Осталось только вспоминать вечер и разговор с Кресаном Ан Пауисом.

Старик ждал меня в тот же зале, что и Анита, они словно сговорились. Место выбрано не случайно, ведь тут сложно обманывать — атмосфера напитана специальными молитвами. Ложь будет сразу чувствоваться. Но с писарем очень сложно разговаривать. Он редко говорит прямо, используя все больше намеки.

— О, мой мальчик, ты быстро! Неужели девушка не захотела продолжить общение? — голос Кресана сочился ядом. Мужчина был недоволен проваленным заданием. И в том его правда.

— Я прошу прощения…

— Остановись! Не нужно лишних слов. Ты юн, глуп и наивен. Оглянись, вокруг тебя океан возможностей и край бездны. Сейчас ты стоишь над пропастью на шатком мосту.

Я задумался, о чем говорит мой наставник. Но смысл ускользал от моего понимания, слишком размытыми являлись слова.

— Что вы хотите сказать, господин писарь? — уточнил я в надежде услышать разъяснения.

— Ответ на поверхности, посмотри внимательно кто есть кто. Ты доверился созданию, что рубит один конец веревки, на котором твой мост. С другого конца стоит смерть. Тебе нужно вернуться к началу путешествия и оглядеться. Чем скорее ты это сделаешь тем лучше.

Только сейчас я понял, что имел в виду Пауис. Валенсия рубила концы к отступлению. Сорин стоял на другом берегу и был моей смертью.

Вот только что имел в виду писарь, советуя мне вернуться к началу путешествия и на кого обратить внимание, на кого внимательно посмотреть?! И зачем он дал мне, на прощание трактат о Шилане и Вероне?!

Мать сияла, она видела ситуацию с самого начала в нужном русле. Она не простила позора, что я нанес роду, и предпочла уничтожить собственными руками. Ибо я сын, рожденный от другой женщины, но принятый родовым домом. Маленькая тайна нашей семьи стоившая моей настоящей матери жизни.

Валенсия Кария вообще не умела прощать. Она не простила моему отцу своего нового имени, ведь в первом замужестве была Валенсией. Отец решил разбавить имя и дать ему мягкости, прибавив Кария — имя, принадлежавшее моей настоящей матери, означало на Юме белые перья… Но рано или поздно все тайное становится явным. Носить имя той, кого ласкали уста любимого мужа. А Валенсия действительно когда-то давно была влюблена в отца. Она не смогла простить и, наверное, я ее понимаю. Вот только от осознания мне не легче.

— Сокия, запечатленная моя, иди ко мне, — обратился Андос к моей бывшей невесте.

Девушка вздрогнула и поглядела на меня. Глаза были полны отчаяния. Я отвернулся в надежде закончить этот спектакль без лишних эмоций.

В своих мыслях я видел, как София пересекает зал и подает руку Сорину. Злость, сожаление, горечь и ненависть наполнили сердце. Я перехитрил сам себя в этой игре.

Из раздумий меня вырвал робкий голос марианки.

— Малик, что происходит? Чья я невеста? — девушка пребывала в полном недоумении.

Шах и мат. София погубила меня, назвав по имени. Она унизила меня перед рядом крупнейших родовых домов, спросив чья она невеста. А это значит, что оправдавшись перед властью незнанием законов со стороны марианки — создания с другой галактики, я открою ее маленькую тайну и заговор нашей семьи. Что загубит весь дом Ан Брадос и лишит нас не просто частички Бра, и и, возможно, головы. Кария торжествовала. Ведь пребывание племянницы Аниты Анбас в нашем доме вполне возможно перед подготовки к свадьбе с родом Андос. Но слова Сокии открыто говорили о нашем несостоявшемся союзе. Позор, который можно было бы обыграть моей меткой на плече девушки, но я не смог ее нанести. Никчемный сын великого рода.

— Сокия Анбас, вы дочь рода Анбас и невеста рода Андос, я рад был нашему знакомству. Прошу вложить руку в запечатлевшего вас сына рода Андос.

София

Я стояла ошеломленная словами Малика. Он только что отдал меня в руки рода Андос, недостойную их великого дома. Меня, дочь императора Марины, наследницу планеты крылатых жителей и земли небесных облаков Зены, использовали как тряпичную куклу.

