Дождавшись, когда сон поглотить сознание Пака, я сняла висевший на крючке китель и отправилась по следу маяка. Обойдя первый этаж, поняла, что нужно подниматься наверх. Но тут активность устройства умерла, и оно погасло, став снова прозрачным.

Лифт открыл двери перед самым носом, а я замерла, не позволяя пройти двум имперским охранникам под руки с моим отцом.

— Эй, мальчишка, ты что слепой! А ну, брысь отсюда! — заорал один из мужчин, — понаберут сопляков…

И с силой оттолкнув меня, делегация проследовала вперед. Затуманенный взгляд отца напугал. Александр не понимал, где он и что происходит, иначе бы подал знак собственной дочери в мужской одежде.

Не придумав ничего лучшего, я бросилась с кулаками на орущего охранника. Тот оттолкнул меня на Дита. Второй охранник поднял за шиворот и потряс, а потом отшвырнул к стене со смешком.

Уходящие охранники еще долго смеялись над зарвавшимся щенком. А я столько смотрела, как пластина, которую наклеила отцу на руку, сливается с его кожей. Возможно, поступила неправильно, выбрав спасение отца вместо жизни Иена. Но полной уверенности, что Ан Брадосу угрожает опасность, не было.

Тяжело вздыхая и кряхтя, подобно старой жрице из храма Марины, встала. Поморщилась, растерла наливающийся на спине синяк и двинулась вперед, в намерении проследить куда уведут отца. Поворот, другой и следующие впереди охранники с Александром под руки исчезают из вида за серебряной стеной. Я рванула, отчаянно пытаясь догнать делегацию. Но дверь не открылась. Паника и чувство страха нарастали с каждой минутой. Я так сильно колотила по закрытому проходу, что разбила кулаки в кровь.

Перед глазами стояла ужасная картина, как отцу отрубают голову на городской площади близ дворцовых стен. На Юме, как и на Марине, любили публичные казни. Собирающая толпа зевак наслаждалась муками и питалась смертью. Это был простой народ, который существовал чтобы служить родовым домам. На этой планете ты любо благородный господин либо обслуживающий персонал, третьего не дано.

И если раньше думала, что отец выбрал Юму, чтобы решить демографическую проблему на Марине, то сейчас, зная правду, ужаснулась насколько страшные порядки царят на планете.

— София? — раздался за спиной голос Малика. Мужчина крайне удивился месту встречи. А рассказ про Александра заставил нахмуриться. Ан Брадос снял с руки переговорное устройство и сообщил о случившимся.

— Жаль, Иену не передать информацию. Хорошо, что ты повесила связного на Дита.

Удивление с волнением мешали рассуждать здраво. Что же задумал Иен? Раздав всем приказы, он не поведал о том, чем займется сам.

О! — выдал Кресан, рассматривая на пороги библиотеки нас с Маликом. — Права, не ожидал увидеть невесту императора с опальным советником. Да ко всему прочему помеченному марианкой. Хотя, погодите…

Мужчина протянул руку в намерении дотронуться до лица Ан Брадоса и убедиться, что космическая метка исчезла. Но Малик отмахнулся от прикосновения, ударив со звоном по руке писарю. Тот поджал губы, но промолчал. Молчание затягивалось.

— Прошу проследовать в хранилище, — нарушил тишину Кресан. — Там никто не посмеет прервать разговор.

Ан Брадос не придал особого значение речи писаря, а вот я смутилась. Ситуация выглядит неприлично. Только нам двоим известно об обмане, другие уверены в печальной любви между древнем из Ан Брадоса и новорожденной Анбас.

— Что вы можете рассказать о Викторе? — напрямую спросил Малик, не став ходить вокруг да около. Двери хранилища не успели закрыться, а мужчина завел неприятный разговор.

— Кто именно Вас интересует? — Ан Пауис прощупывал почву. Мужчине не ведомо насколько сильно наша компания погрязла в интригах прошлых лет.

— Лживый император! — голос прозвенел на все хранилище. Казалось, книги, пролежавшие не одну сотню лет, поймали звук и, играючи, вернули хозяину.

