— И вы так спокойно об этом говорите?!? Почему вы вообще ведете с ней переговоры?
— Потому что у нас нет другого выхода. Брат Кысей, это не обсуждается. Вы отправляетесь в Винден и занимаетесь подготовкой к венчанию, а Орден позаботится о документах по восстановлению Шестой в правах светлой вояжны и…
— Нет, — отрезал я. — Этого не будет. Она убийца. Колдунья. Психопатка. Я не собираюсь!..
— Довольно, — строго оборвал меня отец Валуа. — Решения Пяти не оспариваются. Вы подчинитесь.
Тихое бешенство затмило мне разум.
— И не подумаю. Вон из моего замка.
— Что? — он слабо удивился, все еще не конца осознавая свое поражение.
— Велька! — крикнул я поджидающему за дверью бойцу.
Тот мгновенно явился предо мной, заранее предупрежденный.
— Все готово?
Он молча кивнул.
— Вот и отлично. Сопроводите отца Валуа и его свиту прочь из замка. Будут сопротивляться, разрешаю применить оружие.
Церковник смертельно побледнел и выпучил глаза.
— Щенок, ты не посмеешь!..
Я шагнул к нему и взял его за грудки, притянув к себе.
— Еще как посмею!.. — процедил я. — Если вы не в состоянии дать отпор Шестой, то я сам это сделаю! Без вас! Трусы продажные!..
— Открытое неподчинение… — задушенно выдавил церковник. — Отлучение!.. Да я тебя!..
— Мальчик мой, не надо… — попытался успокоить меня отец Георг, который странным образом выглядел отдохнувшим и посвежевшим, как будто и не было выматывающих событий последних дней. — Так ты сделаешь только хуже…
— Я хоть что-то сделаю, и это лучше, чем сдаться, задрать лапы и подставить ей брюхо, как сейчас делает Орден!
Велька и еще двое бойцов подхватили отца Валуа под руки и бесцеремонно поволокли к двери. Мой наставник, понурившись, пошел за ними следом.
— Отец Георг… — окликнул я. — Вы оставайтесь.
Он отрицательно покачал головой.
— Кысей, я один из них. Один из Ордена. И мое место там, с ними.
Сгорбленная фигура старика заставила мое сердце болезненно сжаться, но я превозмог себя.
— Вы не поняли, отец Георг, — мой голос прозвучал с должной холодностью. — Это не просьба. Вы остаетесь.
Воевода Дюргер сидел напротив меня со смертельно серьезным видом. А на меня странным образом напал лихой задор, когда море по колено, и горы по плечу.
— Это же Орден… — проговорил он.
Я улыбнулся ему и подмигнул. Смотрелось, наверное, по-дурацки, я это осознавал, но, как во сне, абсолютно не беспокоился по этому поводу.
— Угу, тот самый Орден Пяти, который Шестая грозится переделать в Орден Шестой, а меня назначить там главой.
Воевода наморщил лоб, изрезанный морщинами и старыми шрамами, и оттого сделался еще страшнее.
— Это ж как так?
— Воевода, вы мне верите? Я исправно вам плачу?
— Так-то оно так, только ж…
— Тогда не сомневайтесь. Это беспроигрышная стратегия. Смотрите, если даже Орден возьмет вверх, то он все равно пойдет на уступки Шестой и назначит меня главой, а уж я вас не забуду. А если я одержу победу, то вам и вовсе не о чем беспокоится, понимаете?
— И это ж что, мы будем того?.. Уж рисково больно… Это ж на кого вы замахнулись, подумать только! Ладно там какая-то шестая, но это ж Цветочек, она ж так просто не того… не этого…
Он окончательно сбился с мысли и замолчал, уставясь на меня и ожидая, что я внесу хоть какую-то ясность. Но у меня у самого пока еще зрел даже не план, а так, смутный замысел… Лишь одно я знал точно — никаких переговоров с чудовищем. Пришло время военных действий.
Я усиленно делал вид, что не замечаю отца Георга. Иногда меня охватывала неловкость перед стариком, но большую часть времени я на него злился. Зачем он вообще вмешался? Кроме того, он знал больше моего о Шестой, что тоже стало для меня неприятным сюрпризом и поводом обижаться. Спустя сутки после выдворения из замка церковников, когда я корпел в библиотеке над отцовскими записями, наставник сам пришел ко мне.
