— Кто предал нас? — спросил Александр, а я не желал знать ответа, поскольку хотел верить в дружбу.

— Андос! — ответил охранник.

Я прикрыл глаза, испытав чувство глубочайшего разочарования. Толкнул охранника, пытаясь выместить на нем свою злость. Мужчина упал на колени, покачнулся и руками уперся в землю. В яростном порыве нанес ему удар по ребрам, который заставил охранника крутануться и упасть навзничь, и, ударившись головой о землю, потерять сознание.

— Никому нельзя доверять! — в поддержку проговорил Виктор, наблюдая за жестокость, с которой я избивал невинное создание, что выполняло приказ, — особенно тем, кого считаешь близкими друзьями.

Хотелось возразить, рассказать, что и никогда не считал Сорина своим другом, но поймал себя на мысли, что мальчишка покорил мое сердце прозорливым умом и взыскал доверие, несмотря на межродовые распри.

Пока мое внимание занимало раздумье о дружбе, Александр начал стаскивать с императорских охранников сапоги, на которых были вышиты синие узоры. Помню, сам носил подобную обувь. Гордился. Ведь она как символ нашей планеты. Мечта, которую Юма не способна осуществить — голубое небо с плывущими белыми облаками.

Император Марины удрученно вздохнул. Крылья не помещались под облегающую форму.

— Как раньше удавалось скрывать белое оперение? — поинтересовался, глядя с любопытством на безуспешные попытки Дита надеть чужую рубаху.

Мужчина зарычал, рванул ткань и бросил, психуя, на землю. Потом перевел взгляд в мою сторону и пояснил:

— Омаса обеспечила сына специальным биомеханическим доспехом, который прижимал крылья вплотную к телу, не доставляя дискомфорта.

Взгляд стал отрешенным, а голос наполнился печальными нотками, но император быстро взял себя в руки и скомандовал продолжить путешествие. По плану, необходимо добраться до военного крейсера, на котором прибыла личная императорская охрана. Захватить судно и попытаться покинуть планету в момент, когда начнется обновление купола. Звучало просто, но на деле все оказалось нелегко осуществить.

Во-первых количество членов охраны, состоявшей из семи человек, заметно поредело. Во-вторых, мы разнились по росту и фигуре, в отличии от подобранных мужчин охраны. Оставалось только надеяться, что невероятное захват в плен Александра Дита подорвет бдительность бывалых вояк.

Я шел справа, слева Виктор, между нами император Марины, прикрывал широкой спиною дочь. На фоне отца София казалась совсем маленькой и хрупкой, как та женщина, которую около озера душ девушка называла матерью.

— Сокия, — обратился к замечтавшейся марианке. Та споткнулась и, не заметив, что Александр остановился, воткнулась ему в спину. Растерявшись не знал стоит ли спрашивать. Суровый взгляд Дита не сулил ничего хорошего.

Выбранное время не самое лучшее для расспросов. Понурив голову, покачал ею из стороны в сторону, стараясь притупить свое любопытство.

— Ну спрашивай уже! — рассердилась София. Девушка не любила недосказанностей.

— Почему матерью ты называла землянку?

София переглянулась с отцом, улыбнулась. Когда я подумал, что сильно сглупил спросил об этом, девушка ответила:

— Потому что около озера душ видна истинная суть созданий.

Пояснение разожгло страшное любопытство. До самого крейсера не мог успокоить разбушевавшийся разум, который подкидывал одну за одной фантазию. То я видел, как Александр влюбляется в простую земную девушку, тайно жениться на ней, а хентерийка Мара помогает влюбленных скрыть секрет, выдавая себя за жену Дита. То Марина меняет лики, как Тени цвергов, превращаясь то в хентерийку, то в землянку.

