— Но ты можешь хотя бы подсказать нам… Хоть что-то, — попросил Верен.

— Да, могу, что-то — могу. Подойди ко мне, Ворон Лориша. Не думай, что меня смущает твоя новообретенная сила. Жизнь и смерть — это брат и сестра. Вы же были в святилище, видели их. Они едины. И смерть — не есть небытие. Только Мрак действительно страшен. Он — полное уничтожение. А твоя сила может служить жизни. Хотя это и нелегко… Но у тебя есть любовь. Она поможет. Коснись меня.

Верен осторожно протянул руку и положил ее на шелковую искрящуюся гриву.

— Ты чувствуешь тепло?

— Да…

— Оно перетекает в тебя… проникает до самого сердца… Ты думаешь, это мое тепло?

— Да, — уверенно согласился Верен, удивленный таким вопросом.

— Нет… — в лиловых глазах единорога заплясали озорные искорки-смешинки. — Оно не мое. Оно твое. Я лишь дала тебе почувствовать его. Ты чувствуешь? Уже не тепло… Настоящий жар. Пламя… Священное Пламя Истинной Любви. Оно твое… И я благодарна тебе за то, что ты позволил мне прикоснуться к нему. Это прекрасный дар… Запомни это тепло и этот жар. Они помогут тебе, когда будет нужно. Ты получил много Силы Лориша. И тебя ждет непростое испытание. Ты не должен тратить ее. Должен сохранить.

— Сохранить? Для чего…

— Для кого… Эту силу подарил тебе Лориш, чтобы ты избавил Лоаниру от Отступника. Убить его почти невозможно. Он напитан магией и силой, вытянутой из душ… Он знает множество темных тайн и все их использует, чтобы упрочить свою власть и сделать себя неуязвимым. Ни один оборотень ни в одиночку, ни объединившись с другими, не сумеет остановить его. Только Сила Лориша… Тебе нужно сохранить ее. Запомни. Когда придет время, Лориш приведет его к тебе. Или тебя к нему. А до тех пор — ты должен сберечь ее. Знаю, это тяжело… Нести в руках лед и не оледенеть… Но если в сердце пылает пламя, это возможно. И все же… — она замолчала, кося загадочным лиловым глазом.

— Что? — тихо спросил Верен.

— Не забывай, что милосердие — выше всего в мире… — прошептала Хранительница тихо-тихо.

Верен нахмурился, пытаясь понять, что она хотела этим сказать. В целом-то все ясно. Но ведь это имеет отношение к чему-то вполне определенному. Конкретно — что?

— Не думай сейчас… Сейчас не поймешь, но, может быть, поймешь после. У меня хватит сил, чтобы переместить вас — поближе к второму Хранителю. Может быть, он знает, что делать с сынами Мрака… Я не знаю. Но второй Хранитель сильнее меня. В Теновии больше Светлой Силы. Так сложно устроен мир, что далеко не всегда назвавшиеся светлыми, являются таковыми. И не все, кого называют темными, в самом деле темны.

— А как же Райяна? — требовательно спросила Полина. — Мы должны ей помочь… Что с ней теперь?

— Она жива, — печально ответила Хранительница. — И если вы все сделаете правильно, то… скорее всего, она будет жить.

— Скорее всего? — нахмурился Верен. — Этого мало.

— Это самое большее, что может предложить жизнь в мире, где переступили запретную черту и призвали Шешхата. Прямо сейчас вы ничем не можете ей помочь. Разве что…

— Что? — мрачно спросил Верен.

— Я могу отдать ей часть силы, что у меня сейчас есть, но тогда ваш путь до второго Хранителя будет длиннее, а значит и опаснее.

— Отдай, — твердо проговорила Полина. — Отдай ей. Она должна жить.

— Вы тоже, — единорог печально склонил голову. — Вы нужнее этому миру.

— А она — нужна нам. Помоги ей. Пожалуйста.

— А что скажешь ты? — единорог поднял голову и посмотрел в глаза Верену, застывшему в мучительной попытке найти правильный ответ.

Он очень хотел, чтобы Райяна выжила, спаслась. Но Полина… Полина была всем его миром. Можно ли рискнуть хотя бы частью ее безопасности ради другой, которую он уважал, которой желал только добра, но Райяна… Если она умрет, ему будет больно и, наверное, часть этой боли останется с ним навсегда. Но если умрет Полина… его мир рухнет. И силу Лориша ему тогда не удержать.

