Кеша уже в курсе моего адреса.

— Но давай с лишних расходов всё же не начинать, — итожит Кеша. — Если она у тебя, мне всё же спокойнее: я могу по службе отсутствовать. А так хоть ты за ней присмотришь.

— У меня работы масса, — напоминаю. — Я тоже не нянька.

— Понятно, — отмахивается Кеша. — По обстоятельствам…

После общения с Леной, сообщаю Кеше, что едем к её родителям, в частности, в дом к отцу. После чего лицо Кеши приобретает немного задумчивое выражение.

— Ладно, давайте начнём с малого, — соглашается он. — Я тогда в управу потом подскочу…

— Так ночь же уже будет?

— То, что мне надо, там круглосуточно, — непонятно отвечает Кеша. — Служба не спит.

В доме родителей Лены нас у ворот встречает Асель, которая сразу говорит Кеше загонять машину внутрь.

ЯньАнь задумчиво смотрит на Асель, потом что-то тихо говорит по-китайски. Ей вначале отвечает сама Асель, потом Кеша.

А я, радостно потирая руки и предоставив их друг другу, иду искать Лену.

Ужин накрывается на первом этаже, в соответствие со всеми правилами этикета. Одеты, впрочем, кто во что горазд, так что по поводу внешнего вида можно не переживать.

За время подготовки застолья, Асель, её мать, её бабушка (действительно бойкая старушка с пронзительным подозрительным взглядом), Кеша и ЯньАнь вполне нормально нашли общий язык и китаянка теперь не напоминает нахохлившегося птенца воробья.

Роберт Сергеевич, кстати, узнаёт Кешу в лицо (либо наоборот) и они какое-то время общаются в соседней комнате наедине. Кеша действительно уже в возрасте, не смотря на внешность, раз они застали друг друга по работе в одной организации.

Во время ужина попутно выясняется, что ЯньАнь говорит и по-английски. Чему рады и я, и Кеша: теперь у неё появляется как минимум одна официальная и необходимая функция на Хоргосе: переводить меня китайцам и мне от сотрудников Цао и от неё самой.

Ночуем все прямо в доме родителей Лены, поскольку и поздно куда-либо ехать, и места всем хватает.

По крайней мере, Кеше выделяется отдельная комната (где он потом ещё долго сидит с Робертом Сергеевичем, а потом всё равно убывает зачем-то в Управление), ЯньАнь уходит в дом к Аселе вместе с Аселиными бабкой и матерью (там тоже места хватает), а мы с Леной занимаем целый этаж в доме родителей.

На утро лично я, предупредив Кешу, несусь в клинику. Предварительно оставив ему свои тамошние координаты.

У Кеши с ЯньАнь какие-то свои финансовые планы, потому договариваемся держать связь в течение дня.

— … Вот такие дела, Игорь Витальевич. — Заканчиваю рассказывать Котлинскому перипетии с вирусом и организацией лаборатории на Хоргосе. — Клянусь, вопрос не в моей дисциплине. Тот случай, когда форс-мажор.

Я сегодня в шесть утра созвонился с Котлинским и специально пришёл пораньше, зная, что Котлинский будет с семи утра.

— Это понятно, — кивает Котлинский. — Как-то корректируем наши с тобой планы? Педиатрию подвинуть могу, но онкология — категорически нет. Кстати, по педиатрии в ожидании тебя такой аншлаг, что… Но это ладно. Никто не умирает, просто в деньгах потеряем. Ну и выздоравливать дети будут дольше, но это, конечно, не соизмеримо…

— Планов не корректируем. Буду мотаться туда — обратно. — Отрицательно качаю головой. — Лично мне там работы на раз-два. Проверка срабатывания их противовирусных. Для меня это максимум час-два в день. Ну и, как оказалось, борты с противовирусным они тоже не каждый день могут посылать. Вот например сегодняшний перенесли на завтра. А я так вообще только помогаю испытывать. То, что пришлют.

— С другой стороны, слава богу, что эту гадость на границе остановили. — Задумчиво размышляет Котлинский. — Вообще, не-врачи эту опасность и не осознают, пока эпидемия всех подряд косить не начнёт… Слушай, а ты можешь вот это всё мне рассказывать? Имеешь право, в смысле? Это разрешено?

