Может быть, потому, что моему отцу подобное и в голову не пришло бы?
— Со всей обстоятельностью, — заверил Ланс. — Вынужден признать, что вы правы. Мне действительно нужна достойная королева.
Я вдруг отчетливо поняла, что сейчас будет, и поспешно вклинилась:
— К сожалению, еще рано заговаривать о свадьбе. Устраивать пышные празднества в траур по покойному королю было бы оскорблением его памяти.
Посол одарил меня усталым, снисходительным взглядом сверху вниз. Помолчи, девочка, большие дяди вершат политику…
Кажется, «большой дядя» и представить не мог, от какого удара я пыталась его оградить.
— Тем не менее, медлить нельзя, — спокойно, будто и не поняв, зачем я вмешалась, заметил Ланс. — Для свадьбы действительно рано, но о помолвке можно объявить уже сейчас. Позволите? — он поймал бокал с подноса пробегавшего мимо разносчика. Чуть приподнял руку, оценив содержимое на просвет.
Кому-то другому, наверное, понадобилось бы подавать знаки — а то и звонко стучать серебряной ложечкой о хрустальную ножку. Но только не ему.
Все разговоры стихли мгновенно. Мы вдруг оказались в центре внимания, на перекрестье всех взглядов, и слов Ланса ждали, словно начала туристического сезона.
— Я собирался отложить этот момент до более благоприятного случая, — с мягкой усмешкой сознался король, — но господин посол был чрезвычайно красноречив, убеждая меня поторопиться.
Ланс уважительно отсалютовал бокалом и поплотнее прижал мою ладонь к своему боку, словно опасался, что я начну вырываться. Посол, разумеется, заметил — и перестал торжествующе улыбаться, наконец-то осознав: кое-что пошло не по плану.
— Как вы знаете, у меня нет наследника, — продолжал Ланс. — Его и не должно было быть, поскольку его появление означало бы разветвление фамильного древа королей и, как следствие, дестабилизацию обстановки в королевстве. Но сейчас я остался один, и мне нужна королева.
У матроса, не иначе, по ошибке заглянувшего на гостевую палубу, сделалось такое лицо, словно он только что подслушал свежайший анекдот и с трудом сдерживался, чтобы не начать ржать в голос. Кажется, это был один из ребят Рина, но в тот момент я бы ни за что не стала ручаться.
А взгляды прочих гостей будто стали еще пристальнее, сконцентрировавшись на моей руке.
— На самом деле, я позорнейшим образом не подготовился, — интимно признался Ланс. — Ни кольца, ни воодушевляющей речи, ни моральной поддержки… но, по крайней мере, со свидетелями мне повезло.
На нижней палубе кто-то, не выдержав, зычно засвистел от избытка чувств. Я ощутила настойчивое желание провалиться сквозь землю, но с ней здесь вышла накладка, и я вынужденно ограничилась тем, что обреченно провела рукой по лицу.
У королей не спрашивают: «За что я тебя терплю?». Но за что их терпят, от этого понятнее не становится.
— Дамы и господа, — улыбнулся Ланс, подняв бокал, — Лави Ар-Фалль, героиня Годили, спасительница не подготовившихся к балам прекрасных леди и бессменный тиран района Белых пляжей… королева моего сердца.
Верхние палубы безмолвствовали две бесконечно долгие секунды. Потом снизу донесся громовой раскат дружного торжествующего вопля, и высокородным гостям волей-неволей пришлось присоединиться, не рискуя оспаривать решение своего короля.
Я выдавила из себя обезличенную улыбку профессионального администратора. На естественную у меня не было ни сил, ни желания.
Милая скромница, дочь посла Пилара, смотрела на меня с черной завистью, почти ненавистью, какой я еще ни разу не ощущала в свой адрес. Я подозревала, что это, увы, не первый и не последний такой взгляд в мою сторону.
Я звонко чокнулась с Лансом и, когда он наклонился, чтобы сдержанно и благовоспитанно поцеловать свою невесту в щеку, едва слышно шепнула:
— Уши оборву!
— Свои побереги, — посоветовал Ланс, указав глазами на дочь посла, демонстративно отставившую полный бокал.
— Твои пришью, если мои оборвут, — мрачно ответила я и отстранилась, натянув на лицо радушную улыбку.
