— С кем вы разговариваете? — в полном недоумении спросил Вася. — Здесь же нет никого.
— Он просто не может меня видеть и слышать, — пояснила Нина. — Вообще-то, если быть точными, это его нет, а не меня. Он, Анечка, всего-навсего наша с тобой фантазия. Точнее, твоя. Я только записала то, что ты мне говорила. Не помнишь?
Аня провела рукой по лицу, убирая растрепавшиеся волосы, и покачала головой.
— Анна, ты можешь объяснить, что тут происходит? — рассердился Вася.
— А что тут объяснять? — повернулся к нему Слава с глумливой усмешкой. — Тут сидит тетка, которую мы с Анькой оба знаем в настоящей жизни. Я сам ни хрена не понимаю, кроме одного. Тебя, Базилио, на самом деле не существует. Ты просто плод эротической Анькиной фантазии. Не знаю, как все это получилось, но, похоже, она придумала себе идеального трахаля, и ты каким-то образом в этом мире материализовался.
Васино лицо стало жестким, он сделал шаг к Славе, но Аня схватила его за руку.
— Вася, пожалуйста, подожди внизу, — попросила, нет, взмолилась она. — Я все выясню и все тебе расскажу.
Он посмотрел на нее долгим тяжелым взглядом, повернулся и протиснулся в щель между книжными шкафами. Аня стояла, глядя в ту сторону, пока его шаги не стихли в подземелье.
— Ну, может быть, ты все-таки объяснишь, что за херня тут творится? — повернулась она к Нине.
Та невозмутимо сохранила файл и закрыла его, но выключать компьютер не стала.
— Ну что ж, — сказала она, чиркнув зажигалкой. — Действительно пора заканчивать эту дурацкую историю. У нее слишком низкий рейтинг. Поклонницы любовных романов ее не читают, считают глумлением над святыней. А для стеба она получилась слишком уж мрачной. Черт, у меня даже с сексом ничего не вышло. Описываешь, как вы нежно лапаете друг друга, паря в облаках, — читатели недовольны: что это за розовые сопли, когда уже будет жесткий перетрах. Пишешь, кто кому куда чего вставил, — опять же: зачем эти подробности. Смешивать жанры — слишком рискованно. А читательскую аудиторию — и вовсе глупо.
Аня и Слава переглянулись, не зная, что сказать, как вообще реагировать на ее слова.
— Да вы садитесь, — Нина кивнула на диван у стены. — Чего стоять, в ногах правды нет. Даже если б я не захотела, рано или поздно вы все равно меня нашли бы. Ты, Анечка, как бульдог, если уж вцепилась… Вот что значит дать своим героям слишком много воли.
— Героям? — переспросила Аня. — Я думала, что это компьютерная игра…
— Игра? — презрительно фыркнула Нина. — Нет, дорогая, это роман, который я пишу. Точнее, писала. Все здесь — моя фантазия. И только вы двое — живые. Потому что у вас есть прототипы. Да нет, даже не прототипы. Я просто взяла вас такими, какие вы есть, какими я вас знаю, и вставила в книгу. У меня даже дисклеймер висит в начале о том, что все совпадения с реальными лицами, местами и событиями являются случайными.
— Да я тебе шею сверну, сука! — вскочил с дивана Слава. — Кто тебе дал право?..
— Ты, Славик, сядь и помолчи, — пристально посмотрела на него Нина, и он плюхнулся обратно на диван, как будто отказали ноги. — Можно подумать, я стала бы спрашивать у тебя разрешения. Наоборот, без моего разрешения ты здесь даже пошевелиться не можешь. Попробовал бы ты в реальной жизни веревку на ногах перегрызть, бобер хренов.
Нина смотрела на них, насмешливо улыбаясь. Ане в очередной раз показалось, что она спит и видит дурной сон. Сколько раз она сидела в баре Дзержинки у стойки, болтая с Ниной. Подруг в Сочи у нее не было. И Нина, разумеется, тоже не была подругой, но потрындеть с барменом о личном — это святое. Бармен, парикмахер, косметолог — почти психотерапевты. Рабочие секреты — это одно, допуск есть допуск. А личное… В конце концов, какие там у нее были тайны? Максимов? Об этом, наверно, каждая собака знала. А уж остальное — и подавно. Нинка всегда была такой дружелюбной, слушала внимательно, сочувствовала…
— Кто обращает внимание на бармена? — словно прочитала ее мысли Нина. Хотя почему «словно»? В этом мире она действительно знала все. — Ему вываливают свою личную помойку и идут дальше. Если б вы знали, сколько всего я выслушиваю каждую смену. Такие сюжеты! Вот слушала я все это, слушала, а потом подумала: почему бы и нет? Чего добру пропадать? Ну и вот… Мои книги в сети очень даже неплохо читают. Деньги платят. Побольше, чем в баре.
