— Так папские гвардейцы раньше приперлись, — развел руками Велька и шмыгнул носом. — Кто успел, тот и съел. Чего ж такое делается, а, фрон? Сказывают, войне быть…
— Война, война… А как же Хриз? Почему ты бросил за ней следить?!?
— Фрон! Ну мне же вас выручать надобно было!
— Светлая вояжна исчезла! В неизвестном направлении! Это хуже любой войны! Где отец Валуа? Я хочу его видеть!
— Вам бы отлежаться и…
Не слушая уговоров Вельки, я поковылял к двери, столкнулся в коридоре с Лу, несущей мне ароматный куриный бульон, и оказался позорно возвращен в постель. Девушка заявила, чтобы я лежал, она сама приведет ко мне отца Валуа.
Круглое лицо церковника, кроткий взгляд через очки, абсолютная безмятежность… и такие страшные слова. Мне казалось, что я схожу с ума.
— Черная лихорадка?!?
— Увы, сын мой… Город обречен. Наш долг — остановить распространения заразы.
— Но как? Откуда она взялась? Может, вы ошиблись? Это невозможно!
— По нашим сведениям, первым заболел генерал Вальцкерт.
— Его отравили!
— Причиной его смерти действительно стал яд, — спокойно согласился отец Валуа. — Но генерал был болен. Ему просто повезло умереть раньше, чем его сожрала черная лихорадка. От силы за пару недель он бы сгорел. Сын мой, ну ты же сам видел его… Вспомни.
Я нахмурился, и в памяти всплыл тот страшный суд. Вот Хриз обвиняет генерала во лжи, вот хватает его за воротник мундира и дергает, обнажая шею… с мелкими язвочками… Его кожа… Темная, разрисованная проступившей сеточкой вен… Первый страшный признак болезни! Я зажмурился и застонал. Хриз прикасалась к больному!
— Нет!..
— Теперь ты понимаешь? Медлить нельзя. Пока случаи заболеваний единичны, пока не началась паника, нам нужно выкурить из города Шестую…
Я потрясенно уставился на церковника. Перед мысленным взором встали лица всех тех, кто остался в Виндене: Лешуа, Милагрос, ее дочь с женихом, воевода и его беспокойное семейство… и Хриз…
— Выкурить? Надо спасать людей! Надо что-то делать! Нельзя вот так просто сидеть и смотреть, пока они там умирают! Хотя бы изолировать больных, чтобы уменьшить заражение!..
Отец Валуа покачал головой и поправил очки.
— Это отступники…
— Что?!? — взорвался я. — Там живут обычные люди! Женщины, дети, старики! Никакие они не отступники! Откуда там вообще взялась эта зараза? Или?..
От страшного подозрения перехватило горло.
— Или это Орден?.. Это вы… принесли заразу? Орден специально заразил город?
Церковник вздохнул и смиренно сложил руки на коленях, укоризненно глядя на меня.
— А я смотрю, эта девка тебе здорово мозги промыла, — вдруг хмыкнул он, переходя на фамильярный тон. — Послушай, что я тебе скажу, Кысей. Ты многого не знаешь…
— Хватит! Хватит этих многозначительных намеков! Хоть раз в жизни имейте смелость признаться в злодеяниях!
— Черная лихорадка — это кара Единого за отступничество. Когда Шестая обнародовала Завет…
— Тогда вы и решили угробить целый город? — ужаснулся я. — И назвать этой карой Единого?
— Нет. Орден ничего такого не делал. Знаешь, почему? Потому что незачем. Все произошло без нашего участия. Так всегда происходило и будет происходить. Как ты думаешь, почему Завет так строго охранялся? Думаешь, из-за нелепой прихоти? Из-за глупой традиции? Нет! Потому что безумие заразно, Кысей! Те письмена несут в себе страшную силу. Они смущают умы и пробуждают демонов души человеческой в самом чистом праведнике!..
— Как? Как они могут что-то пробуждать, если это бессмысленный набор букв и цифр?
Он сдернул очки и яростно растер переносицу.
— Для большинства, да. Но найдутся пытливые разумы, которые увидят в этом смысл, разгадают и тогда… Я не могу тебе объяснить. Не тот уровень посвящения. Но Орден всегда стоял на страже запретных знаний. Не все можно знать… без последствий. Просто подумай. Когда Завет попал в руки Шестой, что обрушилось на город?
