«Орден Каллы отмечает своих участников и последователей растительным орнаментов алого цвета на лодыжках, символизируя тем самым боль Ареады, что ей довелось пережить».

Поэтично как назвали смерть от четвертования после нескольких дней на дыбе, правда?

«Тех же, кто несет какую-либо ответственность в работе ордена, богиня отметила кровавыми наручниками, с таким же растительным орнаментом, что и у простых участников».

Я получается нынче лидер ордена Каллы? Мило, конечно, вот только я о нем ничего за всю жизнь не слышала. Ни от мастеров, ни от других хранителей. Ни от кого из традиции, а с другими живыми я почти не общалась.

Постановив, что дочитать про другие знаки я могу позже, а пока что стоит посмотреть что еще мне было велено изучить, я взялась за следующую книгу в стопке. «Божественные традиции» — жуткий скучный учебник, который Алаис в свое время заставил меня вызубрить, какой-то художественный роман «Вивьен», «Жизнеописание святой Рудьи» — тоже читала, хотя моя версия была явно намного тоньше, и два толстенных тома: «Этикет» и «Атлас Урая», изданный еще раньше «Толкований».

Атлас был в самой неудобной форме: немагический, где по страничкам был нарисован город. Но! Нужная мне страница была заложена. Там был в подробностях расписан район, который сейчас на всех картах обозначался большим темным пятном и пометкой «Не посещать». Тут был целый городок внутри столицы обнесенный забором, судя по карте. От дома, где мы находились шагать было часа два и утром я собиралась этим заняться.

Этикет я даже открывать не стала, хотя не следовало бы игнорировать такую сильную душу, как Ареада, а вот жизнеописанием пренебрегать не стала. Примерно до середины все было как в моей версии, а вот потом начиналось интересное. Мои знания говорили о том, что Рудья стала на путь хранительства очень поздно — в семнадцать и не была бойцом. Все встреченные души, даже буйные и мятежные, она уговаривала, обладая кротким норовом и титаническим самообладанием, не совершила за жизнь ни одного отпуска или убийства.

Здесь же мне предлагали версию о том, что когда Рудья уже получила двенадцатую ступень, она пришла в Урай и договорилась с королем о предоставлении некой «резервации» для воспитания особенных — самых сильных хранителей. Жизнеописание говорило мне, что богиня лично сообщила о таком намерении и велела основать такое объединение. Король долго сопротивлялся, но в итоге сдался. Подробностей о самом объединении почти не было, зато была леденящая кровь история о том, как после смерти короля его младший сын пришел разогнать хранителей с самого престижного в тот период места и Рудья пожертвовала собой, чтобы получить благословение магии и оградить территорию, в которую столько было вложено и где так много было создано от вмешательства всякого, кто не получил специального благословения Ареады. При этом магия рассудила по-своему и оградила не только территорию Рудьи, но и еще часть соседствующего жилого квартала. После этого хранители еще тридцать лет взаимодействовали с территорией, пока не закончились те, кто получил благословение.

Вероятно, этот квартал так и остался замороженным до особых распоряжений богини. И, надо понимать, вот она я — особое распоряжение.

Остаток ночи я посвятила чтению «Вивьен». Роман был увлекательный, но как-то с ситуацией вообще не вязался. Смелая барышня-революционерка отвоевывала у злобных властей Амиреуна право не только работать, но и получать свои деньги в полном объеме и за это ее отметили боги и магия за дело, повлиявшее на жизни сотен живых существ. На последних страницах этот механизм подробно расписывался, что и объясняло нахождение романа в этой подборке.

Видимо, то, что я отпустила Мортона стало жизнеопределяющим для многих живых и магия запустила механизм заложенный Ареадой.

Рассвет занялся как раз, когда я подумала прилечь поспать. Но, заметив светлеющее небо, я решила, что спать — не время. Надела свежее платье (приятно струящееся по телу), плащ, буквально распинала Бада и вышла в едва начавший просыпать город.

