнула. «Твоя точка зрения мне хорошо понятна, Сорен. Трудно поверить, что люди пойдут на такой риск, напав на караван охраняемый, не кем иным, как моими собратьями вестниками смерти».

Ее безупречное лицо казалось было высечено из камня. «Как бы то ни было, я не видела своего мужа почти два столетия, и я не пропущу его пробуждение, из— за толпы недисциплинированных смертных. Путешествие в Будапешт состоится, как и было запланировано».

Ее непреклонный тон закрыл дискуссию. Однако, Луциан не удержался и решил ещё немного попытать удачи. «В таком случае, миледи, могу ли я смиренно просить, сопровождать паломников, чтобы обеспечивать вашу безопасность? «

На самом деле, это имело огромное значение для него самого – он мог постоянно находиться рядом с Соней и обеспечить ее безопасность.

«Смехотворно», — издевался Сорен. «Какое значение, имеет один ликан?»

Леди Илона казалось, готова была согласна. «Вряд ли это необходимо...»

Прежде, чем она успела вынести окончательное решение, неожиданно для всех заговорила Соня. «Я была бы весьма признательна за вашу защиту во время нашего путешествия», — заявила она, выступая вперед, чтобы обратится непосредственно к Луциану. «Ваше мужество и преданность нашему королевскому двору не остались незамеченными».

Луциан не верил своим ушам. «Должно быть, я сплю», — думал он. Воодушевлённый словами принцессы, он поднял глаза, и увидел Соню, улыбающуюся ему с верху. Их глаза встретились, и души как будто потянулись друг к другу. Лёгкий румянец появился на ее алебастровом лице, и Луциан почувствовал, как его сердце забилось быстрее в груди. «Неужели», — думал он, — «она что— то чувствует ко мне?»

«Хорошо», — согласилась леди Илона, нарушив момент, — «Я думаю, еще одна пара глаз не помешает. «Она взяла руку Сони и осторожно повела ее обратно на свое место перед троном. «И не то чтобы я намеривалась совершить поездку без достойной свиты слуг!» — дама засмеялась. Смех был холодным и кристаллическим, как лед. «Это всё Луциан,» – сказала она ему, — «Ты можешь вернуться к своим товарищам «.