— Малик! — раздалось из переговорного устройства на руке Александра. То самое, что повесила София. Хорошо, что именно Гретан осматривал мужчину перед посадкой на корабль.

— Сорин? Тебя плохо слышно! — прокричал шипящему прибору. Секунда и перед нами всплыла голограмма с изображением Андоса.

— София использовала иглу не по назначению, — голос друга дрогнул, а Иен выпустил руку Дита. Тот упал к ногам брата и застонал.

Взгляд Иена потух, из него ушли недавнее веселье и задор, а душа наполнилась переживаниями и страхом. Брат пошатнулся, словно выпил изрядную порцию вина, одной рукою опираясь на стену, а другой прикрывая глаза.

— Что случилось? — спросил дрожащим голосом Иен, боясь услышать самый страшный ответ.

— Она укололась, — коротко бросил Сорин и голограмма погасла.

Я видел, как белый, словно чистый лист, Иен сползает по шершавой стене, пачкая одежду и оставляя глубокие царапины на спине. Он не плакал, а сидел не шевелясь и смотрел в одну точку, будто в ней спасение. Несколько раз пытался достучаться до брата, но он оставался в своем мире.

О какой игле речь я не ведал, но, видимо, предмет был крайне опасен.

Не будет света в сердце боле.

Печаль осталась навсегда.

Не по своей, безумной воле.

Пришла отчаянно беда.

Ее звенящие мотивы

Клочками душу разорвут.

Скорбь, боль становятся едины

И за собой тоску зовут.

Кричать, рвать волосы осталось,

Слезами заливая пол.

В душе рождается усталость,

И пустоты немой укор.

…

Песня Иена звучала на древнем языке. Я плохо изучал старинные трактаты, оттого с трудом перевел первую половину. Но смысл, которым наполняло душу скорбная мелодия, заставил разозлиться.

— Прекрати! — повысил голос на брата, как десять лет назад кричал он. В тот самый день, когда для Пинера исполняли подобную песню.

— Ничего не известно, а ты, — остановил порыв высказаться нелицеприятно на брата, потому что он не слышал меня, полностью погруженный в страшные мысли. Сломленный и слабый. Таким никогда не видел Иена. Большие зеленые глаза, что вернули естественный цвет не так давно, словно покрылись белым налетом. Взгляд потух, наполнившись безразличием. Волосы, оттенок губ и кожи вторили сердечной тоске.

— Иен, ты сам умирал дважды и, словно бессмертная птица с планеты счастья, возвращался к своим близким.

Слова тронули душу брата, он встрепенулся. Резко встал, пытаясь прогнать прежнее настроение.

— Хорошо. Сначала все проверим, потом будем делать выводы, — металлическим голосом, как заведенный игрушечный робот, произнес Иен.

Он старался убедить себя или меня?! Тело брата начало двигаться. Он стал поднимать и тормошить Александра, который, к счастью, не слышал разговор с Андосом.

Но вместо того, чтобы помогать подниматься крылатому императору, старший Ан Брадос настойчиво спросил:

— София жива? Ваша связь действует? — брат всегда отличался особым тактом, о котором потомки будут слагать легенды.

Дит открыл глаза, которые наполнились кровью. Плохой знак, мужчина сильно отравлен.

— Малышка балансирует на грани. Брось меня, помоги ей! — отдал приказ император и отключился.

— Я больше никогда никого не брошу! — закричал Иен, блокируя точки течения энергии по организму у марианца. Опасная затея, которая поможет выиграть пару часов. За это время необходимо найти лечебную капсулу. Но после ее включения система подаст автоматический сигнал императорской охране. Выбор не велик: умереть одному Александру в лабиринте и попытаться спастись двоим из рода Ан Брадос или дать бой, спасая жизнь и здоровье новоиспеченного родственника. Что же игра становится интереснее, а чувство опасности будоражит кровь.

Выход нашли быстро, благодаря устройству связи. Стоило вернуться на две развилки назад, и мы оказались под библиотекой. Весь дворец стоял на старом городе копиров, которые так любили жить под землей. Да и не удивительно, учитывая, насколько отравлен воздух.

