— Тогда такая дурацкая аналогия. Больше просто не знаю, как сказать… Ваши выпускники этого факультета, если сравнивать с музыкантами, играют сложные произведения, не слыша звуков. Просто по памяти. Запоминая сочетания нот и их расположение на музыкальном инструменте. Но возможно, среди них есть и те, кто слышит музыку, которую играет. Вы можете спросить именно так, дословно? Если есть те, кто нам нужен, они меня поймут.

— Ну, не такая и ночь, — начинает торопливо что-то набивать в планшете Гао. — Всё равно там пара часов разницы… И нам всё равно ждать ввод вакцин?

Гао вопросительно смотрит на меня, я подтверждаю, кивая ему в ответ.

Кеша внимательно и с разгорающимся любопытством переводит взгляд с меня на Гао и обратно.

Следующие пару часов Гао раздаёт какие-то указания с планшета, отправляя кому-то даже надиктованные звуковые сообщения.

Кеша какое-то время прислушивается к словам Гао, но потом плюёт на всё и садится играть в шахматы с программой (предварительно скачав её с моего телефона на свой).

А у меня есть анатомический атлас. Я перестаю следить за временем и погружаюсь в чтение.

Свободная экономическая зона Хоргос.

Четвёртый сектор.

Верхний этаж одного из двух отдельно стоящих зданий.

Китаянка лет пятидесяти пяти приглашает китайца в форме старшего полковника и двух парней к лабораторным столам.

На столах всё те же мини-вольеры.

Единственный в помещении парень-европеец подходит к первому столу и, не глядя по сторонам, начинает громко говорить:

— Стол один. Вольер один. О, поменяли местами… Вирус кожи. Противовирусное введено. Действует эффективно. Тут же, в первом вольере. Вирус печени. Противовирусное не вводилось либо не эффективно. Больше вирусов не вижу. Перехожу ко второму вольеру… Вольер два… Вольер три…

Когда примерно через полчаса обход всех лабораторных столов подходит к концу, парень-европеец поворачивается к идущему сзади азиату:

— Я всё. За результат ручаюсь. Хочу спать. Наши действия?

— Секунду, — азиат поворачивается к женщине и о чём-то спрашивает её по-китайски. Потом отвечает парню. — Предварительно норма, но они за тобой бежали почти бегом. Всё записали. Сейчас ещё раз проведут сверку того, что надиктовал ты, со своими записями. К нам у них на сегодня вопросов нет, дальше они пока сами.

— Вот тут не понял, — удивляется парень-европеец. — Что тут сверять? Они что, не в таблице, эксель например, записали свои изначальные данные? И моё вводили не в таблицу?

— Так, я этого даже переводить не буду. — Начинает заводиться парень-азиат. — Что и в каком редакторе они там писали, и с чем сверять будут. Тебе интересно — оставайся общайся… Я лично спать.

— Госпожа Цао хочет лично проверить каждую запись, — примирительно поднимает руки китаец в форме старшего полковника. — Пока она будет проверять, своих сотрудников она не отпустит. — Китаец еле заметно улыбается, демонстрирую едва уловимую иронию. — Всё было сделано в редакторе, но она работает только с бумагой. То, что записали сотрудники, она сейчас распечатает и будет сверяться по бумаге.

— А если сотрудники где-то ошиблись и за мной внесли в клеточку что-то не то? — не может удержаться от сарказма парень-европеец.

— За вами записывали сразу несколько сотрудников, — снова неуловимо улыбается китаец. — Ошибиться все вместе не могли. Путём сличения их результатов, Госпожа Цао определит того, кто ошибся.

— А если ошибаются несколько? — никак не успокаивается европеец.

— Тогда мне придётся потревожить вас. — Почти серьёзно отвечает китаец. — И продублировать работу по тем вольерам, с которыми возникли разночтения.

— Железная женщина, — с непонятными эмоциями бормочет европеец. — Ладно, подождём.

— Коллега, давайте наметим, что у нас завтра? — Кеша, который хочет спать больше меня, стоически вместе с нами ждёт окончания сверки госпожи Цао.

