— Красавица, возьми себе напиток! — Проорал с другого конца улицы торговец, но я свернула раньше, чем обдумала предложение.

— Потом были события в Постоне и магия запретила богам общаться смертными, тогда традиция начала преображаться, а непосвященные стали бояться ее последователей. Но в отличии от них, мы знаем, что боги — лишь души, а не особая раса сильнейших, как учит современная наука, и их тоже можно отпустить, так что запрет их защищает. Живые им поклоняются, возносят молитвы и жертвы, хотя по факту эти имена давно стали должностями — некоторые боги уже четыре или пять раз меняли душу. Ареада, вроде как, та же самая, первозданная, но, кажется, она единственная, кто реально хочет уйти дальше и никак не может найти способ отправиться на Грань.

Баджер на мои откровения реагировал вяло, но мне было все равно. За прошедшие годы я привыкла с ним разговаривать: далеко не все можно было вывалить на ту же Иннет, например, а поделиться хотелось.

— Ты сам подумай, Бад, все, что мы видим, пронизано магией. Я даже до конца определение ей дать не могу — стихия, вроде бы, но имеет разум и влияние на все уровни материи. Как это вообще возможно?

К этому моменту мы как раз дошагали до дома, так что пришлось прерваться. Бад сразу пошел на кухню, а я отправилась к себе.

Мой наряд, несомненно, привлекал внимание не столько состоянием — а потрепало его за ночь знатно, сколько фасоном. Сейчас в моде были пышные юбки с подушечками-подкладками, которые создавали максимальный объем с тыла, высоченные каблуки-гвозди (в комплекте с кровавыми мозолями) и жесткие корсеты на китовом усе. Я эти пыточные приспособления не переносила и в лучшем случае выбирала тугой тканевый корсаж и многослойные юбки, чтобы в толпе существ всех рас женского пола не очень сильно выделяться, но больше не собиралась и на эти уступки моде идти. По душе мне были легкие (по весу и виду) тонкие платья из шелка или хлопка и обувь на плоской подошве. Смертные в любом случае меня бояться, так зачем пытаться им понравиться и что-то доказать?

С этими жизнеутверждающими рассуждениями я разделась, вымылась и улеглась в чистую кровать. Пока возилась, было слышно, как у двери топчется Иннет (а кто еще?), которая так и не решилась войти, в отличие от Бада, который просто ввалился, когда я уже начала засыпать.

Пробуждение было более, чем не приятным: меня разбудила острая нестерпимая боль на спине. Кожу будто жгли железом, причем по всей поверхности спины.

Резко свалилась с кровати, больно ударившись коленями и в это мгновение к ощущениям на спине добавилась такая же боль на запястьях и лодыжках.

Стараясь не скулить, я замерла в этой позе и принялась глубоко размеренно дышать, пережидая боль. В свете вечернего солнца, льющегося из незашторенного окна, на видимых мне запястьях проступал кроваво-красный рисунок цветочного орнамента, и я не имела ни малейшего понятия, что он может значить.

Ждать, пока ощущения немного ослабнут пришлось довольно долго, но в конце концов, боль отступила, сменившись растерянностью.

Как назло, Бада в комнате не было, а позвать его мне в голову не пришло.

Медленно, ожидая возобновления непередаваемых ощущения, поднялась и прошла к ростовому зеркалу в углу комнаты, чтобы осмотреть кожу. На руках и ногах были своеобразные браслеты, но я никак не могла уловить какое же растение мне напоминает рисунок. Скинула ночное платье, повернулась спиной к зеркалу, изворачиваясь посмотреть, что происходит, и тут же зажала себе рот обеими руками, чтобы не закричать: всю поверхность спины покрывал огромный цветок, будто вырванная из природы картинка. И этот рисунок на коже тоже был выполнен красным, будто свежие раны, но кожа была сухой и чистой.

Глядя на свои огромные от неожиданности глаза, поспешила надеть легкое шелковое платье, накинуть на плечи плащ и даже не умываясь и не завтракая умчаться в храм. Где, как не в храме Ареады получать ответы на такие вопросы?

