С тем прицелом, что туда подтянется и Лена.

— Хорошо, только ресторан выбираем мы, — соглашается Кеша.

— Да мне всё равно. — Пожимаю плечами.

В итоге, Кеша с ЯньАнь приводят нас в какой-то китайский ресторан, в котором даже меню только по-китайски.[14] Персонал понимает только по-китайски. Вывески на ресторане снаружи никакой нет; и надо знать заранее, что этот ресторан тут есть. Чтоб догадаться в него войти.

Обслуживают и готовят, вместе с тем, весьма пристойно.

ЯньАнь и тут не расслабляется, поскольку Лена и я говорим с ней по-английски. А она переводит Кеше.

Кеша говорит с ней по-китайски, она переводит нам на английский.

В общем, девчонку мне становится откровенно жалко и я, на правах её босса, разрешаю ей по-английски сегодня вообще не говорить. То есть, освобождаю на время от функции переводчика.

В итоге, её эмоции окрашиваются чуть ли не удовольствием, и весь вечер они с Кешей что-то оживлённо обсуждают, периодически хохоча и размахивая руками.

Нам с Леной тоже хорошо.

В общем, никакая из двух пар друг на друга внимания не обращает.

Разъезжаемся тоже на двух машинах, при этом ЯньАнь задумчиво и долго смотрит на Ленин инфинити. Перед тем как увезти Кешу туда, куда ему надо.

Интересно, это что? Ревность автолюбителей?

Не до конца понимаю, какие эмоции испытывает китаянка, но через минуту выбрасываю паразитные мысли из головы.

С нас троих почти что градом катит пот. С ЯньАнь тоже.

Двое традиционных китайских медиков, вооружившись каждый своим карликовым поросёнком, выполняют тренировочное упражнение: добиться того же эффекта иглами, что и я.

При этом, я свою программу ставлю, руководствуясь не шаблонами, а исключительно «прописывая» её «на ходу».

Я слежу за тремя поросятами, анализируя эффект от действий коллег. Вернее, сравнивая его со своим.

Коллеги напрягаются, изо всех сил пытаясь просчитывать (хотя должны чувствовать) влияние данной комбинации иголок на свиней.

ЯньАнь переводит в обе стороны мельчайшие нюансы, причём сразу между тремя участниками беседы.

Так мы развлекаемся уже вторую неделю.

Я не смог придумать ничего лучше, кроме как «бросить» коллег «в воду» и поплыть рядом с ними.

Первые дни, я даже усиливал у них кровоснабжение мозга в нужной зоне «вручную».

Каждый раз, когда я уезжал домой в город, они, по словам Гао, продолжали это упражнение самостоятельно. Доводя общее количество тренировочных часов до пятнадцати в сутки.

Ну, так я всегда хорошо и думал о китайской работоспособности…

В итоге, их тренировочный стаж уже превысил двести часов.

А в мозгах появились первые изменения.

Различные варианты противовирусного (в основном, сыворотки и иммуномодуляторы) прибывают на Хоргос в среднем два раза в три дня.

ЯньАнь добросовестно возит меня, как личный шофёр, ни разу не опоздав ни на секунду.

Кеша, пользуясь оказией, тоже путешествует на ней, и мне даже иногда кажется, что он это делает не только по работе.

Наконец, время, отведённое на упражнения сегодня, заканчивается.

Мои китайские коллеги остаются практиковаться без меня.

А я, выходя с ЯньАнь из лабораторного блока, падаю на скамейку в беседке рядом с Кешей и Гао.

— … а зачем вам лишние заботы? — подозрительно спрашивает Гао у Кеши. — Что за альтруизм?

— Я знаете к чему спросил, — Кеша трёт нос в ответ. — Мне кажется, что эти вот привозы испытательных экземпляров вашей фармакологии через день — это не очень удобно. Не слишком ли длинное плечо получается? Столько времени зря…

— В предыдущем пункте дислокации, логистическое плечо было ближе, — бесстрастно отвечает Гао. — Но там была сейсмозона. К чему это привело, вы теперь знаете. Вот сейчас всё это вынесено в такие места, чтоб не то что землетрясение… — Гао многозначительно замолкает и играет бровями. — А это всё же другой конец страны. — Заканчивает он, не завершив предыдущую мысль.

