— Это как? — не поняла я.

— Это вот так, — жестко хмыкнул Доминик, — эту записку писал я, но давно и не тебе. Малике. В прошлом году, когда вернулся от целителей в общежитие. И мне очень интересно, почему это оказалось здесь.

— Это она.

— Я понимаю, давай посмотрим, что она придумала. Я сейчас уйду, а ты подходи через несколько минут. Не пропадать же представлению.

Сердце рухнуло в пятки. Даже зная, что ничего плохого не случится, Доминик просто подыграет Малике, было неприятно. Наверняка она приготовила что-то особенное, чтобы разлучить нас. Воображение рисовало пошлые картинки, от которых тошнота подкатывала к горлу.

— Не переживай так, — улыбнулся он, но улыбка вышла злой, — ну, хочешь, вместе пойдем, тогда не узнаем, что задумала она. Мне порядком надоело ее постоянное присутствие. И навязчивость уже не просто раздражает, а злит. Я не привык быть грубым с девушками, но, похоже, Малика не понимает, что рано или поздно моему терпению придет конец.

— Мне все это не нравится. По правде, она уже множество раз говорила гадости, причем в основном гадости были в твой адрес. Мол, ты просто играешься, с Лексом соревнуешься, а в последний раз обещала, что ты обязательно меня бросишь, если я допущу любую малейшую ошибку.

— А давай ты не будешь слушать других, а лучше в моменты сомнений приходи ко мне. Обещаю, что буду предельно честен с тобой и отвечу на любой вопрос. И ни о каких соревнованиях с Лексом и речи быть не может. Все, я пойду и буду ждать тебя, — он поцеловал меня в лоб и скрылся за дверью.

Я переживала. Очень. А время шло так медленно. Что опять выдумала эта Малика, на какую подлость готова пойти, чтобы испортить наши отношения? Ведь очевидно, что между ними все давно закончилось. Что за мерзкая натура?!

Хотелось рвануть за Домиником, но я судорожно отсчитывала секунды. Хотя бы пару минут подождать. Я изнывала от неприятного ощущения. Хотелось придушить подлую девицу.

Выждав несколько минут, отправилась в комнату Доминика. Приходилось сдерживать себя, чтобы не перейти на бег. Сердце бешено колотилось, кровь шумела в ушах. Я подошла к его комнате и прислушалась. Из-за двери доносился женский голос. Руки сжались в кулаки. Трижды стукнула и отворила дверь, не дожидаясь ответа.

— Ой, — Малика отскочила от Доминика и сдернула со смятой постели покрывало, прикрывая нижнее белье. Эта гадина даже покраснела очень естественно и сделала удивленное лицо, но когда заговорил Доминик, на ее мордашке появилось выражение непонимания.

— Наконец-то, — он шагнул ко мне и обнял, пока я сверлила соперницу ненавидящим взглядом, — почему так долго, Саш? Она же тут уже начала доказывать мне, что я должен был непременно соскучиться. Я, кстати, сам нашел ее, — он помахал запиской перед Маликой, давая понять, что ничего у нее не получилось.

— Боялась прийти слишком рано, — выдохнула я. — Разделась? — спросила ее, скривившись. — Правда? Это все, что ты можешь предложить — тело? И только ради того, чтобы испортить нам отношения? Ради чего, Малика? Почему ты так вцепилась в Доминика и не хочешь отпускать даже тогда, когда он вышвырнул тебя из своей жизни? Вернее, ты сама сделала этот выбор, — внутри все кипело от негодования, и я была готова закричать. Голос дрожал от ярости.

— Дело в том, что Малика знает — ей грозит отчисление, — холодно заметил Доминик. — Потому что некому проводить свободные часы, подтягивая ее по учебе. И, скорее всего, ей не дает покоя мысль о деньгах моей семьи.

— Деньги? — переспросила я, обращаясь к девушке. Ее лицо уже было пунцовым, не то от стыда, не то от злости, что ее спектакль не удался. — Ты правда предлагаешь тело взамен на деньги? Тогда тебе не на начерталке учиться надо, а в ночные бабочки идти.

— Что за бабочки? — спокойно спросил Доминик, поглаживая меня.

— Ночные. В нашем мире так женщин называют, которые своим телом зарабатывают. Надеюсь, подробности сам додумаешь.