Злость из маленького уголька разгоралась черным пламенем. Искры вспыхнули в моих глазах. В висках запульсировало, а дыхание сбилось. Хотелось превратиться в крылатую охмару с Четвертой планеты и своим огненным дыханием уничтожить большую часть великого рода Ан Брадос. Я представляла, как расправляю свои крылья, где вместо перьев ядовитые иглы, и дарю их Малику подобно сбрасывающему листву дереву. С последней иглой уйдет боль, вот только охмара никогда не остается без своего колючего оперения.

Но я марианка, а не галактическое животное, потому память обо мне будет недолгой. Семья Ан Брадос рассчитали все с самого начала, вот только Андос его переиграли. Рыжий демон, заставляющий мое сердце биться сильнее, проиграл, как только засияла космическая метка на плече Сорина.

Я сделала несколько глубоких вдохов, но так и не смогла успокоиться.

— Будь ты проклят! — произнесла в сердцах, и со всей злости ударила Малика по щеке. Ладонь горела, а буря продолжала нарастать в моей душе.

Ан Брадос дернулся, закрыл щеку рукою и посмотрел с презрением. Я последовала к Сорину, не оглядываясь. Теперь моя судьба в его руках. В голове начали рождаться страшные планы о мести благородному дому. Но безмятежное лицо нареченного немного отрезвило.

— Не может быть, — произнес Андос, посмотрев через мое плечо. На улице мужчины возникла ехидная улыбка. Но меня странная реакция не удивляла. На смену гневу и злости пришла апатия.

— Космическая метка!

— Древняя метка!

Раздавалось то тут, то там. Разговоры начавшиеся с шепота переходили постепенно в гул. Что сподвигло Сорина двигаться быстрее. Мужчина схватил меня под руку и потащил на улицу. Мы вышли через главные двери дома. Меня всю трясло. Андос, обративший наконец на мое состояние внимание, соизволил спросить:

— Успокойся! Ан Брадос все такие. Способны только использовать и манипулировать другими созданиями, — и тут же добавил, — Из какого ты дома?

— Анбас, — ответ прозвучал на автомате.

Сейчас мне не хотелось даже анализировать произошедшее. Меня снова предали. В ушах звенели голоса, а воспоминания об Иене будоражили кровь. Именно сейчас я вспомнила о той глупости, что совершила. Свою улыбку и чувство безграничного счастья, а потом пропасть отчаяния и трусливый побег, что привел меня на эту проклятую планету. Всей душою я желала вернуться к отцу.

Хотя чего я ждала, ведь с самого начала знала, что являюсь разменной монетой. Наверное, это свойственно всем девушка делать из демона принца и ждать, когда тот тебя спасет. Но я, словно простолюдинка, погрузилась в реку лжи и обмана дважды. Ни воспитание, ни положение, ни советы матери и наставления отца не помогли мне разглядеть истину за пеленою нежных чувств.

Мое упадническое настроение мало волновало Сорина. Мужчина рассуждал на темы не волнующие мою душу и сердце.

— Анбас — новый род, не более тысячелетия. Запечатлеть сына рода на себя может только более древний род. Ваш род, девушка, явно древнее жителей Юмы. Мне чертовски повезло, — ухмыльнулся Сорин. — Жаль только марианцы больше не могут с нами контактировать.

Мужчина осекся, поняв, что сболтнул лишнего.

— Рассказывай! — в моем голосе больше не чувствовалось мягких ноток. Я, как натянутая тетива для лука, готова выпустить стрелу в любой момент. Тем более когда часть рассуждений спутника мне непонятна, следует уточнить информацию. А уж убиваться о несостоявшейся любви буду потом. Тем более это со мной не впервый раз.

Наверное, взгляда хватило, потому что дальше Андос начал печальное повествование о расторжении мирных соглашений между империей Марина и закрытой галактической системой во главенстве планеты Юма.

По словам Сорина, император Марины приказал уничтожить корабль, на котором в срочном порядке, после исчезновения принцессы, покинул планету Иен Ан Брадос — старший сын дома.