В прекрасном расположении духа, я обратился к Петрово-Соловово — генералу для поручений при Верховном Главнокомандующем:

— Борис Михайлович! Что-то, Вы у нас в генерал-майорах долго засиделись… Да и, должность у Вас какая-то… Не соответствующая вашему богатому жизненному и боевому, так сказать, опыту.

Генерал, был явно и далеко не юн, однако — «живчик» ещё тот!

— Готов служить Вашему Императорскому Величеству на любой должности! — от радости, он больше поклонился, чем ему приличествовало бы.

Старательный, исполнительный служака… Очень хорошо!

— Мне нужны свои личные представители в действующей армии — для контрольных функций. Вы не согласились бы, господин генерал-лейтенант, возглавить Комитет Представителей Верховного Главнокомандующего?

Звание «генерал-лейтенант» я произнёс как вопрос уже решённый (что мне, жалко что ли?!) и, у Петрово-Соловово, «в зобу дыханье спёрло»:

— Почту за самую высокую честь, Ваше…

— Вот и, славненько! Начнём с представителей на фронтах, затем — до следующей весны, будем постепенно снижать и снижать «планку»…, — тут, конечно, ещё много-много думать надо, — вплоть до дивизии включительно.

Конечно, Борис Михайлович — даже на вид, производил впечатление недалёкого и слегка туповатого — хотя и честного малого… Так, на этой должности именно такие и нужны! Следить, чтоб генералы в точности выполняли приказания вышестоящих штабов и подавали последним более-менее правдивую информацию. Честность и исполнительность — вот и, всё — много ума, что ли надо?!

Тотчас, мною было написано задание агенту:

«Юстас-Штирлицу.

Немедленно, обязательно — через вторые или третьи лица, как можно сильнее скомпрометировать генерала Рузского перед генералом Алексеевым, поставив последнего в известность про его высказывания. РАЗРЕШЕНО ВСЁ!!! Например, пустить слух, что Государь желает заменить Алексеева Рузским на посту Начальника Штаба».

Дня через три, будучи на очередном докладе в Штабе, я — вопреки обычному, всё время загадочно молчал — бросая не менее загадочные взгляды на Алексеева, от которых тот почему-то покрывался бурыми пятнами. После доклада, я подошёл к Начальнику Штаба и полушёпотом сказал:

— Нам надо с Вами поговорить тэт-а-тэт, господин генерал! Не изволите ли, совершить это в вашем кабинете?

Генерал явно ещё больше поник духом, но довольно бодро ответил:

— Почему же нет, Ваше Величество?! Прошу, следовать за мной…

Пока я шёл за вмиг ссутулившейся спиной «моего косого друга», я ловил взгляды на того его подчинённых — более приличествующие на его же похоронах, средь которых было немало злорадных. Знать, хорошо мой Штирлиц поработал!

Довольно-таки скромный кабинетик, кстати! Я большего ожидал у своего Начальника Штаба.

— Вы достаточно долго общались и даже «работали» вместе с генералом Рузским, Михаил Васильевич, — сразу же перешёл я на доверительный, вкрадчивый тон, ещё незнакомый моему собеседнику, — мне настойчиво говорят, что это — лучший русский генерал и, он заслуживает более высокой должности… Так, ли это?

Генерал Рузский, на тот момент был Командующим Северного Фронта и «более высокая должность», могла быть только должность… Правильно!

Как, «мой косой друг» «завёлся»… Мать, моя — Императрица Мария… Хорошо ещё — царский генерал, а не советский, иначе бы у меня — только от одних матюков, уши отсохли! Про один только Львов — на три тома уголовного дела наговорил!

— Ну, хорошо… Всяк из нас может дать маху — не ошибается только тот, кто ничего не делает, — плеснул новую дозу «керосинчика», — то, дела прошлые и мы про них забудем — ведь в этом году под Варшавой, Николаевич Владимирович очень хорошо себя проявил!

