— У Вас достаточно много солдат зрелого возраста… Чтоб, лично не участвовать в бою — они Вам до Америки туннель пророют!
В наставлениях по саперному делу, здесь всё ещё делали основной упор на редуты — земляные укрепления петровских времён, в виде многоугольника — которые современная артиллерия «выносила» за раз.
* * *
Быстро, по-осеннему уже вечерело… У Мордвинова, были при себе все канцелярско-секретарские атрибуты и, мы быстренько всё оформили: я своей властью повысил Кудрявцева в чине до капитана и назначил его начальником Н-ского стрелкового полка.
Затем, в честь этого события, отобедав с офицерами полка в доме местного священника, мы там же устроились на ночлег…
Если мне не изменяет моё «послезнание» и, я ещё не накосячил ничего такого — что серьёзно изменило бы «реальную» историю, Н-ской стрелковый полк под командой капитана Кудрявцева принадлежит к вновь сформированной — из подобных же запасных частей, 2-ой армии под командованием генерала Смирнова.
Эта армия остановит прорвавшегося противника, а потом во взаимодействии с другими соединениями нанесёт контрудар и отбросит немецкую кавалерию к озеру Нарочь, где фронт стабилизируется — практически, до самого семнадцатого года.
Таким образом, Виленским сражением заканчивается «Великое Отступление» 1915 года — что придворными попализами, будет поставлено в заслугу новому Верховному Главнокомандующему…
Мне, то бишь.
Ну, что ж… Придётся как-то оправдывать!
Я, обосновывая якобы данными разведки, рассказал вновьиспечённому командиру полка весь расклад по истории Свенцянского прорыва и, письменно приказал оборонять этот полустанок от прорывавшийся в наш тыл германской кавалерии генерала фон Гарнье.
— У Вас не более трёх-четырёх дней, господин капитан чтоб привести этот сброд в боеспособное состояние, — на утро уже прощаясь, сказал я командиру полка Кудрявцеву, — самое главное, что я забыл сказать: опыт этой войны показал, что боевая подготовка войск должна продолжаться уже на фронте и, не прекращаться ни на час… Надеюсь, в следующий раз, увижу Вас — «поздравляя» уже с генеральскими погонами. Удачи!
— Удачи нам всем и, особенно — Вам удачи, Ваше Императорское Величество!
Н-ской стрелковый полк остался на полустанке Колодищи, ну а мы выехали в город Вильно.
* * *
С момента возникновения Великой Войны, Восточный театр военных действий насчитывал всего два фронта — Юго-Западный и Северо-Западный. После двух катастроф прошлого года — гибели в «котле» армии Самсонова в Восточной Пруссии и разгрома ХХ армейского корпуса в феврале 1915 года, Северо-Западный Фронт разделили на Северный и Западный фронты. Этой весной-летом, Западный Фронт — вместе с Юго-Западным, участвовал в Великом Отступлении из Польши и Галиции. Северный же фронт, под началом небезызвестного уже генерала от инфантерии Рузского Николая Владимировича, прозябал в какой-то невиданной досель пассивности.
Когда же немецкому командованию стало понятно, что «грандиозного» окружения не получилось, что русские войска Западного Фронта, после разгрома в Висленском сражении — стали выползать из «польского мешка», ситуация на Северном фронте в один момент обострилась.
Сосредоточив, наскоро сколоченную из освободившихся против Западного Фронта сил, «Неманскую армию» — имеющую в своём составе много кавалерии, немцы ударили по слабой русской 5-ой армии генерала Плеве и оттеснили её в направлении Двинска и Риги.
После неожиданно (для обеих сторон) быстрого падения крепости Ковно — ВТРОЕ(!!!) превосходящую осаждающие германские войска артиллерией, противник снял фланговую угрозу своей группировке — которая могла теперь безбоязненно двигаться на Вильно.
Десятая русская армия генерала Радкевича, после потери Ковно, теряла свои оборонительные рубежи по рекам Неман и Вилия и вынуждена была загибать свой правый фланг к Югу — теряя взаимодействие с соседней Пятой армией генерала Плеве. В образовавшуюся «прореху» протяжённостью в сто с лишним вёрст — близ селения Вилькомир и, ударили 10 сентября немецкие фельдмаршал Гинденбург и генерал Людендорф — надеясь всё же силами кавалерийского корпуса генерала Гарнье, окружить и принудить к сдаче выскользнувшего из Польши русского противника…
Чтоб одним махом, одним лишь маневром совершить то, ради чего их «коллеги» на Западе, клали во французскую землю сотни тысяч солдат — выбить страну из войны!
