Кстати, ЯньАнь поймала себя на том, что ей нравится видеть, как он лечит. Правда, сегодня босс оправил её отдыхать и в клинику с собой не позвал. Не смотря на её более чем откровенные предложения остаться с ним до конца и потом отвезти его, куда нужно.

Видимо, эта высокая европейка ему всё же не сестра, эх-х. Раз он совсем не замечает интереса такой необычной девушки-хань. Которая, к тому же, может легко купить новый лексус, чтоб ему же было удобнее…

На следующее утро, около шести, звонит Гао:

— Доброе утро! — звучит в трубке до неприличия бодрый голос китайца. — Я хотел предупредить. Сегодня испытываемых препаратов не будет. Наблюдение за вчерашними животными ведётся людьми госпожи Цао. Для вас лично задач нет, если не считать специалистов по акупунктуре.

— Спасибо. Гао, а когда ожидается следующая партия противовирусного?

— Завтра. В том же режиме, что и вчера.

— Тогда, с вашего разрешения, я подъеду завтра. И двумя этими людьми тоже займусь с утра.

— Хорошо. — Звучит с того конца и Гао отключается.

Спрашивается, чего было звонить в шесть утра? Вполне мог же и сообщение отправить.

Впрочем, у них в Китае нет ни скайпа, ни ватсаппа, ни вайбера, ничего. Есть только их местный ВЕЧАТ, выполняющий те же самые функции. Так что, возможно, у него просто нет на телефоне никакого из наших мессенджеров. А то и сам аппарат прошит от установки нашего ПО, с китайцев станется…

— Кого там с утра черти мордуют? — бормочет ещё не проснувшаяся Лена. Которую ранний звонок конечно же потревожил.

— Гао. Китаец с Хоргоса. Спи.

— И чего им среди ночи неймётся… — продолжает бормотать Лена, не открывая глаз.

— У них по времени их начальства уже восемь утра. Вполне начало рабочего дня. А поскольку вопрос для них важный, видимо, они сейчас даже раньше восьми начинают.

— Всё, не бормочи! — непоследовательно говорит Лена и накрывает мне рот ладонью.

ЯньАнь, в отличие от Гао, присылает в восемь смс с вопросом, во сколько за мной приехать. Я в это время собираюсь выходить в клинику, разгребать завалы педиатрии. Плюс, Котлинский собирался проконсультировать ещё кого-то с онкологией. Вместе со мной.

Но в обед ещё надо успеть выскочить с Кешей до базы Сома и Араба.

Прикинув это всё, сообщаю свои планы ответным сообщением ЯньАнь.

В ответ от неё приходит сообщение, что через пять минут она будет у меня под домом.

Одеваюсь и выхожу.

В КЛИНИКЕ китаянка зачем-то спрашивает разрешения присутствовать у меня на приёме. Секретов у меня от неё по медицине особо нет, но причин такого её вопроса я не понимаю. Потому откровенно спрашиваю:

— В чём смысл тратить тут полдня со мной? Можно же поехать заняться своими делами?

— Да какие у меня тут свои дела в этом городе? — Удивляется с досадой ЯньАнь. — Наоборот, интересно посмотреть на приём. Заняться всё равно нечем. Без дел сидеть намного скучнее.

Судя по звонкам Гао в без двух минут шесть (утра), я вполне готов поверить, что китайцам действительно комфортнее, когда они чем-то занимаются…

Прошу ЯньАнь подождать в машине, а сам забегаю к Котлинскому:

— Игорь Витальевич, такое дело… — и ввожу в курс.

— … Да вообще без проблем, — хмыкает Котлинский. — Если только, ты говоришь, на ней никаких вирусов нет.

— Ни на ком из нас нет. Не волнуйтесь.

— Ну только посади её во вторую смежную комнату, — соглашается Котлинский на присутствие китаянки в клинике. — И в белый халат одень. И руки пусть помоет.

— А где на неё халат взять?

— У Розы, на первом этаже. Скажешь, я распорядился.

Когда ЯньАнь выходит от сестры-хозяйки в белом халате и докторском колпаке, прикрывающем волосы, мне в голову приходит смешная мысль: хорошо, что детей на приём везут мамы. А не папы.

А то могло бы получиться крайне неудобно.

Перед обедом к нам подъезжает Кеша, который почему-то перемещается по городу бегом.

