— Слава, скоро дождь пойдет, — сказал дракон. — Вылезай уже, пора собираться. Прекрасная Анна, не расстраивайся, с кем не бывает. Не твоя вина. Было приятно познакомиться. Надеюсь, не в последний раз.

На обратном пути Слава каменно молчал, отодвинувшись от нее подальше. И тут Аню наконец прорвало.

— Темнейший, да? — ядовито поинтересовалась она. — Черный Властелин? Ты думаешь, я не знаю, кто ты такой? Когда ты пропал четыре года назад, я по тебе и по твоему боссу полную сводку делала. Я о тебе все знаю. Даже то, о чем ты сам не догадываешься. Ты у конторы в разработке с семнадцати лет, когда фальшивые баксы пытался в обменник сдать. Я уже молчу об англичанке, которую ты в Лазурке[1] трахал, не сходя с рабочего места. Ты в курсе, что она на МИ-6[2] работала? Ну а твой Мехмет…

— Значит, мне не показалось, — перебил ее Слава. — Значит, это ты в Дзержинке[3] квасила с парнями с Театральной. А я-то думал…

— Интересно, что ты делал в Дзержинке?

— Зубы лечил. Так вот, послушай меня внимательно! — он прижал ее к стенке машины так сильно, что Аня не могла шевельнуться. — Думаешь, ты такая крутая? Круче только яйца? Ошибаешься, милая. Между ног у тебя ничего уникального. И сама ты дешевка. Хочешь войны? Будет тебе война.

Вечером Аня ходила взад-вперед по своей комнате и грызла ногти: дурная привычка, от которой она отучила себя много лет назад, еще в школе. Все обернулось крайне скверно. Странно, что Слава повторил те слова, которые она сама сказала, мысленно обращаясь к Сергею.

Но еще более странным было другое.

То, как она себя вела… Это была не она. Аня Колыванова никогда бы не выложила оперативную информацию тому, кого она касалась. И не влезла бы в разговор так, чтобы спровоцировать собеседника на опасные действия. По сравнению с тем отбором, который она прошла при устройстве на службу, отбор в королевский гарем был просто ерундой. Все психологические тесты на профпригодность она сдала отлично.

И дело было вовсе не в самогоне из зубастых лилий. С алкоголем Аня как раз дружила. Не в том смысле, что много пила или у нее была зависимость. Напротив, сколько бы она ни выпила, голова всегда оставалась ясной. Значит, тут было что- то совсем другое. Она снова вспомнила то ощущение, как будто за ней кто-то наблюдает.

Ее словно заставляли делать и говорить то, чего бы она никогда не сделала и не сказала сама, по своей воле.

[1] Отель «Рздиссон Лазурная»

[2] МИ-6 — служба внешнеполитической разведки Великобритании

[3] Санаторий имени Дзержинского

— Не мельтеши, свет загораживаешь! Аты, лярва, не дергайся!

Паучья лилия в консервной банке злобно зашипела, выгнула стебель и клацнула зубами, пытаясь дотянуться до Васи. Критически оглядывая почти законченный натюрморт на мольберте, дракон несколько раз сжал и разжал пальцы.

— Немеют, — пожаловался он. — От любой мелкой работы. Тоннельный синдром. А может, остеохондроз шейный, хрен его знает.

— Лапы у тебя слишком короткие, — сказал Слава, отодвигаясь подальше от лилии, которая так и норовила выбраться из банки, чтобы вцепиться в кого-нибудь мертвой хваткой акульих зубов. — И пальцы. Неудобно кисть держать. Рисовал бы по ночам, пока девственниц нет.

— Увы, — вздохнул Вася. — Все таланты достались исключительно моей драконьей половине. Днем я и художник, и музыкант, и поэт. А эльфом хорошо умею только женщин любить. Но знаешь, Слава, надоело мне это.

— Что, любить женщин? — хмыкнул Слава.

— Одноразовый секс надоел. Хочется уже отношений, понимаешь? Стабильных. Семью, детей.

— Сдурел? Какие дети? Они же на четверть будут драконами. Ты хочешь своим детям такой же судьбы, как и у тебя? Ладно твой папаша, он не подозревал, что так получится, но ты-то?

— Папаше вообще в голову не приходило, что от случайного перетраха дракона и эльфийской барышни может что-то родиться, — вздохнул Вася. — Дело не в этом. Извини, что напоминаю, но сколько ты уже на посту? Четыре года? И сколько еще продержишься? Рано или поздно тебе придется признать, что ты уже не торт. Кстати, как там твои причиндалы?

