Медленно, очень медленно темнота начала отступать. Аня обнаружила, что лежит в палатке на толстом матрасе, укрытая теплым одеялом.

— Привет, — сказал Вася, сидящий рядом на пенке. — Как ты?

— Ничего, — прошептала Аня. — Давно я тут?

— Три дня. Глазам не поверил, когда тебя увидел.

— Не ждал меня?

— ЖДал. Хотя и не думал, что это возможно. Вернуться. Ты останешься?

Аня покачала головой.

— Но… — Васин голос дрогнул.

— Подожди, — она коснулась пальцами его губ, заставляя замолчать. — Я останусь. С тобой. Но сначала хочу проверить кое-что. Только не спрашивай, пожалуйста, ничего. Просто помоги мне, ладно?

Вася наклонился и осторожно поцеловал ее.

— Хорошо, не буду. Что нужно сделать? — спросил он.

— Твое крыло зажило?

— Да.

— Отнесешь меня обратно к камню?

— Анна… Зачем?..

— Ты обещал не спрашивать, — с досадой поморщилась Аня.

— Когда? — вздохнул Вася. — Лететь когда?

— Как только смогу на ногах стоять. Не падая в обморок. А пока ляг рядом. Просто побудь со мной.

Вася лег поверх одеяла, крепко ее обнял, и Аня провалилась в блаженный сон, где было так светло, тепло и радостно.

Еще через три дня на закате они подлетели к камню, похожему на медвежью голову.

— Подождем полуночи, — сказала Аня, выбирая место для костра.

— Может, хоть сейчас ты мне объяснишь, что задумала? — поинтересовался Вася, собирая хворост.

— Извини, нет. Если не получится, расскажу. А если получится — и так поймешь.

— Кажется, я догадываюсь, — Вася выдохнул язык пламени, поджигая дрова.

— Вот и хорошо. Помнишь последнее, что я сказала? Перед тем как появился Славка?

— Я все помню, Анна, — он сел рядом и обнял лапой за плечи. — Мне показалось, что…

— Тсс! — Аня зажала ему пасть рукой. — Тебе не показалось. Но все-таки давай не будем об этом сейчас. Помнишь, как мы ждали?..

— Помню, — с полуслова понял ее Вася. — Подождем еще немного.

Когда он отошел за кусты трансформироваться, прихватив одежду из запасов водяного, Аня встала и обняла камень.

— Пусть все будет так, как я хочу, — умоляла она неведомую силу, которая управляла вселенной. — Пусть все это будет правдой. Пожалуйста, пусть окажется, что нам не показалось.

В конце концов, чем я рискую, подумала она, когда уже Вася шел к ней. Если ничего не выйдет, просто останусь здесь. Навсегда. Выдумка? Да плевать. Живут же сумасшедшие в мире своих грез — и вполне счастливы.

— Может быть, ничего и не выйдет, — сказала Аня, когда они забрались на камень. — Но на всякий случай держись за меня креп…

Волны высовывали длинные широкие языки и влажно облизывали гальку. Мерный шум навевал дремоту, сквозь которую с трудом пробивались вопли чаек. Вечернее солнце все еще было жарким, Аня передвинула зонтик, чтобы оказаться в тени, и закрыла глаза. Теперь она ценила часы, даже минуты одиночества так же, как раньше ненавидела их. Еще полчаса в блаженном оцепенении — и можно домой.

Шорох гальки — кто-то шел медленно, лениво, словно любуясь собственными движениями и предоставляя другим возможность полюбоваться собой. Шаги приблизились и смолкли — рядом с ней.

— Я надеялась, что никогда тебя больше не увижу, — сказала Аня, не открывая глаз.

— А я наоборот надеялся рано или поздно с тобой встретиться, — Слава присел рядом на горячие камни. — Да что там, знал, что встретимся. Сочи — город маленький. Хотел тебя пригласить куда-нибудь. Кофе выпить, поболтать.

Аня усмехнулась и не ответила. Она разглядывала его из-под ресниц. Бороду сбрил и помолодел лет на пять. Волосы растрепаны, выгорели на солнце добела, контраст с глазами еще больше, взгляд еще глубже, до самых печенок. Кубики, бицепсы-фигицепсы. Черные плавки — не бесформенные бермуды или боксеры, как у большинства местных, а слипы в обтяжку. Товар лицом. Интересно, где он болтался четыре года?

— Хорошо выглядишь, — Слава словно случайно коснулся ее бедра. — Все такая же ультра-си.

