«Я видела не то во сне, не то в полубреду…» Я видела не то во сне, не то в полубреду Чумных врачей и честных полицаев, Слепых художников и толстяков, Не любящих еду, Растут деревья вниз, и птичьи стаи На север держат свой неверный курс. Священник – лжец, король – воришка, брат – предатель, И без души поэт, и очень храбрый трус, И враг, скорбящий о чужом солдате. И посреди всей той, простите, ерунды, Кипящего людского балагана Путана-однолюбка из-под крана Приносит выпить мне святой воды. Моргаю, тру глаза, но тщетны все старания пробудиться, мы — Все та же публика вселенского кошмара. Юрий Ленский «Ну, почему так часто снится…» Ну, почему так часто снится Степной ручей, где я мечтал, И ты, кипучая криница, Что я полвека не видал? Места привольные степные — Воспоминание мое. Дома, их ставенки резные — Казачье некогда жилье. И все до боли мне знакомо: Тропа, бегущая в овраг, От встречи сладкая истома, Откуда ж сумрачность и страх?.. Не узнаю места святые. Где ж милый двор, друзья мои? Вокруг одни дома пустые, Как будто здесь прошли бои. Все поросло огонь-травою, В садах бушует сухостой. И все ж я встретился с тобою — С наивной детскою мечтой. Весна Ручей журчаньем радостным приветил. Трава зазеленела после сна. А я, беспечный, даже не заметил, Что в городе присутствует весна. Над головой грачи вовсю кричали, На ветках суетились воробьи. По-своему весну они встречали, При талом снеге пели о любви. Взъерошивал им резкий ветер перья, Сорвать пытаясь праздничный концерт. Но в парке не смолкало птичье пенье, Какого не слыхал я много лет. «Я иду на огонь костра…» Я иду на огонь костра По зеленой траве высокой. Умирает в ночи искра, Не желая быть одинокой. Слышу цокот и храп коней На просторе земли целинной. Я иду все быстрей, быстрей. Летом ночь не бывает длинной. Голосисто поют сверчки, Притаившись в стогу соломы. На траве улеглись бычки, Здесь прохлада полна истомы. Тишина обостряет слух, Знаю с детства одну примету: Коль кричит за рекой петух — Ночь права отдает рассвету. «А у нас на Дону весна…»
А у нас на Дону весна, За селом зеленеют нивы. Тихо песню поет волна, И шумят над рекою ивы. Мне большая в ночи луна Указала к тебе дорожку, И подруга любви – весна Привела к твоему окошку. Выходи, не сиди одна, У причала гармонь ликует, Пусть расскажет тебе она, Что казак о тебе тоскует. Алина Кубицки Язык моря На каком языке говорит море? Диапазон звуков – язык ли? Хочется почувствовать, Понять его правильно, Ведь никто не говорит морю, Каким оно должно быть — Волнующимся или спокойным, Теплым или холодным, Светлым или темным. Нужно быть готовым Принять. Оно такое, какое есть, Оно прекрасно, Оно создано природой, Матерью всего и вся. Внутри него гармония… Даже когда красные облака, Даже когда Луна полна, Даже когда падающая звезда… Все в нем смысл, Без слов. Стоит ли понимать умом То, что нужно принимать душой? Почему море вызывает страх, Восхищение, Дрожь в сердцах? Собирая по крупицам, Песок Не удержать в руках. Что же море хочет сказать? Что мы готовы услышать В приближающихся волнах? Прерывается тишина, Наступает момент, когда Любовь Окружает Тебя. Она есть вздох и выдох. Внутри и снаружи Раскрывается Суть бытия. Нет лучше учителя, чем море вокруг тебя! Марат Князов Господь и странник Куда идти? В глазах рябит От тьмы чужих дорог, Похоже, всякий индивид Ступал где только мог. Средь них и те, кто слышал зов И делал шаг бодрей, Их тропы – просеки лесов И лоции морей. Их имена – на картах всех И в звездном небе аж, Но что снискало им успех? Тщеславье? Алчность? Блажь? Первопроходцы давних лет, Птенцы морских держав Завидный свой чертили след, В руках штурвалы сжав, Что попадалось – остров, риф, Материков края — Везде, открытия столбив, Писали: «Здесь был я!» Засим текли под сень корон Взамен стеклянных бус Гвоздика, перец, кардамон И прочий ценный груз. Сейчас другие времена, Мы выше держим взор И тащим наши имена За славой к пикам гор. Один такой презрел уют Знакомых с детства мест, Решив, что сам, как скалы, крут, Полез на Эверест. Ступил неловко и повис Над бездной на руке, И тут Господь спустился вниз, Он был невдалеке, Не с тем, чтоб сбросить, жалко все ж, А так, для куражу. Его спросил: «Ну что, ползешь?» «Нет, Боже, восхожу!» «А он неплох, – подумал Бог, — Но встрял же в бигуди». И, протянув ладонь, помог. «Ну ладно, восходи!» Вот так и стал с тех пор и впредь Вести пригляд за ним, Куда б ни пробовал переть Бесстрашный пилигрим. На яхтах землю огибал, На веслах – океан, А Бог смирял девятый вал, Рассеивал туман. Словцо друг другу бросят, что ж, Обычно ерунду: «Привет, знакомец, все плывешь?» «Нет, Отче мой, иду!» Отнюдь не маменькин сынок, Наш странник сам с усам, Нанес визит в короткий срок Обоим полюсам. А там Создатель ждал средь льдин С сосульной бородой: «Что, – вопрошал, – опять один?» «Нет, Господи, с тобой!» Года, года. Ну сколь хотеть Герою новых стран? Он зыбь морей на суши твердь Сменил и принял сан. Но в храме, в гуще черных ряс Псалмы звучат когда, Ему все так же ль слышен глас? Хотел бы верить – да. |
