— Что-нибудь может разрушить этот союз? — поинтересовалась властно, глядя на старуху и чувствуя внутри нарастающее волнение.

Он уже почувствовал. Я уверена, он не мог не почувствовать, что Грань разорвана, и я выбрала это место именно потому, что сюда Карнелису придется добираться чуть дольше, чем до поместья моего отца. Здесь, в этом небольшом, полузабытом поселении на окраине столицы, я спокойно могла проводить свои эксперименты над жизнью и смертью, пытаться пробить путь к запертому по ту сторону Эридору. Здесь спокойно могли жить Отступники, здесь был возведен этот храм, в котором сегодня мы сочетаемся браком. И Карнелис обязательно возжелает все разрушить, как и тогда…

Жрица, прищурившись, смерила взглядом сперва меня, затем моего новоиспеченного супруга.

— Твоя смерть, — отозвалась пожилая женщина. — Ты, — она посмотрел снизу вверх на Эридора, словно сгибаясь под мощью его ауры, — уже мертв. И якорем вашей связи останется Амелия. С ее смертью придет конец вашему браку, скрепленному кровью. Такова воля стихий. И ее же смерть разрушит эту вселенную.

Последние слова содрогнули меня, по спине прошелся легкий холодок, но я решила, что если я погибну, то мне будет уже все равно на остальных. Эгоистично, но я не намеревалась оправдываться. Не теперь.

Кивнув, удовлетворилась таким ответом. Магам, имеющим доступ к стихиям, позволено жить чуточку дольше простого смертного человека. Магам, обладающим одной из трех темных меток, позволено жить вечно.

— Чтобы скрепить ваш брак, жениху необходимо поцеловать невесту, — жрица, хитро прищурившись, продолжала внимательно смотреть на нас.

С нетерпением обернувшись на Эридора, приблизилась к нему, но он лишь печально покачал головой.

— Я не боюсь! — воскликнула в сердцах, после чего аккуратно, стараясь не спугнуть, дотронулась до холодного металла золотой маски, скрывавшей лицо стоявшего передо мной человека.

Я помнила его красивым, молодым, с горящим взглядом и вьющимися темными волосами на широких плечах, но что могло представить передо мной теперь? Не все ли равно…

— Пожалуйста, — прошептала с мольбой.

Эридор, шумно выдохнув в маску, сопротивляться не стал, принимая свою участь, капитулируя. Я чувствовала, как напряглись его плечи, с каким трудом он вынужден был подчинится моей прихоти, однако страха внутри я не ощущала. Лишь волнение, и, отбросив все сомнения и предрассудки, я сняла маску со своего супруга, сталкиваясь взглядом с яркими зелеными глазами. Они никогда не имели такого аспидного цвета, но теперь это даже придавало мужчине некоего шарма. Теперь в нем соединились вместе жизнь и смерть, искусно переплетаясь в чертах его лица, и пускай Эридор уже не казался тем завидным женихом, каким был множество лет тому назад, для меня он навсегда останется единственным желанным мужчиной на всем белом свете.

Лицезрев его нынешнее лицо, искаженное временем, проведенным в мире Хаоса, только улыбнулась. Встала на цыпочки, запечатлев на позабытых губах легкий, ненавязчивый поцелуй, и кожу обожгло, словно изнутри, заставляя нас обоих вздрогнуть.

— Ритуал завершен, — молвила старуха ржавым голосом, продолжая рассматривать нас, будто смотрела на какое-то представление. Впрочем, уверена, подобного союза не видывал доселе еще никто. — Теперь вы муж и жена.

И, сообщив это, жрица развернулась, молчаливо покидая место церемонии, растворяясь в темноте здания, освещенного факелами, словно призрак в тумане. Удовлетворенно кивнув, кусая губы, как влюбленная девчонка, я радостно воззрилась на Эридора, забывая обо всем остальном. Забывая о прислужниках, которые только и ждали, что команды моего супруга освободить души их умерших родственников. Забывая о том, что нам нужно торопиться и поскорее покинуть это место. Обо всем.

— Теперь весь мир у наших ног, — произнес Эридор, и от его бархатного голоса по телу побежали трепетные мурашки. — Моя дорогая Амелия.

