— Не совсем, — усмехнулся Сапиентис. — На самом деле все гораздо сложнее. Тайный совет — всего лишь хранители знаний, причем у каждого члена своя степень допуска. По регламенту, именно мы принимаем заявки от кандидатов на формальный высший пост. Должен тебе признаться, во время последнего заседания я совершил непростительную ошибку. Наверно, задремал, и меня застали врасплох… В общем, я рассказал об энергосистеме тому кандидату, который и стал в итоге Темнейшим. Хотя ему и не положено об этом знать.

— Так вот в чем дело! — Аня вспомнила то, о чем накануне ей сказал Слава. — Он вчера намекнул, что все бедствия — это моих рук дело. Ну, то есть не рук…

— По правде, я думал, что дракон его сожрет. Или что до него не дойдет очередь, и тогда его можно будет отправить в тюрьму за отсутствие ай ди.

— Вы хотите сказать, что жить в королевстве без ай ди нельзя, а быть Властелином можно? — возмутилась Аня.

— Так и есть. Такое положение закрепил в регламенте самый первый Властелин, который сам был иностранцем. Более того, у иностранцев даже льгота по подаче заявки имеется. Без очереди. А вот жить без ай ди — точно нельзя. Не положено.

— Дурдом… — пробормотала Аня. — Короче, в общих чертах ситуация мне ясна, но осталась пара мутных моментов. Вы сказали, что за мной придут из органов госбезопасности…

— Да. Один из членов Тайного совета — глава госбезопасности. Поэтому я и сказал, что твой допрос — это вопрос времени.

— Понятно. И то, почему вы все-таки решили мне помочь, тоже. Вы сказали, что сначала люди были возмущены действиями нового правителя, а потом вдруг решили, что так и должно быть. Это ведь тоже воздействие энергосистемы? Сейчас она ослабла, и у некоторых людей проснулись нормальные человеческие чувства, так?

— Странно сознавать, дорогая Анна, что совесть нации может зависеть от одной бывшей в употреблении женской письки, правда? — Сапиентис засмеялся, издавая звуки, похожие то ли на кашель, то ли на кудахтанье курицы, снесшей яйцо.

Аня почувствовала, как внутри бьет полосатым хвостом и рвется на волю свирепый тигр, но усилием воли заставила его угомониться.

— У меня было чувство, что кто-то наблюдает за мной и заставляет делать и говорить то, чего я никогда не сделала бы сама, — сказала она, глядя Сапиентису прямо в глаза. — Кто это?

Старик перестал смеяться и явно занервничал. Сначала он пытался не отводить взгляд, но все-таки не выдержал и опустил глаза.

— Не знаю, — наконец признался Сапиентис. — Я бы мог предположить, что это он… тот самый первый Властелин. Что он где-то прячется и наблюдает за нами. И управляет нами при помощи энергосистемы. Но… тогда ему должно быть не меньше тысячи лет.

Время тянулось и тянулось. Верховный Сапиентис устал и окончательно впал в анабиоз. Изредка он приоткрывал один глаз, всхрапывал и снова погружался в сон, больше напоминающий трупное окоченение. От долгого сидения на неудобном жестком стуле у Ани начало ломить поясницу, а другой мебели в комнате не было — разве что на столе улечься, но это вызывало совсем уж ненужные ассоциации. Она пробовала ходить взад-вперед по коридору, но каблуки скользили по булыжникам, а босиком было все-таки слишком холодно.

От нечего делать Аня отправилась исследовать кухню и кладовую, но ничего особо полезного не обнаружила. Если не считать большого кухонного ножа, но его польза была довольно сомнительной. Против ножа с голыми руками — это она умела. Ее коронкой был прием, в результате которого напавший с величайшим удивлением обнаруживал нож торчащим из своего собственного левого подреберья. А вот сама по себе поножовщина — нет, никак не давалась. Парадокс: нож в руке противника пугал ее меньше, чем в своей. А бояться собственного оружия — последнее дело. Это уже и не оружие, по большому счету. Тогда уж лучше каблуки туфель. Туфли Аню точно не пугали.