Честно говоря, особая набожность мне не очень свойственна, но в тот миг я даже не заподозрила в своем поведении чего-то ненормального или неправильного и бежать за помощью к богине казалось мне самым логичным решением на свете.

Добиралась довольно долго, спину даже начало припекать, но спустя полтора часа я уже стояла перед алтарем своей богини.

— Обрати на меня взор! — Не просила, требовала я.

Во все прошлые мои попытки общаться с Ареадой, я получала внимание сразу же, а сегодня почувствовала присутствие с задержкой в пол минуты. Почему так я поняла быстро: прямо у алтаря появилась внушительная стопка книг.

— То есть никаких бесед, да? Сегодня самообразование?! — Рявкнула я и ощущение присутствия ушло.

Внутри зародилось и крепло стойкое ощущение старой доброй подставы. Такое уже бывало на некоторых заказах и из тех передряг я выпутывалась только чудом. Видать, имя этому чуду — Ареада: берегла меня до момента, чтобы я могла пережить заготовленную ею.

Старательно смиряя злость и плохие предчувствия, я подхватила заклинанием книги и отправилась в обратную дорогу — домой, чтобы их изучить.

По пути обратно гнев, вопреки ожиданиям, только нарастал и объяснить это как-либо я не могла.

У калитки, ведущей на территорию особняка, обнаружился экипаж с королевским гербом, из которого при моем приближении вышел принц.

— Доброго дня, Аяса. — Чинно поздоровался он.

Я в ответ с сомнением окинула взглядом сгущающиеся сумерки вокруг меня и просто кивнула.

— Я прибыл, чтобы лично вручить тебе приглашение на мою коронацию. — Подтверждая свои слова, он протянул конверт из плотной шероховатой бумаги, запечатанный сургучом.

— Не стоило утруждаться. — Процедила сквозь зубы, борясь с собственными эмоциями.

— Я признателен тебе за помощь. — Несколько растеряв помпезности, не сказать чванливости признался он. — Хоть нанять тебя мне так и не удалось, ты можешь рассчитывать на любую мою помощь.

— Начнем с того, чтобы ты не заставлял меня идти за тобой, как за твоим отцом. — Предложила я, пытаясь выдержать светскую манеру беседы.

— Согласен.

Зарвин улыбнулся и отбыл к себе, а я все же прошла в калитку, радуясь тому, что сумела сдержать свой дурной язык и не нахамила будущему королю. Не то чтобы на меня производил впечатление его статус, но мне не хотелось хамить лично Зарвину. Не признавать его притягательность было бы глупо.

Уже в доме потребовала завтрак в комнату и не трогать меня до послезавтра. Ну и что, что сумерки сгустились и ночь уже начала вступать в свои права, пока я моталась в храм. Когда встал, тогда и утро!

Водрузила свой божественный дар на столик у кровати и еще раз осмотрела спину и ноги. Как и на руках, рисунки продолжали отчаянно алеть, заставляя меня думать о жестоких играх власть имущих, которые при попустительстве магии вторгаются в жизни адептов учений своих.

Самая верхняя книжка в пирамиде, ожидаемо, оказалась самой маленькой и была озаглавлена как «Божественные символы — трактовки и толкования». Название только укрепило веру в продуманную подставу от покровительницы.

Погрузиться в чтение удалось лишь после того, как пришла Иннет с заказанной едой, но выводы сделать все же удалось.

Если верить написанному, некоторые вещи, общества и традиции создавались богами лично и сопровождались вполне определенными знаками, отмечающих избранных ими. В большинстве случаев, все было привязано к некому событию или действию, которое посредством магии само собой отмечало подходящую личность. Собственно, содержательная часть этим и ограничивалась: основная масса информации в книге — перечисление известных божественных символов и отметок, которые встречались или были описаны. Год на форзаце книги говорил о том, что ее составляли почти за триста лет до моего рождения.

Лениво пролистывая описания, взгляд зацепился за «алые линии». Остановилась на этом: «Переплетенные алые линии составляют на лидере ордена Каллы изображение цветка-символа на спине». Вот что это был за цветок! Калла — символ всей традиции, похоронный цветок, который не принято выращивать в садах. Как могла не узнать?