Человек – это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, – канат над пропастью.

Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя.

Бог мертв: но такова природа людей, что еще тысячелетиями, возможно, будут существовать пещеры, в которых показывают его тень. – И мы – мы должны победить еще и его тень!

Бог умер! Бог не воскреснет! И мы его убили! Как утешимся мы, убийцы из убийц! Самое святое и могущественное Существо, какое только было в мире, истекло кровью под нашими ножами – кто смоет с нас эту кровь? Какой водой можем мы очиститься? Какие искупительные празднества, какие священные игры нужно будет придумать? Разве величие этого дела не слишком велико для нас? Не должны ли мы сами обратиться в богов, чтобы оказаться достойными его?

Разве человек только промах Бога? Или Бог только промах человека?

Некоторые мужчины вздыхали о похищении своих жен, большинство же – о том, что никто не хотел их похитить у них.

Мы постепенно пресыщаемся старым, надежно сподручным и жадно тянемся к новому.

Власть человека над мнениями такова же, как и власть его над рыбами, если у него есть рыбный пруд. Надо пойти и наловить рыб, если посчастливится, и тогда добудешь своих рыб, свои мнения. Я говорю о живых мнениях и живых рыбах. Иные довольствуются тем, что имеют кабинет ископаемых и что в голове их склад мертвых «убеждений».

Кто живет борьбою с врагом, тот заинтересован в том, чтобы враг сохранил жизнь.

Воды религии отливают и оставляют за собой болото или топи; народы снова разделяются, враждуют между собой и хотят растерзать друг друга.

[Государство] хочет, чтобы люди идолопоклонствовали перед ним так же, как они это делали прежде в отношении церкви.

Но государство лжет на всех языках о добре и зле: и что оно говорит, оно лжет – и что есть у него, оно украло.

Государством называется самое холодное из всех холодных чудовищ. Холодно лжет оно; и эта ложь ползет из уст его: «Я, государство, есмь народ».

Бог создал женщину. И действительно, со скукой было покончено, – но с другим еще нет! Женщина была вторым промахом Бога [85].

Двух вещей хочет настоящий мужчина: опасности и игры. Поэтому хочет он женщины как самой опасной игрушки.

Женщины знают это, самые лакомые; немного тучнее, немного худее – о, как часто судьба содержится в столь немногом!

Ты идешь к женщинам? Не забудь плетку!

Ты должен стать тем, кто ты есть.

В человеке важно то, что он мост, а не цель.

Никто не может построить тебе мост, по которому именно ты можешь перейти через жизненный поток, – никто, кроме тебя самого.

Сама жизнь есть воля к власти.

Опасно жить! Стройте свои города у Везувия!

Я говорю вам: нужно носить в себе еще хаос, чтобы быть в состоянии родить танцующую звезду.

Мы же хотим быть поэтами нашей жизни, и прежде всего в самом мелком и обыденном!