Иен хорохорился, но в нервозных движениях брата, отрешенном взгляде и ответах сквозь зубы было понятно насколько он нервничает Я сам пребывал в не самом лучшем расположении духа. А висящий на спине император добавлял дискомфорта.

На пути не встречалось охраны. Не слышались голоса придворных. Императорский дворец словно вымер в ожидании прекрасного события — свадьбы господина.

— Нет, — сказал Иен, когда я попытался дотянуться до двери в ближайшее помещение, где точно есть лечебная капсула. Такие комнаты располагались по всему дворцу.

— Поверхностное лечение не поможет. Нужна полная чистка крови!

Ого. А ведь это займет не менее четырех суток, а для настолько высокого мужчина время может увеличиться в полтора раза. Я покачал головой, говоря брату, что время — слишком ценный ресурс для нас.

— Тогда обманем всех. Пошли! — Иен вприпрыжку пошагал вперед, а я с Александром с трудом последовал за ним.

Покои госпожи Анбас встретили тишиной и барбаком. Кто-то разрушил в порыве гнева большую часть помещения

— Не знал, что у Аниты здесь была отдельная комната, — удивился, рассматривая уцелевшую часть мебели. Ярко-красная обивка бросалась в глаза на фоне бежевых спокойных стен и розового потолка. Под нога ворсистый ковер с традиционными узорами бело-синего оттенка. Посередине комнаты кровать со сломанными палками, которые раньше держали балдахин. Ныне он покоится вместе со сломанной резной спинкой на полу. Декоративный камин заполнен жженой бумагой. А вот окно плотно закрыто и занавешено.

Пройдя в глубь помещения и с трудом преодолевая препятствия из сломанных кресел с подушками коричневого цвета, осколков расписных тарелок, механических часов прошлого столетия и других предметов, наклонился к каминной топке. Наполовину сожженная фотография Аниты вызывала отвращение. Разрушивший комнату прежде чем пустить в ход огонь, тщательно разодрал краски на карточке. Тут были остатки каких-то бумаг и писем.

Пробежался глазами и вздрогнул, узнавая изящный почерк с вензелями.

— Думаю, Виктор убил ее, — предположил и поведал об этом брату.

— От любви до ненависти, от ненависти до любви, — прокомментировал Иен, постукивая стену с имитацией горной породы. Такой декор считался традиционным и стоил немалых денег.

Спустя пару минут несколько камешков разъехались, оголяя углубление в стене. Брат засунул туда руку, а вынул ее с красивыми браслетами разных цветов.

— Лична Александра госпожа Финт. Скажем, что даме стало плохо и ей срочно необходима помощь медицинского блока. — он достал пузырек, наполненный красной жидкостью, которая напоминала по цвету и консистенции кровь. Браслет жадно поглотил содержимое сосуда и поменял оттенок с зеленого на фиолетовый.

— Если заметишь, что обод личины возвращает себе прежний цвет, знай — ты разоблачен!

Кивнул головой в знак согласия. А стал наблюдать за тем, как сам Иен перевоплощается, надев браслет на левую кисть, в Гретана.

— Когда ты успел взять у него образец крови? — изумленно спросил у брата.

— Еще в академии выиграл в карты, — с кривой улыбкой объяснил Иен и тут же добавил, опережая следующий вопрос. — Все образцы хранились здесь у Аниты.

Личину брата и ту, которую получил сам, не знал. Но видимо, старший брат являлся отличным игроком и опасным соперником.

Встречавшиеся офицеры охраны бежали на помощь, но как только видели кого несут в медицинскую часть, ретировались по важным государственным делам. Одного из последних Иен спросил:

— Что случилось на приеме и почему такая суматоха?

— Не удивительно, что с ЭТО▵, - передергивая плечами, поморщился военный, — вы все пропустили. На императорскую невесту совершено покушение, корабль с марианским императором взорвали восставшие против власти создания из военной академии.