— ФФФРРР!!!

— Есть накрытие!

Сам вижу по падающим и бесящимся лошадям:

— ФФФРРР!!! ФФФРРР!!! ФФФРРР…!!!

Добив ленту по пулемётчикам, я скомандовал:

— Все ползком в лес!

Бросив бесполезный «Шварцлозе», мы поползли — кто по-пластунски, кто — на карачках… Над нами, уже вовсю «посвистывало».

Напоследок довелось увидеть забавную батальную сценку.

Из леса, в паре сотен метров, из леса выскочило трое улан и, видно ошалев от неожиданности — нацелив пики бросились на нас. Никто и ахнуть не успел, как пятеро наших конных разведчика, по сути — посаженные на лошадей пехотинцы, обнажив свои прадедовские палаши, бросились наперерез им.

Вскоре, все присутствующие, раскрыв рты, имели удовольствие наблюдать как всадники несколько минут дрались холодным оружием: уланы кололи наших пиками, те — рубили улан палашами…

Без малейшего видимого результата!

Наконец, один из наших вспомнил, что он — не средневековый рыцарь, а стрелок-пехотинец двадцатого века. Спешившись, он застрелил одного улана — а другого ранил в ногу, заодно убив под ним лошадь… Третий улан, подумав, выбросил свой «дрючок» и сдался в плен.

Что самое удивительное, кроме синяков и царапин, у людей и лошадей — другого ущерба обнаружено не было!

— Не…, — вертя в руках «Наган», которым не успел воспользоваться, резюмировал я, — «холодняк» — это полный отстой, господа!

— Был бы здесь наш есаул, Ваше Величество — он бы с Вами не согласился, — заметил Спиридович.

Дальше, стало как-то неинтересно.

Вернувшись к машине, я с мылом умылся из ведра холодной воды, добытой откуда-то моим денщиком, расчесался глядя в зеркало заднего обзора, более-менее привёл в порядок верхнюю одежду… Перекусил слегка, со своими ближайшими соратниками тем — что Бог послал и схомячил запасливый Кегресс и, к моменту окончания боя, выглядел как огурчик… Не как свежий «огурчик», конечно — а как слегка маринованный.

Из того же ведра с водой, Кегресс, позавтракав, отмывал бочкообразный радиатор автомобиля от спекшийся крови и, уже для меня привычно, бубнил французские матерки… Да! Будет ему, что рассказать своему резиденту про русского царя!

По всему было видно, что от такой работы моего Адольфа не по-детски мутило. Вдруг, в матерки на языке великого Жерара Депардье, довольно органично вплелись наши — кондовые да сермяжные… Это мой шофёр, наконец-то, обнаружил отсутствие свастики на капоте.

— Ничего, Адольф! Не стоит так отчаиваться: на обратном пути остановимся и поищем свастику в задницах тех бошей, что Вы переехали…

Француза, тот час же вытошнило свежесъеденным завтраком — прямо под императорский автомобиль. Да… Далеко не Бонд, тот — что Джеймс. Что за уровень подбора кадров во французские спецслужбы, интересно?! Британских шпионов надо к себе на службу брать, те кажись покрепче…

Не забываю следить за обстановкой: ко мне подбегают и докладывают, обо всех её изменениях.

В то село, оказывается, уже входила бригада 10-ой дивизии — посланная мне на помощь генералом Плеве, командовавшим 5-ой армией Северо-Западного фронта. Это сообщил мне прибывший Генсек Мордвинов: он добыл-таки пулемёт и, даже успел немного добавить своего «огоньку» — пострелять с околицы по разведке улан.

С тыла же, неполный полк улан «подпёрла» Уссурийская отдельная конная бригада генерала Крымова — с казаками которой, я уже познакомился. Оставшись без пулемётов, окружённые превосходящими силами, уланы были все — до единого человека, вырублены озверевшими от моих слов станичниками…

Прискакавший самолично генерал-майор Крымов, Александр Михайлович — человек большого роста и грузной комплекции, судя по виду и разговору с ним — очень умный, дельный и ловкий, горячо и долго извинялся за своих подчинённых, а больше всего — за себя: его бригаду завернули с полпути на другое направление, ничего толком не объяснив. К полудню этого дня, мне на помощь смогло прибыть всего лишь несколько сотен казаков на заморенных лошадях — командиры которых не смогли разобраться в обстановке… Только со слов Воейкова — уже после того, как я их хорошенько отлаял, казаки узнали что посланы на подмогу самому Императору!