Не заметил, как перед глазами возник военный крейсер. Совершенно уродливый искореженный в битвах зверь широко раскрыв пасть приветствовал нас. Около расположился лагерь с военными, среди которых я заметил знакомые лица. Главнокомандующим на крейсере, как выяснилось, являлся давний знакомый семьи Ан Брадос Кон Анот, который учился вместе с Иеном в военной академии и являлся одним из немногих другом брата. Создание верное государству, но ненавидящее императора и его свиту в лице советников из родовых домов. Создание, которое мечтало по-молодости, как и Иен, изменить планету к лучшему.

Кон заметил странную делегацию издалека, потому что первым приблизился к нам и одним взглядом понял, что произошло.

— Пойдемте! — приказным тоном велел Анот, стреляя глазами. По нелепому взгляду я понял, что мужчина готов рискнуть карьерой и помочь в осуществлении опасного плана. Возможно вид беглеца Дита с переодетой дочерью родило в его душе надежду на смену прежних устоев и власти.

Внутри корабля ситуация в корне поменялась. Кон Анот сменил выражения лица с благодушного на озлобленный и отдал приказ схватить самозванцев и доставить к императору. Потом подошел ко мне и прошептал у самого уха:

— Иен лишил меня возможности перейти на следующий круг. Ты ответишь за его недальновидность!

Я устало опустил глаза, теряя всякую надежду.

Сидя в электрической клетке, которые использовали для перевозки крупных диких животных, размышлял о том, как долго еще смогу сопротивляться судьбе. Прутья мерцали, предупреждая о смертельной опасности, а мне казалось они отсчитывают последние часы моей никчемной жизни. Подвешенные под потолок клетки вызывали неприятные ассоциации с возможным будущем.

В суматохе, что случилась после падения платформы, совершенно позабыл, что теперь Александр Дит приходится мне двоюродным братом, что открывает безграничные возможности для осуществления многих прежних фантазий. Безусловно престол на Зене — планете небесных жителей — я занят не смогу, ведь рожден подобным своему отцу, бескрылым. Да и насколько я помню, стать во главе планеты может только белокрылый мужчина. Но! Почем и уважение обеспечены, как и шепот за спиною. Правда, теперь, это все просто размышления, которым не суждено осуществиться.

— Малик, о чем ты думаешь? — спросила, сидящая в соседней клетке, София.

— О судьбе! — предельно честно ответил девушке и поднял голову.

Сокия пыталась сыграть робкую и застенчивую принцессу. Ту, которой она никогда не была. Кокетливая улыбка не сходила с розовых пухлых губ. Глаза наполнились блеском и очарованием, но печаль с тоскою виднелись в них. И как бы не старалась приободрить легкостью и непринужденным разговором марианка, я ощущал тягучие нотки боли в голосе.

— Хватит! — рассердился на девчонку. Вскочил и заметался, словно зверь, по клетке.

Хотелось кричать, крутишь все вокруг или рвать на себе волосы, но изменит ли лысая голова нынешнего положения?! Злость и досада перемешались и жгучим клубком кололи где-то в районе ребер.

— Твоя одежда! — закричала София, вскакивая в подвешенной клетке и указывая на меня пальцем.

Рубашка, края которой расходились каскадом к низу, загорелась. Очевидно, я прижался к одному из прутьев. Затушил одежду, уселся на пол и стал размышлять, как мог остаться жив при соприкосновении с высоким напряжением металлических палок.

— Иен наполнил нас с тобой какой-то силой. Там у озера. Я чувствую, как в теле горит инородное тепло, — ответила на вопрос София, который произнес вслух, задумавшись.

А я, совершенно обезумев, схватил голыми руками электрические прутья. Темнота и боль. Когда очнулся, Сокия сидела зареванная в молящейся позе и просила Марину не оставлять своих детей в беде.

Хохот наполнил ангарный багажный отсек. Я не мог остановиться. Иен отдал свою мощь ради спасения ничтожного брата и ничего не значащей для него девушки. Одной из многих, которых он только использовал для осуществления своих целей.

…“Неужели ты влюбился старший Ан Брадос?”

Любовь всегда приносит надежду, даже если она чужая. В душе запылал уголек, который разжигал давно потухший костер стремлений. Пламя пожирало обиды и прежнюю тоску, даруя радость нового начала.