“Император, тор, тор” раздалось со стороны.

Кресан опустил голову, каясь за собственный грех, и начал повествование.

— Впервые мы встретили в родовом доме Лан Финресов. К тому моменту отец мальчишек давно покоился в сырой земле. Старший Виктор мне не понравился, а вот Викториан, — старик отвлекся и начал рассуждать о насмешке, которой одарил родитель юношу, назвал созвучно с братом. Пришлось просить сократить рассказ по-максимуму.

— Викториан замкнутый и необщительный ребенок наиболее полно подходил на роль императора. Спокойный и рассудительный. Достойный кандидат, но существовала одна загвоздка — он являлся незаконнорожденным ребенком. У него даже документов не имелось. Род Лан Финрес не желал обличать грехи.

Тут мужчина мог не лукавить и не представлять себя этаким спасителем угнетенной души прекрасного создания. Ведь понятно, что он искал того, кем сможет управлять. Встать за спиною и руководить действиями из тени.

— Каким образом Викториан взошел на трон? — вопрос заставил старика хмуриться больше прежнего.

— Я повинен.

Досказать Кресану Малик не дал, бросился с кулаками. Повалил мужчину и начал избивать, усевшись сверху.

— Повинен, говоришь, — кричал обезумевший Ан Брадос. — А как же жизни тех, кто стал невинной жертвой в борьбе за власть. Как же Пинер? В чем он виноват? Кому делал зло?

Я попыталась стащить рыжеволосого монстра, но получила только удар по рукам. Неравные силы.

— Прости, — прохрипел Ан Пауис и потерял сознание. Только тогда пелена безумия в глазах Малика спала.

— Что ты натворил? — с ужасом глядя на результаты избиения, спросила у мужчины. Он встал отряхиваясь, словно сбрасывая с себя излишние эмоции.

— Он причастен к убийству младшего брата. Не сдержался. Энергия, которой одарил Иен, переполняет тело, не знаю как бороться с ее вспышками. — спокойным тоном ответил Малик, будто не он секунду назад превратился в дикого зверя терзающего жертву.

Кресан заслужил наказание, но публичное. Для писаря, который стремился к власти, самое страшное ее лишиться окончательно.

— Почему он помогал вашей семье? — мне непонятны мотивы, которые руководили действиями Ан Пауиса. Он то помогал родовому дому, то снова строил сложную цепь интриг.

— Я надеюсь, что это стыд. Говорят, с годами создания пересматривают свою жизнь, а иногда просят прощения за грехи прошлый лет.

Не стала переубеждать Малика. По мне так дело в совершенно другой. Писарь метался, пытаясь найти подходящую кандидатуру в будущие императоры.

— Думаю, у него есть компромат на Викториана. Не зря, император столько лет держит столь опасного противника возле себя.

В это время Кресан закашлял и пришел в себя. Сел, обхватил голову руками и заплакал. Мне не было жаль старого интригана. Скорее слезы вызвали гневный порыв в душе. Малик пару раз сжал и разжал кулаки, а потом присел на корточки напротив и спросил:

— За что пострадал Пинер?

Медленно бывший советник поднял голову и взглянул в бушующее пламя в глазах Малика.

— Ты страшнее и куда опаснее Иена! — проговорил со вздохом Кресан, — Младший брат отличался правдолюбием и завышенным чувством справедливости. Как на зло, подружился с Виктором, а узнав его тайну не смог промолчать.

Ан Пауис отправил Виктора Лан Финреса обучаться в военную академию под чужим именем, чтобы обезопасить будущего правителя. А сам в это время готовил Викториана на трон, обучая и направляя. Но тот, на удивление, обладал обширными знания по истории, культуре и многим другим предметам.

— Я начал подозревать неладное, когда старый император покинул реальный мир. Всегда молчаливый и спокойный Викториан превратился в неуправляемого и самодостаточного господина. Первым своим указом, он сместил меня с должности главного советника и начал подбирать более молодых созданий.

— Достаточно! — еле сдерживая себя, произнес Малик. Видимо, он любил младшего брата, оттого подобные разговоры вызывали в душе бурю с раскатистым громом и вулканическими молниями.