— Нормально, — буркнул Слава. — Доктор Пилюлькин сделал какой-то компресс, все прошло.

— Доктор кто?

— Неважно. Лекарь, в общем. Не знаю, Вася, на сколько меня еще хватит. Но ход твоих мыслей понял. Тебе придется сражаться с новым претендентом, и твои дети либо окажутся в кадровом резерве, либо просто останутся сиротами. А может, удастся с ним договориться, как со мной?

— Может, и удастся, — скептически хмыкнул Вася. — Но это будет уже подозрительно. И так шептались: мол, дракон совсем завалящий, сдался в плен, позорище, отцу своему в подметки не годится.

— А тебе не пофиг ли?

— Мне пофиг. Но просто в следующий раз камер наверняка будет побольше. Тогда-то я отбрехался, что случайно дрон сбил, не рассчитал направление выдоха. Знаешь, Слава, был туту меня недавно приступ депры, сидел я и думал: вот если б нашлась женщина, которая меня полюбила, я бы с ней отсюда по-тихому свалил. К папаше на родину. Или к мамаше. Хоть бы познакомился с ней.

— А кто будет бывших девственниц жрать? — возмутился Слава.

— Монопенисуально. Хоть сам жри. Шучу. Купили бы нового дракона. Нормального.

— Ну ладно, допустим, — Слава отшвырнул в угол лилию, которая все-таки дотянулась до его рукава. — Мне, конечно, будет без тебя грустно и одиноко, но я как-нибудь перетерплю. Вопрос в другом. Где ты найдешь такую женщину? Среди тех, кого ночью трахаешь, а утром съедаешь? Конечно, в первый момент любая будет рада. Такой красавчик, бог секса, да еще и от дракона спас. Но утром откажется, что ты сам и есть дракон. И что тогда? Я не говорю уже о том, что для семьи ни одна из них не годится.

Дракон разглядывал натюрморт, сосредоточенно хмуря брови.

— Даже и не думай! — сухо предупредил Слава.

— Даже и не думаю, — честно-честно заморгал глазами Вася. — А о чем не думать? Ладно, проехали. Лучше скажи, ты так с ней больше и не?..

Слава медленно дошел до угла пещеры и тщательно размазал по камням лилию, которая до последнего шипела и пыталась прокусить его башмак. Потом сел в кресло и уставился себе под ноги.

— После того как она мне объявила войну, а я ответил тем же? — наконец спросил он. — Нет. Даже не видел ни разу. По правде, не знаю, что с ней делать. В идеале — выставить к чертям собачьим. Но как?

— Мда, — понимающе кивнул дракон. — Проблема. Сколько ей лет?

— По документам двадцать два, на самом деле — не знаю.

— Предельный возраст, болезнь или увечье — мимо. Не, конечно, можно, но… Ладно, понял. Преступление?

— Преступление, Вася, в наличии. Вот только как доказать, что она не настоящая Эмерис Бриссе, если в Суперкомпьютере все ее данные? Найти настоящую? Не думаю, что это возможно. И даже если — она теперь никто. Потому что ее данных точно уже нет. Стерты.

— Прижать чиновника из министерства, который дежурил в тот день? — Вася отложил кисть и сел за стол напротив Славы.

— На каком основании? Он упрется, что ничего не знает, что все так и было. Нет, тут не подкопаешься. Это надо было делать сразу, пока данные не заменили. Или теперь уже помалкивать.

— Есть еще один вариант, — Вася задумчиво поковырял в зубах мастихином. — Очень серьезное нарушение регламента. Даже серьезнее, чем выдача себя за другое лицо. Но… Тоже трудно доказать, да и тебя ставит под удар. Может, и отмазался бы, но… не знаю, не знаю.

— О чем ты? — не понял Слава.

— Она ведь не была девственницей, так? Ну, на отборе? Ага, — кивнул Вася, глядя на побагровевшего Славу. — Не была. Так я и подумал. Фразочка ее: «это тебе не девственниц на столе полировать»… Водяной тоже внимание обратил. То есть дело наверняка было так. Настоящую Эмерис предупредили заранее, или она уже из приемной сбежала, неважно. Факт, что чиновник должен был сесть за это в тюрьму. Ему надо было срочно найти замену. Официально, через Суперкомпьютер, он сделать этого не мог. Папаша, царство ему небесное, говорил, что рандом готовят за неделю до отбора. Уж не знаю, откуда ему это было известно, но не суть. Единственный выход — притащить первую попавшуюся девицу, а оформить все задним числом. Тебе налить? Паучановка еще не готова, только муравьиная настойка есть.