Утренняя прогулка показала, что в городе еще очень много работы: души в самых разных формах — от призраков до блуждающих огней, встречались мне на протяжении всего пути. К моему счастью, я уже научилась делать вид, что не вижу их. К моему сожалению, Бад таких сложностей как навязчивые духи не воспринимал и изо всех своих полуживых барсучьих сил пытался покусать блуждающий огонь. Это такой паразит от мира душ: они застряли в Мострале так давно, что мир забрал всю энергию, которая не относится непосредственно к душе и существуют они, поглощая жизненную энергию живых, инстинктивно стремясь воссоздать свою полноценную версию — могут и досуха выпить кого-нибудь без насыщенности. Такого можно развеять, взяв ответственность за его душу на себя, а можно накачать его магией настолько полно, чтобы излишек душа «превратила» в нужную для создания так называемой оболочки. Как именно это работает я не до конца понимаю, но информация об этом была в дневнике мастера Кеммы и я уже успела ее проверить на других таких огнях. Правда стоило мне это мероприятие весьма внушительную сумму в золоте — сама-то я насыщенностью не богата, пришлось обходиться новомодными накопителями, ведь восполнить пробел в знаниях об энергетических ритуалах я так и не удосужилась.

Пока дошла до нужной части города, небо уже просветлело, а улицы наполнились живыми. На меня обращали внимание, приходилось объяснять себе, что если уж напялила такое платье, будь любезна терпеть и ни на кого страшными красными глазами не зыркать. Баджер старательно на всех рычал, но его в основном игнорировали.

Уперлась я в высоченный забор и возле него не было ни одного живого, кроме меня. Постановив, что налево — отличное направление, ничем не хуже, чем направо, я двинулась вдоль забора. Каких-то пол часа и вот я стою перед глухими кованными воротами, спину неприятно жжет, а вокруг запястий будто маленькие лезвия на огромной скорости носятся, раздирая кожу.

К счастью, долго разбираться что делать не потребовалось: прямо по середине ворот, на месте смыкания створок, имелось углубление для ладони. Стоило приложить ладонь к выемке, как она тут же сжалась под размер моей руки и потянула из меня резерв. Я ожидала, что скоро разлягусь тут до восполнения резерва, но магии меня покинуло совсем немного. Как только ощущение оттока меня покинуло, спина перестала гореть.

Буквально у меня на глазах глухие кованные ворота и высоченный такой же глухой забор стали преобразовываться в изящную кованную изгородь с тонкой вязью складывающую из себя целое поле калл. За ней не было видно ничего — просто серое марево.

Минут десять я ждала неизвестно чего, но пытаться открывать ворота откровенно боялась. Баду быстро стало скучно и он завалился спать у моих ног.

Скоро, без единого звука, створки ворот разошлись передо мной, однако марево не рассеялось. Метаморфозы с забором привлекли внимание жителей ближайших кварталов и уже стала собираться порядочная толпа, из которой, несмотря на почтительное расстояние между нами, то и дело слышались вопросы и восклицания. Именно этот неприятный аспект и не позволил мне даже на миг подумать: я шагнула в неизвестность. Бад, видимо, не обнаружив меня рядом, метнулся за мной. Надо же, какой чуткий: дома его только призывы Иннет пожрать могут пробудить и то не каждый раз.

Прохождение своеобразной границы не доставило мне никаких неудобств или неприятных ощущений. Я даже не осмотрелась, повернувшись к мареву и намереваясь изучить его поподробнее, но обломалась: никакого марева не было. Виднелся ажурный забор и тихо гомонящая толпа, в нерешительности замершая через широкий проспект от серой границы. На какое-то время я отключилась от реальности, изучая живых взглядом. Эльфы и гномы были по большей части возбуждены увиденным, люди — напуганы, зооморфы и животные проваливались к инстинктам, чувствуя опасность, исходящую от этого места. Орков над толпой возвышалось ровно три и по их лицам эмоции было не распознать.