В 2018 году он так отвечал на другой вопрос о мясорубке в Порт-Саиде, заданный репортером L’Equipe Magazine. «Это было великое горе для Египта. Пережить такое было очень тяжело. Для всех. И по сей день мне трудно отыскать подходящие слова».

«Крупнейшая трагедия в футбольной истории Египта», как называл это событие в то время Хешам Шейха, заместитель министра здравоохранения, повлияла на судьбы мужчин и женщин, изменив жизни многих людей, в том числе и жизнь Мохаммеда Салаха.

Год для Мо начался с града голов. 5 января 2012-го, в двенадцатом туре египетской Премьер-лиги, он забил гол в домашней игре против «Аль-Иттихда», сделав счет 2:1. Гол случился после его привычного скоростного прохода по полю, завершившегося ударом с левой ноги. Четыре дня спустя он забил дважды в матче «Эраб Контракторс» и «Эль Дахлеи». Два гола из четырех и победа 4:1. В тринадцати матчах чемпионата он семь раз поражал ворота соперников… неплохо для игрока, которого критиковали за недостаточную остроту у чужих ворот! Нет, Мохаммед Салах больше не был мальчиком из Нагрига, не любившим учебу в школе и думавшим только о футболе. Подросток начал верить, что футбол может стать его основной работой, еще когда подписал свой первый контракт с «Эраб Контракторс», по которому зарабатывал 200 египетских фунтов в месяц. Не был он больше и левым защитником под номером 3, жаждавшим забить гол любой ценой и плакавшим всякий раз, когда ему это не удавалось. Не был больше 16-летним парнем, испытавшим ни с чем не сравнимые эмоции в тот момент, когда тренер сказал ему: «Завтра ты будешь в первой команде». Не был даже тем игроком, которого отверг «Замалек», посчитав недостаточно зрелым для выступлений за одну из ведущих команд столицы. Мохаммед Салах, бегавший как заведенный и забивавший голы своей левой ногой, теперь был одним из самых перспективных игроков в египетском футболе, одной из звезд «Эль-Мокавлуна», игроком, которого многие хотели бы видеть в своих клубах. Он заматерел и изменился, как и его страна в целом. 21 января официальные результаты трех туров парламентских выборов засвидетельствовали, как и ожидалось, победу партии Свободы и справедливости, набравшей 47 % голосов и получивших 235 мест в нижней палате. Выборы в верхнюю палату парламента должны были состояться в ближайшие недели, а завершиться передача власти должна был в июне первыми после 30 лет диктатуры народными выборами президента. Но путь к демократии и миру в стране был долгим и кровавым, полным жертв.

В среду 1 февраля 2012 года в Порт-Саиде – прибрежном городе с населением в 600 тысяч человек и расположенном в 200 километрах от Каира у северной оконечности Суэцкого канала – проходил матч 17-го тура чемпионата страны. Хозяева поля, «Аль-Масри», принимали команду «Аль-Ахли». Игра должна была начаться в четыре часа дня, но старт был отложен на полчаса из-за того, что местные болельщики выбежали на поле. К перерыву счет был 0:1. Фабио Жуниор вывел «Красных дьяволов» вперед на 11-й минуте, и казалось, что у каирской команды серьезный перевес над хозяевами. Но затем Моамен Закария забил дважды, на 72-й и 82-й минутах, сделав счет 2:1, а на 92-й Абдулайе Сиссе добавил еще один мяч, установив на табло 3:1 в пользу «Аль-Масри». Третий гол спровоцировал второе вторжение болельщиков на поле, праздновавших победу, а пять минут спустя, после финального свистка, за ним последовало третье. Тысячи болельщиков «Аль-Масри» высыпались на поле, и началась настоящая охота. Они начали преследовать футболистов «Аль-Ахли» и бежать к сектору болельщиков «Красных дьяволов», которых было около 5000 человек. Они принялись атаковать приезжих фанатов камнями, палками, дубинками, бутылками, ножами и забрасывать файерами, вынуждая тех подниматься к самому верхнему ярусу трибун. Полиция, казалось, была не в состоянии отреагировать или как-то разнять две фракции болельщиков. На стадионе началась паника.