Это уже за гранью возможностей смертного существа. Даже простой ворон, потерявший любимую, становится смертоносным, а Ворон Лориша… смертная сила выжжет его изнутри и превратит в палача — безжалостного и неудержимого. Он будет сеять смерть, пока сам не растворится в ней. Это было так же ясно, как ясно, что за ночью следует утро, а за днем — вечер. Это неизбежно.

— Верен… — Полина положила руку ему на предплечье, заглянула в глаза. — Это же Райяна… Мы должны ей помочь.

— Да, — он устало прикрыл глаза. — Да, должны. Помоги ей, Хранительница.

— Хорошо. Пусть будет так, — единорог кивнул, прикрывая свои необыкновенные глаза.

— Скажи нам, откуда берутся сыны Мрака? — спросил Верен, вспомнив о важном, о том, что давно мучило темных оборотней.

— И куда исчезают оборотни? — вопросом на вопрос ответила Хранительница.

— Понятно, что они становятся сынами Мрака, но как и почему? Ведь пропадают не худшие.

— Их похищают… — едва слышно прошелестел мысленный голос единорога. — Вы узнаете правду — позже. Не сейчас. Сейчас вы должны отыскать второго Хранителя. Он может знать, как остановить это. И он… сильнее меня. Вам нужно спешить.

И тут, словно в подтверждение этих слов, на них спикировала перепуганная, беспорядочно машущая крылышками фея.

— Скорее, — пискнула она. — Он тонет.

— Кто тонет? — хором спросили Верен и Полина.

— Ну Сай же, — возмутилась Фая их непонятливости.

— А что он вообще там делает? В воде? — прошипел Верен.

— Да я же говорю — тонет.

— А полез туда зачем? — рявкнул ворон, тут же перекидываясь и устремляясь к берегу.

— Испугался… — прошептала ему вслед фея.

— Чего? — удивилась Полина.

— Что вы его бросите…

— А вы можете ему помочь? — Полина повернулась к Хранительнице, наблюдавшей за ними, как взрослый за милой детской возней, — в ее глазах Поля увидела улыбку и умиление.

— Не могу, — Хранительница качнула тяжелой головой. — Ваш спутник не должен был пересекать границу. Он не готов. Его страх и эгоизм тянут его на дно. Таков закон. Он или справится, или утонет. Если вы не спасете его. Хранители здесь не для того, чтобы…

Полина не дослушала. Она, конечно, понимала, что это невежливо и что мрачные мысли о том, что Хранители, похоже, вообще ничего не могут и непонятно, зачем они тут вообще, — это плохие мысли. Но раз уж спасение утопающих дело рук самих утопающих — или их знакомых, то лучше отложить на потом обсуждение причин и следствий, перейдя непосредственно к действиям. Не то чтобы Полина думала, что Верен не сумеет спасти Сая без ее участия, — нет. Но она, если быть с собой честной, не была уверена, что Верен захочет его спасать.

Горлинка взмыла в небо, почти моментально достигла берега острова и увидела, как енот беспомощно барахтается точно посередине водной преграды — полпути до острова он все же преодолел, а теперь бестолково взбивал воду лапами, словно собрался масло из нее вспахтать, и несмотря на всю эту весьма бурную деятельность, он то и дело совсем скрывался под водой. Верена нигде не было видно.

Полина вспомнила свой опыт плавания из прежней жизни и отчетливо поняла, что в самом лучшем случае она сумеет не утонуть — если будет одна. А если с таким вот барахтуном — точно пойдет на дно. Где же Верен… Она собралась уже опуститься на берег и попробовать "представить того, кто ей нужен", как советовала Тайра: вдруг удастся обратиться кем-то водоплавающим? Хотя она даже не знала, кого "заказывать". Не утку же. Да, водоплавающая, а толку-то? Кто может вытащить енота?

Но тут Полина заметила целеустремленно продвигавшуюся к утопающему почти слившуюся с водой уплощенную голову. Она и увидела-то не саму голову, а дорожку расходящейся воды, которую этот пловец стремительно разрезал. Кто это? Какой-то хищник? Или… Ну где же Верен? Это он? Или это не он…

Белая горлинка заполошно металась в небе, не зная, на что решиться, а когда услышала знакомый спокойный и вселяющий уверенность мысленный голос, едва не свалилась в воду от облегчения.