* * *
Я много думал, на эту тему — практически сразу, как только «обжился» в новом теле и новой для себя ипостаси… Слишком поздно! Даже, если бы я прямо приказал генералу Алексееву, «взять» откуда-нибудь десятка два дивизий и «заткнуть» ими предстоящее место прорыва, он бы — ни в коем разе не успевал. Воздушный десант у нас пока не придумали! Поэтому, я предоставил событиям развиваться «естественным» путём…
Однако, сами эти «события», видать — об этом моём «решении» ничего не знали и, решили предоставить мне возможность кое-что изменить.
Глава 21. По страницам ещё не написанных мемуаров
«Вообще я должен сказать, что вся эта сцена (отрешения от престола) произвела в одном отношении очень тяжелое впечатление… что мне прямо пришло в голову, да имеем ли мы дело с нормальным человеком? У меня и раньше всегда было сомнение в этом отношении, но эта сцена; она меня еще глубже убедила в том, что человек этот просто, до последнего момента, не отдавал себе полного отчета в положении, в том акте, который он совершал… мне казалось, что эти люди должны были понять, что они имеют дело с человеком, который не может считаться во всех отношениях нормальным».
А. И. Гучков.
Приехав к обеду в Вильну, мы все были сильно потрясены — такого в докладах в Главном Штабе не было! Весь город был переполнен беглецами из крепости Ковно — артиллеристами, кавалеристами и пехотинцами, офицерами и нижними чинами. Хотя, уже самой Вильно — в свою очередь угрожала опасность и, до её падения оставалось где-то неделя — никто не пытался этих дезертиров хоть как-то организовать! Несмотря на то, что в городе находился штаб 10-й армии Радкевича и управление Двинским Военным Округом под началом генерала от кавалерии Литвинова Александр Ивановича.
Пока Мордвинов искал штаб 10-й армии и, «инкогнито» узнавал там про нынешнее местонахождение 2-ой Финляндской стрелковой дивизии, немного погулял в сопровождении охраны по городу, послушал что «люди говорят»… Сказать по правде, услышанное не радовало! Кругом только и разговоры были, об том как «слабые германские разъезды берут в плен целые русские полки»… Будь то офицер, унтер, казак или простой солдат, только и слышалось: «Не позаботились о войне, не заготовили всего, что нам было нужно… Предали людей, посылают нас на убой, как скот… Нет ни патронов, ни снарядов, ни винтовок в достатке, ни тяжелой артиллерии… Почему у «него» — у германца, все это есть? Так, нельзя воевать… Так, больше жить нельзя!»
Много было разговоров про то, что воевать против немцев русские не в состоянии и, эта война уже проиграна…
Такое ощущение, что «попал» не в 15-ый год — а в самый конец семнадцатого и, мой «расстрельный» подвал ещё ближе — чем того хотелось бы!
Почему я послал Генерального Секретаря узнать про 2-ую Финляндскую стрелковую дивизию? Эта дивизия называлась «финляндской» не потому, что состояла из финнов — жителей Суоми, а по месту своего довоенного расквартирования. А искал я её потому, что в ней сейчас служит полковник Свечин Александр Андреевич[164], книгу-мемуары которого «Искусство вождения полка» я прочитал сравнительно незадолго до «попадалова» и кое-какие моменты из неё хорошо помню.
Прослужив в Ставке, до августа этого года офицером для поручений при Начальнике Штаба Верховного Главнокомандующего, этот будущий блестящий военный теоретик, добровольно напросился в Действующую армию и, не так давно, принял под своё командование 6-ой Финляндский полк этой дивизии, входящий в состав 1-ой бригады, 2-ой Финской дивизии… Как и все русские стрелковые дивизии того времени, 2-ая стрелковая Финляндская дивизия состояла из двух бригад, те — в свою очередь, из двух четырёх-батальонных полков.