— Если не секрет, что с машиной? — интересуюсь без всякой задней мысли.

— Она на местную управу записана. Я вообще её от греха подальше сдал, отогнал, вернул и больше брать не буду.

— Это всё из-за той тысячи? — удивляюсь. — И она, кажется, на частных номерах была?

В ответ Кеша меня просвещает, что номера у нормального опера с собой в багажнике всегда запасные. Не в одном комплекте, включая красные дипломатические. Причём, оформленные по команде абсолютно законно. На всякий случай. А привинтить их три минуты.

Выслушиваю его, не перебивая и не рассказывая, что это всё я давно знаю от Араба и Сома.

— Привет коллегам! — несколько наигранно изображает радушие Кеша, протягивая руку Арабу и Сому. Которые вышли на улицу за ворота и теперь смотрят на него, скрестив на груди руки. — Слушайте, ну хоть перед другими не позорьте! — Злобно шепчет Кеша, кося глазами себе за спину, где за нами четверыми с любопытством наблюдает с места водителя ЯньАнь. — Мне с ней работать ещё!

— Ну привет, тэйсинтай. — Роняет Араб и всё же протягивает руку. — Коллега монах.

— Почему тэйсинтай? Почему монах? — начинает беспокоиться Кеша, поворачиваясь знакомиться к Саматову.

— Потому что нас под монастырь подводишь. Мудила. — Безэмоционально отвечает Саматов, который руку Кеше всё-таки протягивает. — Ты свою агентуру к нам что, на территорию собираешься тащить? — И, не дожидаясь ответа Кеши, Саматов продолжает. — Не**й. Пусть тут ждёт.

— Братва, побойтесь бога! — почти что взмаливается шёпотом Кеша. — Ну у нас же на три часа с вами ботвы?! Ну представьте, вот приехали бы вы к нам? Ну, хоть и ко мне на Хоргос?! А я бы вам такую же подляну выкатил?!

— Когда я на твоём Хоргосе начну агентуре твоего начальства пиротехнику в руки совать, вот тогда будет подляна… — бормочет Араб, поворачиваясь спиной ко всем нам и шагая на проходную.

— Хер с тобой. Пусть идёт. — Роняет Саматов Кеше и отступает в сторону. — Пожалуйста, проходите с нами! — гораздо более радушным тоном говорит он китаянке, которая внимательно смотрит на него, почти сведя брови вместе и серьёзно при его словах задумавшись.

В ответ Саматову ЯньАнь всё же решается через секунду что-то ответить по-китайски. На что Саматов тоже что-то говорит в ответ и легонько бьёт локтем Кешу.

— Сом, ты что ли тоже китайский знаешь? — настаёт моя очередь широко открывать глаза от удивления. — Вот уж не знал… И даже предположить не мог.

— Не знает он нифига. Он ей сказал, что не понимает ни слова и не говорит на этом языке. — «Сдаёт» Сома с потрохами Кеша, который подходит к машине, говорит китаянке уже что-то нормальное и помогает выйти.

На базе, поначалу атмосфера не лучится ни добротой, ни приязнью. Мы с ЯньАнь выступаем вообще в роли статистов, которых Сом и Араб посадили в той самой комнате, а сами повели Кешу куда-то в другое место, выяснять отношения.

Перерыв у меня не резиновый (хотя я, понимая ситуацию, и взял запас по времени), потому через полчаса набираю Араба и излагаю ему ситуацию:

— Меня в больнице люди ждут. Вы там надолго?

— Да, ещё порядком. — Односложно бросает в трубку Араб. — Так ты ж с водителем? Ну и едь, куда тебе надо?

— А меня с территории без вас выпустят?

— Погоди, сейчас за тобой зайдут и проводят.

Что сказать. Хорошо, что ЯньАнь не говорит по-русски и не понимает никаких наших реалий. А то бы можно было и авторитет уронить.

Через пять минут за нами заходит мужик в форме прапорщика и выводит на улицу.

Где уже в машине мне звонит Саматов:

— Как в больнице закончишь, заедьте сюда за своим соратником. Мы его пока без вас поразвлекаем… — дальше Саматов отключается, не дожидаясь моего ответа.

Вечером, забрав Кешу от Араба с Сомом, выполняю добровольную социальную нагрузку: приглашаю Кешу и ЯньАнь в ресторан.