Такая перемена могла бы показаться забавной, поразительной или трагичной, но Верену было не до того. Он сам и остальные по-прежнему были обездвижены и совершенно беспомощны: Рука Смерти, в виде изготовленных проклятым Отступником ошейников, все еще крепко держала каждого из них за горло — и в прямом, и в переносном смысле.

Могут ли норенги снять с них ошейники? Судя по тому, что с них спали подчиняющие амулеты, прошлое и все прежние обязательства более не имеют над ними власти. Но Рука Смерти привязывается к определенному живому существу, чтобы оно могло надеть или снять ее по своему желанию. И эти норенги, если они и лишились памяти, на глубинном телесном уровне — все те же, так что связь между ними и злосчастными ошейниками должна была сохраниться.

Фея, метавшаяся над пленниками и пленителями, отчаялась додуматься до чего-нибудь полезного и подлетела к Верену.

— Они… — прохрипел он, собрав все силы, — могут… снять…

Фая посмотрела на него, на ближайшую норенгу, которая, словно зачарованная, наблюдала за желтым "светлячком" с прозрачными крылышками, и подлетела к носу норенги. Та издала изумленный ухающий звук и протянула лапу, желая коснуться такой удивительной игрушки. Фея раззадорила норенгу, уворачиваясь от ее лап, а потом опустилась на ошейник Верена и замерла.

Несколько секунд норенга недоверчиво смотрела на нее, ожидая, когда увертливое создание снова вспорхнет, но фея не двигалась. Тогда норенга нерешительно коснулась своей ластообразной лапой ошейника, и, о чудо. Он открылся.

Верену очень хотелось ухватить норенгу за лапы и волоком потащить к Полине, он даже попытался это сделать, вызвав жалобное поскуливание подземного жителя и не сдвинув его с места ни на шаг — эта туша весила примерно столько же, сколько взрослая лошадь, если не больше.

Фая взглянула на ворона с укоризной и продолжила веселую игру "поймай меня на ошейнике". Вскоре пленники избавились от "подарочков" Отступника, и только было хотели вздохнуть с облегчением, как Мирна издала жалобный стон, полный сдерживаемой боли.

Верен запустил руки в волосы и тоже едва не застонал, ему сейчас очень хотелось побиться головой о стену или просто… проснуться. Это все какой-то непрерывный кошмар. Теперь они под землей, рядом с ними топчутся и подпрыгивают взбудораженные впавшие в детство норенги, ловящие фею, а Мирна — рожает.

Лавируя между бархатными тушами норенгов, все бросились к Мирне. Но чем они могли ей помочь?

— Кажется, у меня воды отошли… — прошептала она.

Сигирд обвел окружающих растерянным и молящим о помощи взглядом, но тут же убедился, что остальные растеряны так же, как и он.

Фея, куда-то улетавшая, вернулась и взволнованно пролепетала:

— Идут… они идут.

— Кто еще идет? — простонал Верен.

— Ну, — Фая подобралась и замерцала сосредоточенно. — Вы только не пугайтесь, — заметив, что ее слова произвели эффект обратный от ожидаемого, она быстро продолжила:

— Норенги идут. Много. Но они не хотят нам зла. У них нет этой гадости на шеях, — она прыгнула в сторону подчиняющих амулетов, валявшихся теперь на полу туннеля.

Впавшие в детство норенги, вновь оживившиеся с появлением феи, беспечно наступали на них, не обращая никакого внимания на предметы, игравшие такую важную и зловещую роль в их прежней взрослой жизни. Люди же застыли, пытаясь понять, чем им грозит этот новый поворот.

— Почему ты решила, что они не хотят нам зла? — мрачно спросил Верен.

— Они сами так сказали… — ответила Фая, кажется, уже начавшая сомневаться в собственных словах, однако она тут же сердито сверкнула голубыми глазками и подпрыгнула, вызвав новую волну оживления среди норенг. — Они хорошие. Я почувствовала.

— Ладно-ладно, — примирительно пробурчал Верен. — Только, пожалуйста, отведи своих новых друзей от нас в сторонку, пока они нас не затоптали.

