Примерно на этом философском вопросе её шею обжёг отнюдь не целомудренный поцелуй, спустя мгновение ещё один угнездился по соседству.

— Ты что делаешь?.. — возмутилась трактирщица сдавленным шёпотом.

— Помогаю ускорить принятие решения, — муркнул князь, слегка прикусив её ушко. Ирейн почувствовала, что плывёт, и решительно высвободилась из его рук. Был один момент, который был важнее трактира, устоявшейся жизни и, если подумать, вообще всего.

— Есть серьёзный вопрос, Тир, — сказала она тихо, — У тебя в качестве отягчающего обстоятельства — целое княжество, но моё — вон оно, только уснуло.

Князь едва заметно нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

— Мне нужны хоть какие-то гарантии того, что ты не выбросишь Вету, как ненужную ветошь, когда она надоест тебе или у нас появятся свои дети. Драконы ревнивы, скажешь, это не так? А она — ребёнок от другого.

Тир посерьёзнел и пару минут молча вглядывался в глаза Ирейн, а после тихонько вздохнул:

— Знаешь, в некоторых вопросах наши культуры все же очень… отличаются. Твое предположение абсурдно и оскорбительно, но так и быть: клянусь стихией, что буду любить Иветту и заботиться о ней. За ней будут все права и привилегии, положенные первой княжне, кроме престонаследия — по очевидным причинам. Устроит тебя такая формулировка?

Ирейн задумчиво созерцала мужчину перед собой и шаровую молнию, переливающуюся в его руках. Судя по его виду, он только что произнёс какую-то их драконью клятву, в которых она ни бельмеса не понимала — предсказуемо и очевидно. Зато несчастливый брак и годы работы в питейно-наливательном заведении научили её неплохо разбираться в оттенках мужской лжи и увёрток начиная от "Дорогая, это последний раз!" или "Налейте в счет долга, завтра как есть оплачу!", заканчивая "Я люблю тебя больше жизни, задыхаюсь от счастья при виде тебя, ты похожа на цветок магнолии, я брошу к твоим ногам весь мир… Так что, дашь?". В общем, Ирейн неплохо ориентировалась в увёртках противоположного пола и оттенках выражений на их лицах; Тир, конечно, был тем ещё фруктом, но его праведное возмущение, равно как и убеждённость в действенности клятвы, казались искренними.

— Устроит, — сказала она спокойно, задумчиво разглядывая его окаменевшее лицо. Не понравился вопрос? Трактирщица только мысленно руки развела: уж прости, касатик, но кто знает, как ты запоешь потом? Сейчас, пока они на территории Ирейн, дракон мил и заботлив. Девушка, однако, успела понять, что князь — замечательный актёр, и маска смешливого дрежлюбного оболтуса практически безупречна, но что под ней? Да одни "гусенички" чего стоят — тёмное удовлетворение, отразившееся тогда в ставших звериными глазах Тира, говорило само за себя. Можно ли угадать заранее, каким он предстанет перед ней на его земле, где все по воле его?

— Горсть алмазов за твои мысли, — привычная полуулыбка вернулась к дракону, а в глаза вновь заполыхала весёлая искра, качественно прячущая все остальное, — Судя по лицу, ты успела уже основательно себя накрутить. Не поделишься?

Ирейн едва не поморщилась — ну разумеется, не только работа трактирщицы учит неплохо разбираться в людях.

— Ничего серьёзного, — отозвалась она, — Прикидываю перспективы на будущее.

— Судя по твоему лицу, они не особенно радуют, — покачал головой князь, — Кажется, в наших рядах наметилась некоторая… ситуация. Давай с самого начала: милая, драконы живут в теории бесконечно, а пару обретают в среднем где-то в возрасте тысячи лет. Разумеется, так долго девственность никто не хранит — право, она так может и протухнуть. Более того, оборотни, среди которых мы часто обретаем пару, тоже редко озабочены умерщвлением плоти и прочими изысканными забавами.