“Умно, однако!” — подумал про себя. Викториан не так глуп, как хотелось бы. Свалить всю вину на мятежников и выйти сухим из воды, отличный план. Все, что делалось до этого момента, играет на руку императору Юмы.

Офицер махнул рукой и почти отвернулся, но Иен резким движением, бросая руку Александра (вся тяжесть его тела снова легла на мои плечи), схватил мужчину и задал последний вопрос.

— Где принцесса?

Испуганный офицер опешил, выдернул из захвата кисть и зор пробормотал:

— У докторов встретитесь!

Наши шаги, словно падающие с высоты гор камни, звенели на весь коридор. Александр начал постанывать и приходить в себя. Я хмыкнул от досады. Не подходящий момент. Если мужчина заговорит, нас не спасет даже личина мадам Финт.

— Личину раскроют, как только врачи посмотрят тело сканером, — вторя моим мыслям, проговорил Иен.

Но в медицинском блоке дежурила одна прелестная девушка, которую мы приняли за стажерку. Она извинилась и пояснила, что всех докторов направили на лечение невесты императора.

— Прибор неисправен! — затараторила, испуганно девушка. Устройство исправно сигналило о том, что глаза обманывают и перед ней тело мужчины.

— Дорогая, — обаятельно улыбнулся стажерке и взял ее тонкую руку в свою ладонь, — давайте приступим к лечению. Мы устали, время поджимает — служба, понимаете?

Завороженная кивнула головой, не в силах оторваться от коварного взгляда. А я продолжал говорить, пока Иен с трудом грузил Дита в лечебную капсулу и настраивал программу.

Поцеловал руку на прощание и обещал вернуться за такой невероятной красотой. Девушка, правда, мне понравилось, оттого игра вышла на славу.

— А как же личина? — резко останавливаясь у самого выхода, спросил Иена. Тот буркнул что-то невнятное и потянул прочь из помещения.

План у брата оказался простым. Он отправляется к Викториану, а я остаюсь караулить императора Марины. К сожалению, мнения наши кардинально не совпадали.

— Пойдем вместе! — настаивал, но Иен был непреклонен.

— Идите! Я помогу! — стажерка, которую в запале спора не заметили, спаса ситуацию.

— Малик, меня зовут Анубия Ан Горес.

Иен засмеялся, а я открыл рот от удивления. Анубия — моя детская первая любовь, которая разбивала своими отказали сердца всех мальчишек, от четырех до шести лет, вблизи родового дома Ан Брадос. Ан Горес — значит, девушка из родовитой семьи, а не простушка с озорной улыбкой. Она сразу узнала мой голос, ведь он не меняется, как бывает у представителей других планет.

— Спасибо! — смущенно сказал старой подруге, которую поцеловал первой в своей жизни.

Распрощавшись, отправились на поиски Сорина, чтобы влиться в число мятежников либо лично покончить с императором Юмы.

Внезапная встреча в медицинском блоке и невероятная удача настораживали.

— Ей можно верить! — успокоил Иен. — Анубия всегда отличалась правдолюбием и настойчивостью. Я сразу узнал девушку, но не думал, что она отважиться помогать нам. Надеюсь, ты понял, что про неисправность приборов Ану сказала специально. Тем самым переводя лечебную капсулу, в которую лег Александр, на ручное управление. Отследить такое устройство невозможно.

— Ты знал, что она здесь работает? — спросил брата напрямую.

— Да! Но даже не надеялся, что Анубия узнает тебя и поможет.

Анубия — первый луч света в непроглядной тьме боли и неприятностей, которые окружали меня с братом. Слова женщины о хорошем состоянии здоровья Софии успокоили Иена, а мне дали надежду на положительный исход. Все в наших руках: жизнь родового дома (близких) и благополучие планеты.