В большом буфете, кроме чая из неведомой травы и сухарей, ничего не было. В морозильной камере Аня нашла кубики льда и каменного состояния пирог, круглый и плоский. На полинявшей упаковке удалось прочитать, что в начинке присутствует сублимированное мясо «голо… веп… ы». Какая-то мысль промелькнула так быстро, что поймать ее не удалось. Мысль — или воспоминание? Что-то такое знакомое, но давно забытое.

Постучав пирогом об стену, Аня бросила его обратно в морозилку и принялась грызть не менее каменные сухари. В дальнем углу кладовой обнаружилось несколько траченных молью конских попон, из которых удалось устроить на полу подобие гнезда.

— Думай, голова, панамку куплю, — сказала Аня вслух и поежилась от звука собственного голоса.

То, что надо делать ноги, сомнений не вызывало. В Темном королевстве за отсутствие ай ди сажали в тюрьму на десять лет, за мелкую магазинную кражу вешали, а за несанкционированную утрату девственности по-прежнему отрубали голову. И если учесть, что их с Властелином псевдонасильственный секс на столе стал для государства воистину роковым, тут даже головой не отделаешься. Семь лет расстрела через повешенье. Возможно, из ракетной установки.

Вопрос был в другом: послушаться Сапиентиса и угнать электрокар — или уходить пешком, огородами?

Когда они со Славой ездили на озеро, Аня внимательно проследила, как он управляет каром. В общем-то, никак. Кнопка запуска системы, кнопка «старт», кнопка «стоп». Настройка навигатора. Все. Плюс комфорт-кнопки: кондиционер, положение кресел, музыка и прочая дребедень, все вполне интуитивно. Паразитский жук даже парковался самостоятельно, с чем у Ани как раз были проблемы. Машину она водила очень даже неплохо, а вот парковалась, по словам приснопамятного майора Максимова, как мартышка.

Короче говоря, с электрокаром Аня справилась бы без проблем. Но вот не слукавил ли всеведущий дед, говоря, что ждать ее в гараже никто не будет? Стоит ли рисковать? Хоть монетку бросай. Впрочем, монетки все равно не было. Если только замороженный пирог использовать?

Аня вылезла из попонного гнезда и снова достала пирог из морозильника. Загадала: если артефакт упадет этикеткой с «сублимированным мясом» вверх — будет пробираться в гараж. Вниз — пойдет пешком.

Упав на каменный пол, пирог подпрыгнул и пребольно ударил ее по лодыжке. Аня взвыла и пнула пирог, тот отлетел, впечатался в стену и раскололся на несколько частей. Упаковка при этом разорвалась, одна часть этикетки оказалась повернутой вниз, другая вверх. Само «сублимированное мясо» вывалилось из пирога неаппетитным серым комком.

Правнук Сапиентиса — такой же государственный преступник, как и она сама. Что из этого следует? Мог ли дедушка договориться с безопасниками об обмене: они дают Родольфу возможность бежать, он задерживает Аню в убежище? Но к чему такие сложности? Она ведь ни о чем не подозревала, подходи прямо в саду или в покоях и бери под белы рученьки.

Нет, тут другое. Родольф ведь так и сказал: пока она здесь, ее никто не будет допрашивать, а значит, она никому не сможет о нем рассказать. И чем дольше ее не будут допрашивать, тем больше у него шансов благополучно смыться. Так что в интересах Сапиентиса, чтобы и Аня тоже благополучно сбежала.

Прикидывая и так, и эдак, она все-таки решила рискнуть. И не в последнюю очередь потому, что идти пешком до границы было довольно проблематично. Хоть босиком, хоть на каблуках. Даже те ужасные башмаки, в которых она ездила на пикник, сгодились бы, но на следующее утро они пропали. Видимо, сучка Сфорта от них оперативно избавилась. Имелся, конечно, еще один вариант: добыть другую обувь, но в нем риска было побольше, чем в попытке украсть кар.

Все это было, конечно, очень увлекательно, но гораздо интереснее было все же другое.

Кто должен дать команду «фас»? Кто главный кукловод и программист этого осиного гнезда? Не принимать же всерьез слова Сапиентиса о том, что королевством тайно управляет тысячелетний первый Властелин. Или… все же стоит об этом подумать?

Подумать-то можно. А что толку?