Я медленно покачал головой.
— Приливная волна? Она была много позже, и никакого отношения к Хриз…
— В стихии тоже был виноват Орден Пяти?
— Нет, но…
— А что произошло в столице? Напомнить тебе? Сначала пересохла Ясная купель, тысячу лет питающая Испытание веры, потом случился дворцовый переворот, только чудом не обернувшийся погромами и кровопролитной гражданской войной…
— Это все не так!..
— Скажешь, совпадения? — его ехидная интонация была неподражаемой, и меня передернуло от отвращения. — Не слишком ли много совпадений, мальчик мой?
— Не смейте меня так называть! — вспылил я. — Вы не мой наставник! Вы утверждаете, что черная лихорадка — следствие обнародования Завета? Но ведь Шестая опубликовала текст в газетах по всему княжеству! В других городах тоже лихорадка?
— Нет. Часть тиража нам удалось изъять, остальное безумие… спит. Спит в разумах людей, чтобы при малейшем потрясении обернуться страшными последствиями. А они будут. Непременно. Орден Пяти всего лишь пытается остановить надвигающуюся бурю…
— И спасти мир? — горько спросил я, некстати вспомнив странные слова Хриз.
— Да, — с печальной торжественностью кивнул церковник. — Спасти то, что еще можно спасти. А для этого нам нужна Шестая. Ты должен вернуться в город и убедить ее отправиться с тобой в замок. Тебе лихорадка не страшна, раз переболев ею, ты больше не можешь заразиться. Ты ничем не рискуешь.
— И зачем вам Шестая?
— Кысей, ты же хочешь спасти город? И остальных? Спасти мир? Для этого нужна Шестая.
— Зачем? — упрямо спросил я. — Я хочу знать. Что вы с ней собираетесь делать?
— Отправить ее к Источнику.
— Не понимаю… К какому еще Источнику?
— Источнику всего сущего. Только его безграничная мощь может смыть все безумные грехи людей, накопленные в проклятом Шестом, и очистить наш мир. Двести лет назад Орден не смог… не смог привести Шестую к Источнику. Последствия тебе известны. Но сейчас все будет в стократ хуже. Догадываешься, почему?
— Потому что грехов накопилось слишком много? — с трудом выговорил я.
— Вот именно! Мы даже не подозревали, как много! Иначе бы… Кысей, эта девка — ходячая бомба! И она вот-вот разорвется! Что хочешь делай, но притащи ее в замок. Или мы просто уничтожим этот город вместе с ней. У нас-то есть Искра, в отличие от имперских глупцов…
— Искра? — переспросил я, пораженный. — Она действительно существует?
Отец Валуа рассеяно кивнул, встал и подошел к окну, заложив руки за спину.
— Как только ты немного оправишься, прошу тебя, не мешкай, сразу возвращайся в город. В помощь с тобой отправятся папские гвардейцы. Лучшие из лучших. Доберись до Шестой…
— Она исчезла.
— Что?
Он быстро обернулся ко мне и уставился с подозрением.
— Светлая вояжна Ланстикун исчезла из дворца.
— Она к тебе неровно дышит, так что стоит тебе появиться в Виндене, как…
— Уже нет.
— Да что с тобой такое! Почему ты ищешь отговорки вместо того, чтобы искать пути!
— Это не отговорки. Шестая меня не помнит. Вся ее страсть ко мне испарилась вместе с ее памятью…
Мои слова произвели неожиданное воздействие на церковника. Он побледнел, как мел, и пошатнулся, ухватившись за тяжелую портьеру и едва не сорвав ее с карниза.
— Что с вами? — привстал я на кровати. — Вам нехорошо? Отец Валуа?
Я едва успел выскочить с постели, подставить свое плечо и подхватить его под локоть. Церковника била крупная дрожь.
— Только не это!.. — шептал он и повторял. — Только не сейчас… нет-нет-нет!.. Но символ… ее память…
Морщась от боли в раненной ноге, я подвел его ко стулу и насильно усадил, потом крепко взял за плечи и встряхнул так, что у него клацнули зубы. На лбу у бедняги выступила испарина.
— А ну выкладывайте все! Что не так с ее памятью?
— Она и есть память! Ты до сих пор еще не понял? Память! Наше проклятие и спасение!.. Но почему это происходит? Из-за символа? Зачем ты отдал его!