— От вас вообще секретов не имею, по крайней мере, в части медицины. Подписок не давал, — пожимаю плечами. — Да их даже и не просили. Сам Хоргос, для начала, имеет вывеску «центр международного сотрудничества». Какие секреты? Ну и, на закуску, у меня есть личное мнение, что можно скрывать он народа, а что категорически нельзя. Тем более, секрет-то соседей, не нашей страны. Мы ж вирусов в народ не выпускали по собственной криворукости.

— Логично… Да и эпидемия в Китае тоже не та вещь, которую можно скрыть, — хмыкает Котлинский. — Особенно если тысяч двести народу заболеет, то уже не скроешь… Прости, Господи, что смеюсь не по тому поводу.

В этот момент в двери появляется медсестра и кивает Котлинскому на меня:

— Приём!

— Саня, я тебе даже кофе не налил! — спохватывается Котлинский. — Ладно, у тебя сегодня весь день только свист стоять будет, тебе будут раз в час заносить. Я распоряжусь.

Распоряжение Котлинского насчёт кофе оказывается очень кстати. По педиатрии, из-за сезона, очередь в коридоре образуется просто невообразимая. Не помогает ни предварительная запись, ни попытки медсестёр с ресепшн эту очередь как-то упорядочить: мамочки медсестёр просто игнорируют и постоянно ругаются между собой (видимо, за место в очереди).

Через пару часов аттракциона, я соображаю, что успокаивать всех нужно лично. Высовываю голову в коридор и громко сообщаю:

— Я сегодня из КЛИНИКИ не уйду, пока мы всех не примем! Пожалуйста, не волнуйтесь! У меня будет перерыв в работе с трёх до четырёх, но я всё равно буду в здании!

Как ни парадоксально, это помогает.

Ресепшн наконец составляет график приёма и те, кому ждать больше полутора часов, спокойно отправляются по своим делам. Ещё раз получив мои заверения в том, что я их сегодня дождусь и приму. В любом случае.

Вообще, странно. У нас и так не холодно, а в этом году октябрь и начало ноября особенно тёплые. Можно ходить в рубашке. Почему столько инфекций?

Видимо, действительно экология. И обстановка от сезона уже не сильно зависит.

В течение дня ко мне несколько раз в дверь засовывает голову Кеша, но ничего не говорит, тут же исчезая.

Когда я в три часа поднимаюсь наверх уже на онкологию, он перехватывает меня в коридоре:

— Ну у тебя тут и кошмар. Только что дым не идёт, — смеётся он.

— Ну а ты думал? А ты хотел, чтоб я сутки на Хоргосе просто так сидел…

— Какие у тебя планы? Ты тут до скольки?

— Ещё не знаю. Сейчас онкология, потом второй заход на педиатрию. Вечерний приём. Пока всех не отпринимаю, отсюда не ухожу. Завтра же всё равно к восьми на Хоргос?

— Ладно, — принимает какое-то решение Кеша. — Тогда просто набери меня, когда закончишь. Нам, в принципе, тоже ещё есть, что делать…

Вечером, закончив с делами в клинике, отбиваю Кеше сообщение о том, что освободился. А сам иду к Котлинскому (который ещё тут) пить кофе.

Через полчаса звонит Кеша, чтоб я выходил.

На улице застаю их с ЯньАнь в новом лексусе, с жёлтыми номерами, которые выдают только иностранцам.

— Да вы тут неплохо прибарахлились, как я погляжу, — обхожу машину по кругу. — Не буду спрашивать ни об источниках, ни откуда дровишки… Чтоб не ставить тебя в неловкое положение.

— Да хоть и спроси, — пожимает плечами Кеша. — Тот случай, когда лично мне скрывать нечего. Это всё равно всё она, — он кивает на китаянку, которая сидит на водительском месте и играет в какую-то игру на экране своего смартфона. — Пока решено, что она у нас в стране живёт. Вот она себе и создаёт зоны комфорта. При этом, исключительно на свои. Я только в роли обеспечивающего. У тебя дальше какие планы?

— Договор был, что я сейчас к Лене заеду, в дом её родителей, это где мы сегодня ночевали. Потом она меня везёт домой. На наш адрес. А оттуда уже утром стартую на Хоргос.

— Тогда ты давай туда, а нам ещё кое-что сделать надо, — решает на ходу Кеша. — Мы позже прямо туда подъедем. Вы во сколько от родителей домой двигать будете?