Фея послушно перелетела подальше, норенги, радостно гугукая, ухая и подвывая подались за ней. А уже через минуту из-за поворота вынырнула целая делегация новоприбывших подземных обитателей. Сосредоточенная целеустремленность их движений не оставляла сомнений в том, что они-то уж точно взрослые — не только телом, но и разумом.

— Мы не причиним вам зла, — мысленно обратилась к людям первая норенга, останавливаясь рядом с ними, тогда как остальные направились к своим впавшим в детство сородичам. — Мы женщины рода НорСаХит. Мы пришли, чтобы помочь. Мое имя ЛешаНорТана.

Мирна, полулежавшая на полу и поддерживаемая Сигирдом, закусила губу, силясь сдержать стон. Полина и Сай растерянно топтались рядом. Норенга вдруг уставилась на Мирну с таким вниманием, словно увидела нечто совершенно поразительное и неожиданное.

— Она… — норенга склонила голову набок, все ее чувствительные усы интенсивно шевелились. — Она… мать рода?

Верен нахмурился, силясь сообразить, что это значит для норенг в сложившихся обстоятельствах и как лучше ответить.

— Она… это… вздутие на ее теле содержит новую жизнь? — норенга решила задать вопрос иначе.

— Содержит, — обреченно кивнул Верен, полагая, что врать сейчас не имеет смысла.

— О… — норенга, казалось, впала в оцепенение, но продлилось оно не более трех секунд. — О, какая честь… — она осторожно приблизилась и заглянула Мирне в лицо, протягивая лапу к ее животу — очень медленно, лапа при этом мелко подрагивала.

— Новая жизнь… — мысленный голос норенги был тихим и исполненным благоговения.

Все, кто явился вместе с ней и пытался сейчас успокоить и организовать великовозрастных "малышей", тоже замерли каждый на своем месте и дружно повернули головы в сторону Мирны.

— Новая жизнь… новая жизнь… — их мысленные голоса слились в многоголосый восторженный хор.

Мирна смотрела на них широко раскрытыми и откровенно испуганными глазами.

— Это первая новая жизнь в твоем роду? — осторожно и почтительно спросила ее норенга.

Мирна сглотнула, подумала секунду и неуверенно кивнула, прибавив мысленно: — Да.

— Тебе нужна помощь? — встревожилась норенга.

Тут уж Мирна не медлила с ответом:

— Да.

Норенга начала покачиваться из стороны в сторону.

— Как же нам помочь тебе… О, как помочь? Мы не подготовлены к тому, чтобы принимать новую жизнь даже у наших матерей. А как это происходит у ваших, мы и вовсе не знаем.

— Ну, думаю, примерно также, — рискнул предположить Верен. — Как минимум, ее нужно устроить поудобнее и… ну как там… Всегда обычно приносят теплую воду и чистую ткань, хотя я смутно представляю, что с ними делают и как они могут помочь роженице… Обмыть младенца — это понятно… Но его же сначала еще родить надо… Кто-нибудь знает, что нужно делать? — он посмотрел поочередно на Полину, Сая и фею.

Все трое дружно помотали головами, даже фея совершила некое отрицательное колебание всем телом, чтобы никто уж точно не заподозрил, что она может помочь.

— Вот ведь влипли, — выразил общее состояние Сай. — А с другой стороны… — он почесал в затылке. — Ну как тут вообще можно помочь-то? Кроме как за руку подержать? Рожать-то все равно ей.

Словно в подтверждение этих слов Мирна выгнулась, держась обеими руками за живот и вскрикнула. Лицо ее было бледно, на лбу выступила испарина.

— Чего-то схватки-то у нее очень часто как-то… — пробормотала Полина. — Ну, то есть, чем меньше промежутки между схватками, тем…

— Тем что? — испугался Сигирд.

— Тем скорее все случится.

— Ну, может, это и хорошо… — попытался быть оптимистом Верен, но все уставились на него с таким ужасом, что он понял: попытка провалилась.

— Мы доставим мать рода в подходящее место, — решилась главная норенга. — Я думаю… мы доставим ее туда, где с ней уж точно не случится ничего плохого.

Мирна и Сигирд по-прежнему смотрели со страхом и недоверием.

— Это самое подходящее место, — горячо заверила их норенга. — Самое лучшее для матери рода.