— Кысей, — тихо промолвил он, положив руку мне на плечо. — Я должен быть в городе. Пожалуйста, отпусти меня.
— Нет.
Он тяжело вздохнул и сел за стол напротив меня.
— Мальчик мой, я знаю, как тебе непросто. Просто поверь мне. Я сделаю все, чтобы уберечь тебя от этой женщины…
Меня передернуло от отвращения.
— Женщины? Она не женщина. Монстр. Кровожадное чудовище. Вы же не видели, как она… — я судорожно сглотнул, вспомнив ту жуткую картину. — Наставник, я не хочу, чтобы вы подвергали себя риску, поэтому вы останетесь здесь. Для вашего же блага. Это не обсуждается.
Он долго молчал, испытующе глядя на меня, потом проговорил:
— Ты сильно повзрослел…
Я расценил это как похвалу, но тут он продолжил:
— Но сейчас… ведешь себя как обиженный ребенок, ровно также, как и она…
— Не надо меня с ней сравнивать!
— Она обижается на весь мир, что потеряла веру в Единого, как будто эту веру у нее кто-то отнял… Хотя, если так подумать, то именно ты и заставил ее взглянуть…
— Какая у нее может быть вера!.. Еретичка!
— Кысей, что ты задумал? Чего ты хочешь добиться отрицанием? Твое неприятие ситуации не изменит того факта, что Шестая существует, что она набрала достаточно силы, чтобы натворить таких бед, которые Ордену придется расхлебывать еще двести с лишним лет, если вообще получится… С ней придется договариваться, как бы страшно это не звучало.
— Зачем? — не выдержал я. — Почему Орден просто не уничтожит ее?
— Потому что тогда станет еще хуже.
— Почему? — упрямо повторил я. — Что может быть хуже, чем договор с колдуньей? К демону! Да расскажите же мне все, прошу вас!
Отец Георг долго молчал, раздумывая. Я понимал, что он решает, что можно мне говорить, а что нет.
— Хорошо, — наконец нарушил он молчание. — Я попытаюсь тебе объяснить.
— Только не врите, прошу вас. Мне так надоели все эти тайны, когда ложь на вранье и сказкой погоняет… — невольно вырвалось у меня.
— Кысей, я никогда тебе не лгал. Да, иногда я не говорил тебе всей правды, но никогда не опускался до вранья. Хотя иногда думаю, что лучше бы соврал… Ну да ладно. Начну издалека. Ты знаешь, что мир вокруг нас непостижим. Божий замысел его создания не дано понять человеку. Но разум все равно пытается и склонен к… скажем так, к упрощению. Когда я попрошу тебя описать последние события, ты… Ты опишешь их со своей точки зрения, опуская многие важные вещи, потому что они… не укладываются в твои причинно-следственные цепочки.
Раньше мне нравились подобные философские размышления, я мог часами спорить с наставником и получал от наших бесед истинное удовольствие, но не сейчас, когда так много было поставлено на кон.
— Ну да, все как обычно. Я ничего не понимаю, потому что не знаю того, что Орден хранит за семью печатями, дабы уберечь мир от гибели!.. Надоело, ей-богу!
— Кысей, сложность не в том, что не знаешь, а в том, что не в состоянии понять. Представь огромную, чудовищно огромную библиотеку, в которой собрано все знание мира. Бесконечно большую, одним словом. Представь, что у тебя есть возможность взять оттуда столько книг, сколько захочешь. Представил?
Я нетерпеливо кивнул.
— А теперь подумай, сколько книг ты сможешь прочесть? Ты будешь читать одну книгу за другой, но твое время не бесконечно, в отличие от книг в библиотеке, коим не счесть числа. И что в результате? Ты поймешь и осознаешь только ничтожную долю знания… Почему? Потому что ты читаешь их последовательно, к тому же упрощаешь знания путем выстраивания причинно-следственных связей там, где их вовсе может не быть, либо там, где они настолько сложны, что ведут к прямо противоположным закономерностям. Привести тебе пример? Итак, есть следующие факты. Заметь, только факты, никаких предположений. Шестая убила гвардейцев. Шестая безумна.
— Все так, — кивнул я, сжимая кулаки.
— И ты, со свойственной человеческой породе привычкой объяснять, делаешь вывод, создавая связь. Шестая убила гвардейцев, потому что Шестая безумна. Она — колдунья.