— То есть вся вот эта хрень — твоя книга?!
— Да, Аня. Писала я все эти любовные страсти-мордасти, и вдруг в один прекрасный момент захотелось чего-то совсем другого. Собрать все штампы в кучку и посмотреть, что получится. Властный герой, сильная героиня, отбор в гарем, подводящее тело, девственницы, драконы, эльфы, оборотни… И ведь знаешь, сначала было вполне так прикольно. Вот только тема сексуального насилия ни хрена не смешная, как ни крути. Правда, Славик? Девочка Ирочка у меня комнату снимала. Тебе рассказать, что с ней сделали твои дружки? Нет, никто не знает, кроме меня. Ей стыдно было. Многие боятся и молчат.
Слава побагровел, как свекла, и молча сжал кулаки.
— Знаешь, Анечка, я ведь сюда попала точно так же, как и ты. То есть не сюда, конечно, в Сочи. Приехала в отпуск, любовь, все дела. Правда, мой кавалер по рангу немного повыше был, чем твой. Хотя и из того же ведомства. Наверняка ты с ним хорошо знакома. И должность твою под меня выбивали. Я ведь журналист, политический обозреватель. Журфак МГУ с отличием. Не в самых последних газетах работала. И вдруг все бросаю, продаю квартиру и еду в эту задницу. Прохожу все проверки, собираюсь контракт подписывать, и тут оказывается, что на повороте меня обошла молодая лошадка, любовница Максимова.
— Я ничего не знала, — прошептала Аня.
— Ну разумеется. Я и не говорю, что ты знала. Похоже, тебя саму использовали. Контора… там это хорошо умеют. И вот я остаюсь у разбитого корыта. «Извини, Нинуля, — говорит мой бойфренд, — так уж вышло. Мы тебе обязательно что-нибудь найдем. А пока можешь в санатории в баре поработать, там человека искали. Временно, конечно». Но, как говорится, ничего нет более постоянного, чем временное. А потом мне тебя показали. Не подумай, лично к тебе у меня никаких недобрых чувств нет. Но в целом… Наверно, ты думала, что я тебе сочувствую, да? Делилась своими проблемами. Понятное дело, даже сильной женщине нужно как- то выпускать пар. В баре, за бокалом вина — почему бы и нет? Ты серьезно не помнишь, что было на этот Новый год? В конце банкета?
Аня молча покачала головой.
— Вы отмечали большой компанией, твой кавалер нажрался в хлам и где-то уснул на лавочке. Когда все разошлись, мы с тобой сидели у меня в подсобке и пили водку с гранатовым соком.
— Это я помню.
— А вот что мне говорила — вряд ли. Да, Аня, развезло тебя тогда знатно. Сначала описывала мне свой идеал мужчины, в таких деталях и подробностях, прямо портрет пиши. Я все это потом записала, когда ты ушла. Чтобы ничего не забыть. Я уже тогда знала, что в какую-то книгу тебя обязательно вставлю. А потом дело дошло до эротических фантазий. Про секс втроем, например. Зимой в горах. Хоть порно снимай по мотивам.
Слава сдавленно хрюкнул, прикрыв рот рукой, но ни Нина, ни Аня на него даже не взглянули.
— Ну, и еще кое-что. Но это было уже настолько… эээ… пикантно, что я решила не использовать. Ну а ты, — она повернулась к Славе, — тоже у меня давно был на карандаше. С тех пор как сидел в баре и пялился на Аню. Вы тогда еще поссорились с Мариной, и мы с тобой переспали.
Тут уже пришла Анина очередь усмехнуться в кулак.
— Я тогда еще не знала, что это ты был с Ирой, но потом все прекрасно связалось. Не зря ведь говорят, что Сочи город маленький. Особенно когда постоянно имеешь дело с людьми, которые знают все обо всех. И я тоже о тебе очень многое узнала. Правда, потом ты исчез, но это, в принципе, было уже неважно. Вообще-то сначала я хотела написать о вас обычный лыр… любовный роман, но… так уж получилось, что вышел черный стеб. Точнее, не вышел. Полная фигня получилась, если честно.