— Сколько часов лететь сейчас? — с каким-то нездоровым любопытством спрашивает Кеша.

— Порядка пяти. — После паузы отвечает Гао. — Ладно, если военным бортом, меньше. А к чему вы спрашиваете?

— Ну, во-первых, если о безопасности… На югах нет землетрясений, но у вас же там тайфуны, — вопросительно поднимает бровь Кеша. То ли демонстрируя осведомлённость, то ли «щупая» Гао.

— Не для дислокаций такого типа, — хмуро говорит Гао, пристально глядя Кеше в глаза.

— Что, прямо таки под землёй? — Кеша с непонятным воодушевлением смотрит на Гао.

Который, в свою очередь, неодобрительно смотрит на Кешу и ничего не отвечает.

— Я к чему веду, — продолжает Кеша, продолжая усиленно растирать нос. — А если разработка вакцины где сейчас ведётся, пусть там и останется; НО! — Кеша многозначительно поднимает в воздух указательный палец. — Если сюда присылать не готовый препарат, самолётами с того конца страны? А только мастер-формулу по электронке? Для синтеза нами тут? Это сократит время? И позволит быстрее вносить незначительные изменения в рецептуру или технологию? Или что там ещё бывает? Смотрите: чтоб подправить какую-то незначительную деталь и испытать модифицированный состав, вам придётся повторно гонять самолёты. А если синтезировать, по вашей формуле, вакцину тут?

Мы эти пару недель действительно в основном занимаемся отладкой составов. И действительно основная потеря времени происходит на этапе внесения изменений формулы (под нашу диктовку) на заводе-синтезаторе. Или как его там правильно называть…

— Я понял. — Морщится Гао. — Мысль не плохая. Но для этого нужен не просто лабораторный, а производственный комплекс. Дайте мне минут десять, уточню у Цао.

Гао поднимается, шагает в корпус и минут через пятнадцать возвращается; садится на скамейку донельзя задумчивый:

— Мысль хорошая. Но чтоб мы выиграли время, производственный комплекс нужно делать быстро. А у нас согласование финансирования не позволит тут развернуться вовремя. — Гао выглядит так, как будто пытается ухватить за хвост ускользающую мысль.

— Ожидаемо. — Кивает Кеша. — И я это прокомментирую. Чуть позже. Финансирование ладно. А штат?

— Демографический ресурс — это то, в чём мы пока не испытываем проблем, и никогда не испытывали, — слабо улыбается Гао.

— Я не только о количестве. Я ещё и о квалификации персонала. — продолжает напирать Кеша.

— Мы в курсе, как измерять демографический ресурс применительно к задачам, — снова улыбается Гао.

— Получается, только деньги? — уточняет Кеша, подобравшись, как тигр перед прыжком.

Гао молча кивает.

— Гао, в общем, я не знаю, кто вы по специальности. — Кеша пристально смотрит в глаза Гао, который тоже подбирается. — Но с людьми вы явно не привыкли договариваться. Вероятно, привыкли только командовать… ЯньАнь, родная дочь вашего фигуранта, уже около недели как объявила нашей стороне полуофициально, что на производство в свободной экономической зоне их семья может выделить…

Кеша отбирает у Гао планшет, с которым тот никогда не расстаётся, и печатает что-то иероглифами.

— С нашей стороны, деньги, вкладываемые Ванами, мы вполне может считать инвестицией КНР. — Завершает Кеша, вопросительно глядя на Вана.

— Вы правы. Я не работаю по агентурной линии. — Спокойно говорит Гао, снова поднимаясь со скамейки. — Я совсем по другой части. Ждите…

Здание правительства эмирата Дубай.

Кабинет на ***ем этаже.

У сидящего за столом в одиночестве мужчины арабской внешности звонит мобильный телефон. Он бросает взгляд на дисплей, не желая отрываться от работы, но увидев, кто звонит, поднимает трубку:

— Рад тебя слышать, друг мой…

— Вашим инвесторам интересна доля в фарм производстве, создающемся у нас в свободной зоне с Китаем? С рынком с четыре провинции Китая плюс Таможенное Содружество?..