Сзади послышались шепотки. Оказалось, что я не закрыла дверь, и многие любопытные наблюдали за разворачивающейся сценой. Малика, так же сжимая покрывало, пролетела мимо в коридор. Что же, зрителей и долю славы она получила, но наверняка это был не тот результат, которого она ожидала.

— Ты об этом пожалеешь, — бросила девушка, протискиваясь через толпу зевак.

— Ну почему у меня в жизни ничего не бывает просто? Почему всегда находится что-то или кто-то, кто постарается все испортить? — отчего-то даже стало обидно за себя.

— Представление окончено, — громко объявил Доминик, захлопнув дверь перед носом у соседей. — Ты чего так расстроилась? — привлек к себе, поглаживая по волосам. — Сашка, ты вся дрожишь. Знал бы, что ты так отреагируешь, разобрался бы со всем сам. А ну прекращай, — скомандовал он.

— А почему она так близко стояла?

— Ты ревнуешь? — усмехнулся он. — Мне приятно, — протянул и улыбнулся, — но не выдумывай. Она ко мне даже не прикоснулась, не успела, да и я не позволил бы. Я поговорю с ней, предупрежу, что если она не прекратит плести интриги, то ей будет только хуже. Она уже переходит все границы.

— Хорошо.

— Тебе, кстати, тоже не мешало бы уже выяснить все с Лексом. Он не так давно намекал мне на то, что ты обещала с ним поговорить.

— Обещала, — обреченно выдохнула и прижалась лбом к его груди.

Обещала, да только постоянно находила тысячу причин отложить этот разговор. Но Доминик прав, нужно уже закончить с проблемами прошлого. Хватит избегать и откладывать этот неприятный разговор.

— Давай никуда не пойдем, а? Никакого настроения.

— Сашка, милая, я голодный, — сделал жалостливую мордочку парень, отчего я все-таки улыбнулась. Злость все еще клокотала, но искренность Доминика и желание меня успокоить сделали свое дело.

— А давай я чего-нибудь сама приготовлю? Не хочу никуда идти.

— Я согласен. Успокоилась? — приподнял меня, заглядывая в глаза. Кивнула и выдохнула. Не стоила Малика моих переживаний. — Вот и умничка.

— Ты же понимаешь, что это не конец. Она упертая.

— Понимаю. Я одного не понимаю, как раньше не замечал всего этого.

— Розовые очки. У нас так говорят, что у влюбленных на глазах розовые очки, которые, грубо говоря, заставляют все идеализировать и не замечать недостатков. А потом со временем эти очки спадают, и реальная картинка обрушивается так внезапно, что многие пары не могут пережить этого момента и расстаются.

— Розовые или не розовые, теперь уже не важно. Главное, что я не успел наделать глупостей. Все, Сашка, слишком много чести для нее, уж точно не о ней мы должны разговаривать наедине. Ты обещала мне ужин.

Никогда не думала, что совместная готовка может быть такой интересной, а порой даже интимной. Несмотря на все ухищрения Малики, настроение вернулось на прежнюю отметку «отлично», пока мы готовили, а после ужинали в моей комнате. Доминик притащил бутылку вина, поэтому простой ужин был дополнен нотками винограда и цветочным ароматом.

Время снова отправилось вскачь. Доминик сказал, что поговорил с Маликой. Я не знала, что он сказал ей, но с того дня девушка всячески избегала нас. Она не разговаривала со мной, не говорила никаких колкостей и даже не здоровалась. Меня это радовало, но в душе звенел тревожный звоночек, я понимала, что такая, как Малика, не успокоится. Иногда ловила на себе ее ненавидящие взгляды. Такие, какие до сих пор бросал на Дарию Тир. Видимо, парень не мог забыть выплеснутого стакана с компотом в один из первых дней, но я надеялась, что ужесточение правил заставят его держать себя в руках. Как и Малику.

А я за заботами не могла найти времени, чтобы объясниться с Лексом. Доминик ничего не говорил, но каждый раз, когда мы сталкивались с его другом, красноречиво смотрел на меня, давая понять, что я зря тяну время. Тем более после дня рождения Лекса наши с ним отношения вышли на новый уровень, мне стало проще с ним общаться, и его общество больше не доставляло неприятных ощущений. А может, это не из-за Лекса, а из-за Доминика, который всегда находился рядом. И я чувствовала его тепло, его поддержку, его заботу, которой он окутал меня, Но вскоре на меня свалились такие заботы, что разговор о прошлом пришлось вновь отложить до лучших времен.