Император нервничал. Невеста не приходила в себя, не смотря на то, что все жизненные показатели пришли в норму. Если так будет продолжаться и дальше, то поддерживать тело, питая его полезные веществами, не имеет смысла. Тонкая связь между душой и плотью быстро истончается в межкосмическом пространстве. Принцесса превратиться в подобие дерева, что питается соками земли, но не имеет своей души и разума.

— Девушка не желает жить, — констатировал с умным видом главный доктор медицинской части. Он хотел добавить еще что-то, но под испепеляющим взглядом Виктора, осекся.

Император взорвался криком. Потом схватил девушку, которая тряпкою повисла на тонких руках, и покинул лечебный корпус. Мужчине вслед смотрела Анубия Ан Горес, та самая, что желала получить сердце младшего сына рода Ан Брадос.

София

Меня качало на мягких волнах космического пространства. Отец рассказывал, что лично он погружался в липкую паутину, а мать шла дорогой звезд.

Ничто не может длиться вечность. И вот я слышу зовущий голос. Возможно, это души, которые наполняют озерную воду, желают познакомиться с новой подругой.

Шаг, другой голос ближе и отчетливее. Шипящие нотки мешаются с гортанным гудением, словно птица породнилась со змеей.

Передо мной возник невысокий коренастый мужчина в белых одеждах, которые видела на картинках при просмотре фотографий былых эпох.

— Кто Вы? — настороженно спросила незнакомца.

Голос изменился. Создание пыталось подражать звукам моей речи, в надежде расположить к себе.

— Имен много, суть одна. Копис — коренной житель Юмы.

В голове всплыло слово “копир”, но никак не “копис”.

— Вижу Вы удивлены, принцесса. Думаю, стоит начать с самого начала. Тем более нам с вами некуда спешить.

Тысячелетиями наше племя существовало на Юме, не зная страха и боли. Но пришли те, что не имели своего имени. Они появились однажды во время звездопада и принесли технологии, которые не были доступны разуму коренного населения планеты.

Копис с переводе с языка пришельцев душа. Душа, что не нуждается в теле и свободна для новых перерождений. Но красиво звучавшее слово не подходило для объявления священной войны. Тогда было принято решение заменить копис на копир — пустая оболочка. И началось истребление.

Время летело быстрее умирающей звезды, что оставляет на небосводе пылающий след. Кописы становились умнее, используя тела пришельцев для саморазвития, впитывая необходимую информацию. Но был и обратный эффект такого подселение. Пришельцев покидала их собственная душа, они превращались в копиров и становились подобны животным, которые живут инстинктами.

Когда уровень развития нашей цивилизации встал на одну ступень с уровнем чужаков, они применили биологическое оружие и накрыли куполом дневной свет — энергию горячей звезды, которой питались кописы.

Геноцид достиг своего пика в годы правления Ан Трауса, кописы ушли под землю в лабиринты. К тому времени многие сородичи отдали зеленую кровь — жизненную энергию для того, чтобы насытить алчность пришельцев. Взамен между народами стали появляться перекрестные связи. Это невозможно, было остановить.

Хрупкая килеобразная оболочка кописов не способна выдержать объятий, но в твердом теле они становились полноценными членами общества, в котором невозможно было порой узнать подселенца.

Мое имя Зеус. Я последний из рода, обитавшего в королевском лабиринте. Того, на котором стоит ныне дворец императора Юмы. Ан Траус был столь тщеславен, что после истребления кописов построил свой дом на руинах их жилища.

Воспоминания возвращают в тот день, когда прекрасная девушка с пепельными волосами позвала за собой, отдавая тело собственного брата ради любви с ненавистным копиром.

Моя душа не испытывала страстного влечения к девушке. Мной руководили ненависть и чувство мести.

Ан Траус не простил дочери предательства и сжег на потеху и ужас своего народа, который то закрывал глаза, то кричал восторженно, призывая помучить предательницу.

Меня постигла кара пострашнее. Долгие годы первый император Юмы собирал зеленую кровь из ослабленного тела, не давая полностью восстановиться и причиняя страшную бесконечную боль.