Я чувствовала нашу связь, внутри, где-то на подсознательном уровне, и узы эти были сильнее любой магии, известной даже Карнелису, а потому я впервые в жизни могла не бояться, что нас вновь сумеют разлучить. Не в этот раз. Эта сила внутри казалась настолько крепкой и неразрывной, она как будто слилась с моим сознанием, крепко вплетаясь в самую его суть, и я словно чувствовала не только Мироздание, но и Хаос в своих жилах.

И стоило мне только подумать, что все наконец так, как того хотели мы, как зал затрепетал, подчиняясь неведомой силе, и стены загудели, вызывая во мне волнение и трепет.  Отступники, присутствовавшие на ритуальной церемонии, переполошившись, забегали по помещению, словно раненые птицы в клетках, поднимая волну паники среди остальных, и зияющий проход между этим миром и миром Хаоса начал неистово мерцать, выпуская на волю давно томившиеся там души.

— Что ты наделала! — прокричал на весь храм голос, в котором я узнала голос Карнелиса, и мы с Эридором, как по команде, обернулись на его звук.

Проклятье!

Отступники, всполошившись еще сильнее, заозирались, обращая свои взоры в сторону незваного гостя. Карнелис, стоя в дверях храма, на небольшом возвышении лестничных ступеней, выставив руку вперед, пытался удержать разорванную Грань, задействовав свою силу, и мутно-белое свечение начало разливаться по помещению, устремляясь над головами собравшихся прямо к сердцу открытых врат Хаоса.

— Нет! — прорычала я, стиснув кулаки.

Взмахнула рукой, направляя в мага серебряную лавину, и сгусток яростно просвистел в ответной атаке, врезаясь в Карнелиса. Тот успел выставить защиту, а потому моя магия с грохотом ударилась о щит, вызывая землетрясение, а ее остатки пролетели дальше, врезаясь в толстую каменную стену и кроша ее, словно щебень.

Отступники, те, кто были потрусливей, бросились в сторону второго выхода, туда, куда исчезла не так давно моя прабабка. Остальные же, памятуя о том, кто их лидер, остались, начиная атаки против вторженца. Но что ему какие-то людишки с магическими способностями, когда за его плечами годы опыта, тренировки, невероятная сила?

Эридор, вернув на место маску и не произнося ни слова, щелкнул пальцами, и все те тени, что еще недавно кружились на границе врат в мир Хаоса, не решаясь ее переступить, хлынули в помещение, рассыпаясь призрачной черной дымкой по храму, обволакивая каждый угол, каждый камень, любого, кто попадался на пути.

Стены сразу затрещали по швам, превращаясь в обветшалые старые камни, сила Хаоса высасывала жизнь из всего, к чему прикасалась, и это поражало воображение. И неимоверно пугало, хотя я привыкла доверять Эридору. Теперь же, за годы, проведенные в мире мертвых, его сила значительно возросла, достигая неимоверных масштабов, у него в запасе имелись тысячи и тысячи дней, чтобы научиться полностью ее контролировать, и меня это восхищало до дрожи.

Карнелис, управившись с несколькими Отступниками, уверенно пробивал себе путь в сторону разверзнувшихся врат, в то время как я бросила растерянный взгляд на своего супруга.

— Он не должен узнать, — произнесла твердо, не намереваясь делиться нашим союзом ни с кем.

Эридор, прекрасно поняв мои мысли, коснулся алтаря с рунами стихий, и по всему камню побежали морщинки и трещины, сперва небольшие и еле заметные, но потом они быстро разверзлись, рассыпаясь паутинами, и кусок камня с грохотом отвалился от постамента, оставляя после себя небольшие клубы пыли витать в воздухе. Руны погасли, алтарь превратился в увядший и заплесневелый кусок старого камня, и я, удовлетворенная увиденным, усмехнулась.

— Уходим! — крикнул кто-то из толпы, некоторые продолжали бороться, до конца верные своей предводительнице, но большинство, лицезрев силу Эридора, бросилось наутек.

Души умерших хлынули из бреши с удвоенной силой, погружая храм в темноту, отовсюду слышались крики и звуки магического сражения, и я, расставив руки в стороны, создала в воздухе серебристый барьер, способный какое-то время противостоять Карнелису.

— Нам нужно уходить, — предостерегла я, отчего-то все еще пережитая. Волнуясь, боясь, что некогда бывший друг вновь лишит меня всего.