Арвиаль виднелась белой полосой зданий на самом горизонте, но от яхты все равно немедленно отчалила весельная лодка с печальным матросом и воодушевленной леди из штата пресс-службы. Кажется, она сегодняшнюю сенсацию уже заготовила и спешила передать в вечерний выпуск. Я смерила взглядом расстояние и прониклась небывалым сочувствием к гребцу, но повлиять на ситуацию не могла никак — хоть и подозревала, что главная опасность моим ушам грозит вовсе не со стороны дочери посла. Брианна, Керен и Витор их честно поделят натрое, чтобы каждому хватило отрывающихся частей…
Не подозревая, что их ждет потенциально безухая королева, к нам потянулись с поздравлениями и пожеланиями — где-то через раз даже искренними. Ланс встречал гостей с неизменной улыбкой, я старалась ни в чем ему не уступать. Арвиаль напоследок блеснула белизной дорогих гостиниц на первой береговой линии — и скрылась за горизонтом, оставив в качестве напоминания лишь зарево городских огней, быстро растворившееся в закатных лучах.
Яхта зафырчала двигателями, меняя курс. Этикет не одобрял моряцкую походку и широкую постановку стоп — а потому присутствующие дамы дружно вцепились в своих спутников, вынуждая их попрать правила приличия. Я злорадно повисла на Лансе, но этому чудовищу, казалось, вообще не нужна была надежная опора под ногами, чтобы стоять с гордо поднятой головой. Но вот наполненный бокал потусторонним магнетизмом фейри не проникся, забрызгав королю рукав.
— Пойдешь переодеваться? — поинтересовалась я, философски следя, как по белоснежной манжете расплывается темно-бордовое пятно.
— Не вижу смысла, — признался Ланс, и в то же мгновение тримаран, до того напоминавший об открытом море разве что размеренной качкой, вдруг подпрыгнул на волне, залив вином половину недостаточно шустрых гостей.
Я печально изучила пятно на платье (ушами дело не обойдется, Брианна меня прибьет) и поспешила сдать бокал пробегавшему мимо слуге.
На нижней палубе наметилось нездоровое оживление: от яхты отходила вторая лодка. На веслах сидел Марк — с таким выражением лица, словно внутренние противоречия уже порвали его пополам.
— Ланс? — окликнула я.
Он проследил за моим взглядом и раздраженно передернул плечами.
— Все идет по плану. Марк нужен мне во дворце.
— С каких это пор ты ему доверяешь?
— Доверяю? — с легким удивлением переспросил Ланс. — Да будь его воля, я бы до сих пор сидел в кандалах под Холмом! Но с тех пор, как ты по требованию герцогини представила меня далеон-тарской знати, от моей сохранности напрямую зависит твоя безопасность.
На мгновение я потеряла дар речи.
— Ланс, это низко.
— Это действенно, — возразил он. — Мне нужны были гарантии.
— И я здесь в качестве заложницы?! — вспылила я. — Ты ведь знаешь, что будет с этой яхтой, рассчитываешь на это! Но и не подумал о том, чтобы отправить меня на берег!
Но освободить руку Ланс мне не позволил — напротив, вдруг притянул к себе, поправ все правила приличия.
— Ты здесь в качестве моего советника, — твердо сказал он и прижал меня еще крепче, не дав возмутиться, что советников обычно все-таки выслушивают, даже если в итоге не слушаются. — Моего друга и моей кохон-тви.
От последнего слова мне стало здорово не по себе. Ланс мог называть меня спасительницей, тираном, королевой и десятком разнообразных непечатных слов, и это вполне вписывалось в мои представления о норме. Но если он вдруг решил напомнить, что действительно любит меня — пусть и каким-то извращенным способом, доступным разве что князьям фейри — дело действительно дрянь.
— Что ты задумал?! — невнятно вознегодовала я ему в подмышку.
— Напомнить всем присутствующим, с какими силами они пытаются играть, — спокойно ответил Ланс, будто и не замечая моих попыток вырваться. — Пусть настоящего виновника здесь нет, но нужные настроения в обществе создадут и приглашенные. А Марк займется теми, кто не проникнется по причине отсутствия. Все получится, вот увидишь. Верь мне, Лави.