— Слав, вон там две тетеньки в тебе сейчас дыру просмотрят. Ничего еще так тетеньки. Не первой свежести, но если выпить и свет выключить…

— Издеваешься? — дернул щекой Слава.

— Нет. Зачем?

Он сидел рядом с ней, явно не зная, что еще сказать. Взял нагретый солнцем камешек и осторожно положил ей на живот. Аня вздрогнула, словно ее ужалил овод, и резким движением смахнула камень.

— Слушай, Слава, — процедила она сквозь зубы, — я пытаюсь быть вежливой, но до тебя не доходит. Я. Не хочу. Тебя. Видеть. Никогда. Понял или нет?

— Ань… — он накрыл ее руку своей и заглянул в глаза, снизу вверх, по-собачьи. — Ну прости, а? Глупо ведь все. Ну так вышло. В конце концов, я же выпустил дракона, и он тебя спас. Давай все забудем? Ну как будто ничего этого не было. Ведь этого же и на самом деле не было. Фантазии чокнутой бабы. Считай, все просто приснилось. Но ведь было же у нас с тобой в этом сне что-то хорошее, разве нет? Помнишь тот самый первый раз? Как ты в красном платье, на столе… Это было что-то… такое… разве нет?

— Ты идиот? — с недоумением спросила Аня. — Фантазии, говоришь? Ты это серьезно? У нас с тобой было что-то хорошее?

— Я скучал по тебе, — Слава продолжал заглядывать ей в глаза, и как-то незаметно придвигался все ближе и ближе, и вот его рука скользнула по ее ноге. — Я понимаю, ты сердишься. Но давай попробуем сначала начать? С чистого листа?

Аня стряхнула его руку и прислушалась к себе с интересом естествоиспытателя: не шевельнулось ли что-нибудь внутри. Нет. Только скука и какая-то вялая брезгливость.

Господи боже ты мой, ведь я с ним целый месяц спала почти каждую ночь. И даже иногда что-то такое приятное испытывала. А был момент, когда и вовсе сама почти захотела этого. Бррр!

— Сказать тебе, Слава, что я могу начать сначала? Точнее, продолжить? Дело твое в архив еще не сдали. Стоит шепнуть кому надо, что ты воскрес из мертвых, и все замечательным образом продолжится.

Он смотрел на нее так, словно пытался сообразить, что это: смешная шутка- минутка или все всерьез.

— Я не шучу, — помогла ему Аня. — Даю тебе сутки. Если завтра в это время ты еще будешь в Сочи, пеняй на себя. И не думай, что сможешь где-то затихариться и отсидеться. Не выйдет. Ты знаешь, у меня есть возможности проверить.

Буркнув себе под нос что-то непечатное, Слава встал и пошел к лестнице.

— Все настроение испортил, собака, — пробормотала Аня, глядя ему в след, вытащила из сумки телефон и набрала номер.

— Боречка? Привет, зайка, Колыванова беспокоит. Как оно? А у меня для тебя подарок. Может, ты не в курсе, что твой любимый потеряшка всплыл и шляется по городу?.. Да-да, Славочка Корсаков. Только что видела на пляже… Нет, не ошиблась, ты же знаешь, у меня память на лица железная. Я бы на вашем месте не откладывала, пока опять куда не свалил. Да, лучше прямо сейчас. Где? На Маяке. Только что. По набережной пошел в сторону морпорта.

Едва Аня нажала на кнопку отбоя, телефон зажужжал, как рассерженный жук. Она посмотрела на экран и улыбнулась:

— Привет, котик! Как ты там?

— Анечка, — смущенно сказал голос в трубке. — Купи мне чего-нибудь вкусненького, пожалуйста. В холодильнике мышь повесилась.

— Ну елки, — вздохнула Аня. — Ты ведь сам решил, что днем — на диете. Скоро ведь в двери не будешь пролезать. А ночером пойдем в ресторан. Что делаешь?

— Закончил пейзаж, продал с аукциона, надо будет в Москву отправить. Клип сделал на песню, выложил на ютуб. Уже полтора миллиона просмотров. Скучно! На море хочу.

— Хорошо, после ресторана поедем на пляж. Будем купаться голыми и заниматься разными безобразиями.

— Днем хочу! — капризно возразил Вася. — И летать хочу. У меня крылья скоро атрофируются.

— Ага, а потом опять будут заметки в газетах: «На горе Ахун нетрезвые отдыхающие заметили птеродактиля»?

— Это бесчеловечно — держать дракона в тесной квартире.