Мохаммед Абутрика, звезда «Аль-Ахли», нашедший вместе с партнерами убежище в раздевалке команды, по телефону сказал работникам клубного телеканала: «Сотрудники службы безопасности оставили нас. Они нас не защитили. Нет никакого движения, «Скорые» не едут. Болельщик умер прямо у меня на глазах в раздевалке. Это чудовищно, этот день никогда не будет забыт. Это не футбол, это война».

Карим Зекри, капитан «Аль-Масри», сказал: «Мы вышли из своей раздевалки и пошли в раздевалку игроков «Аль-Ахли», чтобы проверить, что с ними все в порядке, и там увидели кошмар. Я натыкался на мертвые тела, лежавшие на полу, и большинство из них умерло от удушья. Люди были сдавлены и погибали в этой давке. Я вышел из раздевалок, чтобы помочь болельщикам «Ахли» выбраться, и продолжал выводить стольких, скольких мог вывести, а потом возвращался. Странно было не видеть на трибунах кого-либо из полицейских, не было их и в туннеле, откуда я выводил болельщиков». Эхаб Али, врач каирской команды, говорил о «запланированной войне».

Столкновения продолжались как на стадионе, так и за его пределами; окончательный подсчет жертв завершился на цифре 74, раненых было свыше тысячи человек. Это был самый кровавый день со дня начала восстания 25 января 2011 года. Как только новости дошли до Каира, матч между «Замалеком» и «Исмаили» был отменен. Болельщики отреагировали на это, устроив пожар на трибунах. Ультрас «Замалека» пришли к дому своих извечных соперников «Аль-Ахли», чтобы выразить им свою солидарность. Они начали скандировать речовки против министра внутренних дел и Верховного совета Вооруженных сил.

На следующий день ультрас «Аль-Ахли» «Ахлави» и ультрас «Замалека» «Белые рыцари» вместе организовали процессию у здания парламента в знак протеста. Столкновения с полицией продолжались еще много дней, и их результатом стали новые смерти. На следующий день новоизбранный парламент начал свою чрезвычайную сессию с минуты молчания. Спикер ассамблеи, Мохаммед Саад эль-Кататни, заявил, что столкновения стали результатом «происков дьявола» и что египетская революция находится «в опасности».

На следующий день или даже в ночь самой трагедии все начали задаваться вопросом, а что же произошло на поле стадиона в Порт-Саиде и кто несет за это ответственность. Халатно отнесшихся к своим обязанностям полицейских и военных обвинили в потворстве погромщикам, учинившим бойню. Предположительно, они не предприняли никаких мер по предотвращению или прекращению насилия. По некоторым сообщениям, они даже поощряли то, что творили болельщики «Аль-Масри». Другие задавались вопросом, не является ли трагедия своего рода наказанием для сил безопасности и группировок вроде ультрас «Аль-Ахли», стоявших в авангарде уличных протестов во время восстания 2011 года и находившихся в оппозиции к военной хунте. Многие, включая «Братьев-мусульман», подозревали причастность людей экс-президента Хосни Мубарака, мстивших за Верблюжью битву заодно с полицией. Они говорили, что это запланированная война, наказание, вынесенное спустя всего несколько дней после отмены чрезвычайного положения и служащее наглядной демонстрацией того, что никакие порядок и безопасность невозможны без железной руки военных. Эта трагедия погрузила Египет в хаос в чрезвычайно деликатный период его истории. Это не была битва между враждующими фанатами, между ультрас, между необразованными и безработными молодыми людьми, превратившими насилие и драки в смысл своей жизни, это было политическое противоборство.

Египетский футбол пребывал в состоянии шока. Мохаммед Абутрика, Эмад Мотеаб и Мохаммед Баракат, ветераны «Аль-Ахли», объявили о завершении карьеры. Ультрас «Красных дьяволов» заявили, что не вернутся на стадион до тех пор, пока не будет восстановлена справедливость. Руководство египетской футбольной федерации было распущено по причине связей с представителями прежнего режима. 11 марта розыгрыш египетской Премьер-лиги, приостановленный с момента трагедии в Порт-Саиде, был отменен на неопределенный срок.