— Да, если бы я сразу знал, Ваше Императорское Величество! — был тот в отчаянии, — да, как я мог бы поверить?!

Действительно… Императора все держали за полное чмо — даже самые махровые, закоренелые и всемерно преданнейшие ему монархисты и, вдруг тот такое, вытворяет… Как в это, просто так можно поверить?!

— Ваше Императорское Величество… Скажите, как мне и казакам искупить свою вину? Только скажите и, мы все умрём — как один…

По всему виду, боевой генерал сгорал от стыда и готов был умереть хоть прямо сейчас — у меня на глазах застрелившись.

Слов нет — совесть у Крымова[173] была! Потому в «реальной» истории, он после провалившегося Корниловского мятежа — в котором не на последних ролях участвовал, покончил с собой…

— «Как искупить вину»? — переспросил я, — да запросто, господин генерал!

Достаю и раскладываю на капоте карту:

— Вот, смотрите: 2-ая Финляндская дивизия генерала Свечина прорвала фронт и взяла вот это село, окружив несколько германских дивизий…, — конечно, достоверно неизвестно, но скорее всего — так оно и есть.

— Невероятно, — прошептал Крымов, — это просто невероятно…

— «Невероятно» — спать на потолке, господин генерал — а немцев бить можно! — строго смотрю Крымову прямо в глаза, — в прорыв вошла Донская казачья дивизия генерала Шишкина, и, пошла гулять по немецким интендантским обозам. Ей помочь надо, господин генерал!

— Чем, Ваше Величество? Чем я могу помочь генералу Шишкину?

— Шишкин дал радиограмму: лошади его казаков с места сдвинуться не могут — столько на них немецкого хабара, станичники навьючили!

Это, я конечно очень сильно с…издел. Особенно, насчёт «радиограммы».

— Так значит, мне надо… «Погулять» по немецким тылам?

— НЕМЕДЛЕННО(!!!), господин генерал. Немедленно в прорыв! Если удастся, проскочите до самого Ковно и наведите там шороху. В серьёзные бои не вступать: наскочили — отскочили. Вы за «зипунами» пришли, а не головы класть… Выполнять!

— Слушаюсь, Ваше Императорское Величество!

И, полчаса не прошло — как от Уссурийской отдельной конной бригады генерала Крымова, остались только молодецкий свист в ушах, оседающая пыль на просёлке, да порубленные — но ещё «упакованные» трупы немецких улан… Ну и, самые-самые приятные воспоминания от знакомства!

Впрочем, для моей охраны генерал Крымов оставил сотню казаков.

— Вот теперь, можно и подуванить, господа казаки! Все немецкие карабины и пулемёты собрать, перевьючить на наших лошадей и отправить во 2-ую Финляндскую дивизию — генералу Свечину! — деловито командовал я «своими» казаками, — про патроны тоже, не забываем… А всё, что в карманах улан найдёте — всё ваше, господа станичники.

Хотел заменить свой оставшийся без патронов, хорошо поработавший сегодня «Шварцлозе» на «свежий» трофей, но оставил эту затею. Немецкий клон нашего «Максима» — станковый пулемёт «MG.08», был слишком громоздок и, в багажник «Фюрермобиля», ни в какую не лез. Тем более, абсурдной казалось сама идея примостить его «салазочный» станок, для стрельбы из салона.

— Ладно, про подвиги придётся на время забыть…, — печально резюмировал я, к несказанной радости своих свитских, особенно — Спиридовича, — нашего безпатронного «австрийца», тоже закинем Свечину — глядишь, ему на что-нибудь пригодится.

Вскоре, все мы на трёх автомобилях, с почётным эскортом казаков, вернулись в село Галина — где уже были все.

Почти одновременно, из Вильны подошёл 2-ой Армейский корпус генерала Флуга (26-я пехотная и 3-я гвардейская дивизии), 1-ый конный корпус генерал-лейтенант Орановского (7-я, 8-я, 14-я кавалерийские дивизии) из группы Олохова и, как я уже говорил — 10-ая стрелковая дивизия от 5-ой армии генерала Плеве. Части и соединения, правда, были частично потрёпанные, но всё равно — СИЛИЩА!!!