Алексеев, завёлся пуще прежнего, брызгая слюной так, что пришлось отступить от него на пару шагов:

— Львов, не единственный раз, Государь, когда генерал Рузский «дал маху»! В Лодзинской операции, наоборот — он издал указ отступать, несмотря на достигнутый успех 1-ой и 10-ой армий! По причине чего, попавшая в окружение группа германских войск генерала Шеффер-Бояделя смогла выйти к своим! И в недавних августовских операциях — именно действия этого генерала, стали причиной катастрофы 10-й армии!

Я скрипнул зубами: «Повесить бы вас обоих с Рузским — на одном осиновом суку»!

— Как же так?! — типа, растерян, — ведь, общественность России просто без ума от этого блистательного генерала… Неужели, всё врут — неужели за ним никаких побед не числиться?!

— Об этом «прославленном» генерале, наша общественность имеет совершенно превратные представления, Ваше Величество! Его единственная удача, было просто делом случая. Я там всё подготовил, а затем — решением Великого Князя Николая Николаевича, Северо-Западный фронт разделили на Северный и Западный… Мой правый фланг отдали на Северный фронт — генералу Рузскому. Он провёл то сражение, по моему плану!

— Какой ужас…

— «Блистательный генерал!», — Алексеев презрительно фыркнул, — он, выбирая себе людей, всегда держится правила брать себе что-нибудь «серенькое» — чтоб, «блистать» на его фоне. Чего только Бонч-Бруевич — его начальник штаба, стоит!

Кстати, этот самый генерал Бонч-Бруевич — брат «того самого» Бонч-Бруевича, видного большевика.

Однако, «клиент созрел» и пора «брать быка за рога»!

Вернувшись в своё «обычное» состояние, твёрдым — не допускающим возражения, голосом говорю:

— В таком случае пишите, господин генерал!

— Что писать, Ваше…?

— Всё то, что Вы только что мне сказали! В форме рапорта Начальника Штаба действующей армии своему Верховному Главнокомандующему… НУ!!!

— Разрешите спросить…

— Хочу отдать генерала Рузского под суд! Если не напишите, господин генерал, доказательств у меня уже достаточно, чтоб повесить вас обоих. Персонально Вас — за покрытие преступника! Вы меня поняли?

Навытяжку и руки по швам — как только что призванные зелёный салага, перед матёрым дембелем:

— Так точно, Ваше Императорское Величество!

То-то, же!

— Тогда садитесь и не спеша, всё обстоятельно пишите — я никуда не тороплюсь…

Куда бы он делся — написал! Пряча рапорт в недавно приобретённый небольшой кожаный саквояжик, я напоследок:

— Вплоть до определённого момента, всё должно оставаться между нами, Михаил Васильевич! И слухи не опровергайте — даже, пред своими самыми ближайшими сотрудниками. Пусть все думают, что в самое ближайшее время я заменю Вас Рузским — заодно, всех своих ненавистников вычислите!

Попрощавшись, я — в конце нашей беседы накричав на Алексеева за какой-то пустяк и, со свирепым лицом выскочил из его кабинета…

«Юстас — Штирлицу:

Хорошо поработали! 10 тысяч рублей дополнительного годового жалования вскоре поступят на ваш счёт. Далее от Вас требуется, воспользовавшись ситуацией, конкретно — слухами об скорой отставке Алексеева, постараться с ним сблизиться, одновременно опорочив в его глазах Пустовойтенко и Борисова».

Конечно, были у меня сомнения, что этой «закулисной вознёй» я помешаю генералу Алексееву исполнять двойные: за себя и «за того парня» — за меня то есть, обязанности… Ведь, кроме своих прямых — Начальника Штаба, он фактически выполняет и обязанности Верховного Главнокомандующего. Однако, вспомнив — сколько времени, тот «в реале» проводил только за столом моего Реципиента, да ещё во время многочисленных богослужений им устраиваемым, вмиг успокоился. Я его практически не отвлекаю!