— Будет так. — Гао на секунду поднимает взгляд в потолок. — До утра мы всё оформим, отправим и запросим последние данные по вакцинам. Готовятся они, как вы понимаете, в другом месте. Но испытательный полигон будет тут. Готовые версии вакцин будут привозиться нам сюда по мере их подготовки. Далее вы сообщаете нам аналогичным образом свою оценку по каждой версии. Это был первый пункт.

— А какой второй? — удивляется Кеша.

— Наши специалисты акупунктуры. Завтра утром я буду знать предварительные ответы на вопрос, который задали Вы, — Гао смотрит на меня. — По итогам моего утреннего общения, сориентирую. Это два.

— А сколько времени может занимать доводка вакцин? — неожиданно спрашивает Кеша, переводя взгляд с меня на Гао.

— Понятия не имею, — пожимаю плечами. — Я только могу сказать, будет она работать или нет.

— Затрудняюсь сказать. — С сожалением присоединяется ко мне Гао. — При условии круглосуточной работы и подключения всех доступных ресурсов… Вероятно, в лучшем случае счёт идёт на недели. С учётом вашего участия. То есть, с учётом экономии времени на испытаниях.

Напоминаю Гао об осмотре инфицированных, но он предлагает перенести это на утро, мотивируя это тем, что все всё равно спят.

Утром в семь утра в мой номер стучит Кеша и кричит сквозь дверь, чтоб они ждут меня на улице в беседке.

Когда спускаюсь туда через пять минут, Гао с Кешей что-то деловито обсуждают. При моём появлении, Кеша вводит меня в курс:

— Мы в семь начали, у них, — кивок на Гао уж девять. — Первая версия препарата будет у нас тут для тестирования послезавтра. Что нам понадобится, чтоб её протестировать?

— До сотни здоровых животных, таких, как вчера, и штаммы этого вируса. Плюс оборудование и снаряжение для соблюдения протокола био безопасности. — Зависаю на пару секунд, потом поворачиваюсь к Гао. — Так мы больных пойдём смотреть? На утро же откладывали?

— Да. Конечно, — спохватывается Гао.

Инфицированных китайцев, вопреки моим опасениям, заселили в отдельные номера, оборудовав каждый чем-то вроде шлюза. Поймав мой одобрительный взгляд, Гао поясняет:

— У нас же тут вчера хватало и рабочих, и материалов. Сделать тамбур — два часа времени. Зато сразу все меры приняты. К распространению вируса мы относимся серьёзно. — Добавляет он, ловя мой скептический взгляд.

Мой скепсис, правда, относится скорее к его «обеспокоенности» состоянием здоровья его же людей, но пускаться в объяснения сейчас оказия явно неподходящая.

С соблюдением всех необходимых противовирусных мероприятий, осматриваю инфицированных, с облегчением обнаруживая, что ухудшений нет.

С другой стороны, по-хорошему, один вариант следовало бы отработать…

— Господин Гао, мы можем найти набор одноразовых игл для акупунктуры? Ваших, китайских.

— Да, сейчас попробуем, — чуть удивлённо отвечает Гао. — Пожалуйста, ждите.

Я ещё минут пятнадцать занимаюсь инфицированными, «влезая» практически во все системы организмов, чтоб составить своё полное впечатление о том, как работает этот вирус в динамике. Слава богу, пока всё совсем не плохо. Во всяком случае, именно с этой парой.

Затем китайцы приносят иглы и я, используя Кешу, как переводчика, ставлю вчерашнему «деду» общеукрепляющую комбинацию, пытаясь попутно заблокировать распространение вируса в организме по каналам нервов.

— Что делаешь? — интересуется Кеша из-за спины, наблюдая за моими манипуляциями из противоположного конца комнаты, отгороженного, кстати, стеклянной герметизирующей ширмой (видимо, постарались вчерашние китайские рабочие при монтаже и переезде).

— По-хорошему, сам вирус где-то похож на энцефалит. — Поясняю, поскольку спешить нам пока некуда, иглам стоять ещё полчаса. — В частности, он распространяется по организму и гематогенно, и периневрально. И лупит, в конечном итоге, по головному мозгу и нервной системе.