— А я все вспомнила! Вспомнила! — Кричала я, и мне было все равно, если нас кто-нибудь услышит. Подумаешь, администратор при заселении посчитала нас сразу странной парой. Перед глазами то и дело вставала жуткая картинка мрачной башни, холодный дождь, ветер, пробирающий до костей, мое тело дрожит, прямо как мое сейчас, и крик, который преследовал меня с семнадцати лет. В той жизни мне было семнадцать, и кошмары в этой начали мучить с семнадцати. Все сходится… — А сюда ты меня зачем притащил?
И тут до меня начало доходить. Я от неожиданности потеряла дар речи. Глаза мои округлились от ужаса. Он увез меня подальше от города, от других спейшеров, чтобы завершить свое грязное дело. Я встретилась с Арсением взглядом, и он, наверное, прочел все, что я думаю. Я развернулась, чтобы бежать. Я понимала, что далеко не убегу, но хоть попытаюсь. Не стоять же тут на месте в ожидании своего конца.
Но тут Арсений резко прыгнул, преодолев расстояние между нами, схватил в охапку, не давая мне сдвинуться с места, и сжал так, что нечем было дышать, а потом прошептал мне на ухо шипящим голосом:
— Наверное, чтобы убить и снова запечатать? — озвучивая вслух мои мысли. Сказал он это, правда, как-то с сарказмом и вопросительно, словно у меня спрашивая ответа. А я ошарашенно закивала. Точно! Конечно же. Для чего же еще. Он меня убьет, запечатает. И в следующий раз, когда еще Костя меня найдет. Сейчас сколько лет у него ушло, сто пятьдесят? Двести? Еще столько же лет Арсений может спокойно существовать. А потом опять все сначала. Мои глаза расширились от ужаса, представляя чреду бесконечных смертей, а Арсений почему-то ослабил хват и поморщился, прочитав яркие образы у меня в голове. Я, воспользовавшись его минутной слабостью, начала вырываться, биться, решив, что я не сдамся вот так просто. Я укусила его за руку, он вскрикнул, но не выпустил меня. Я пыталась лягнуть его ногой, дергалась всем телоп, пытаясь выкрутиться, вывернуться, ударить, достать пяткой или стукнуть головой. Но Арсений быстро пришел в себя, перехватив меня еще крепче, сводя мои руки у меня за спиной и прижимая меня к своему телу, не давая пошевелиться. Я дергалась как уж, пытаясь извиваться, но он не отпускал. В конце концом, мои силы закончились, и я уже еле-еле трепыхалась. Я чувствовала, что сдаюсь. Стало так жалко себя, а из глаз покатилась слеза. Я подняла свое лицо, чтобы посмотреть в глаза своему мучителю, чтобы он прочел в них все, что я о нем думаю, но встретилась почему-то с такой тоской в глазах Арсения. Он смотрел на меня с такой болью и нежностью, что я смутилась.
— Ты не могла этого вспомнить, Марина. Потому что этого не было, — очень спокойно и тихо произнес Арсений. — И способностей к запечатыванию у меня нет. Хотя признаюсь, первое время я думал, что когда найду тебя, то сам, собственноручно сверну твою шею. Я спешил вернуться к тебе, я думал о тебе, хотел сделать все так, как хотела ты, заслужить одобрения твоих родителей, просить у них твоей руки. Я вернулся, и что услышал? Что моя Мари, моя девочка, собирается замуж за своего кузена Лукаса. Вся деревня только об этом и гудела. Но я не поверил в это, Марина. Я хотел спросить у тебя. Я пришел в ваш дом. Но меня не хотели пускать. Но в этот раз я не стал церемониться. Я прошел, применив свои способности, двери стали открыты для меня. Я искал тебя по всему замку, я чувствовал тебя, ты была где-то рядом. Но я не находил тебя. Тебя не было в твоей комнате. Я отворял все двери, кричал твое имя, но ты не отзывалась. Но тут кто-то мне подсказал, что видел, как ты поднимаешься на смотровую площадку. Я бросился туда. Когда я вбегал, ты стояла уже на самом краю. Ты услышала мое появление, оглянулась, а потом просто шагнула вперед. Я ничего не успел сделать.
Я слушала, затаив дыхание. Он не врал, вот сейчас я вспомнила все точно. Он не врал. Все так и было. Вот я, кутаясь в длинный черный плащ, стою на самом краю, ветер дует мне в лицо. Серое небо, кругом темно и холодно. Мокрые пряди волос неприятно бьют по глазам. Я пытаюсь убрать их с лица. Слышу звуки шагов. Оборачиваюсь, я вижу Арсения, вбегающего по лестнице. Сожаление и стыд заполняют мое сердце. Мне очень жаль, но я не могу иначе. Не могу. Он слишком далеко, он не успеет. Но медлить нельзя, я знаю, что он попытается меня отговорить. Если он успеет, то он не даст мне это сделать. А я должна. Я хочу все забыть. И я, не медля, шагаю вниз. И он кричит. Это не мой душераздирающий крик раздается. Это не мой крик столько лет пробирал меня до дрожи. Это его крик, последнее, что я слышала в той жизни. И я кричу вместе с ним, но мой голос теряется на фоне его. А потом пустота…
— Зачем я это сделала? — практически шепотом спросила у Арсения. Губы начали дрожать, мне хотелось плакать. Мое тело словно обессилело, и я все еще стояла, благодаря тому, что Арсений меня поддерживал. Он больше не сжимал мои руки, он обнимал за спину, легонько поглаживая и успокаивая. А мои ладони плавно переместились на его обнаженную душ. Только сейчас обратила внимание, что он выскочил из душа в одних только брюках.
— Знала бы ты, Марина, сколько раз я хотел спросить это у тебя… Я столько злился на тебя, думал, вот найду, и сам убью, непременно. Но не находил… А сейчас… Знаешь, я сейчас ничего не хочу знать. Мне уже все равно, главное, что ты нашлась, Марина. Я так скучал по тебе. Я уже начал думать, что никогда тебя не найду…
И он так крепко меня прижал к себе, закрывая глаза и не шевелясь. Просто вот так стоял, не двигаясь и не выпуская меня. А в его голосе слышалось столько боли и тоски, что я не выдержала. Ведь это я была причиной его боли, его страданий. И мне хотелось сделать что-то, чтобы забрать его боль, чтобы уменьшить ее, как-то загладить свои вырвавшиеся обвинения. Я не понимаю, почему Маринетт сделала то, что сделала, заставляя мучиться тех, кто ее любил. Но она — часть меня, мое прошлое, и я тоже в ответе за ее поступки. А потому мои руки скользнули вверх, обвивая его шею, я приподнялась на цыпочки и прислонилась губами к твердым губам этого мужчины. Он вздрогнул, словно не веря в происходящее, удивляясь этой неожиданной ласке. Я чувствовала под своими руками сильное крепкое тело, слышала глухие удары его сердца, которое билось все быстрее. Он не двигался, а я мягкими губами целовала его губы, пытаясь таким образом попросить прощение за все, что сделала.
Я спустилась поцелуями на его грудь, его тело пахло свежестью и мужчиной. Этот запах сводил меня с ума. Ρуками я обвила его талию, расположив голову на его груди. Его тело опаляло огнем, он тяжело дышал, наконец-то опуская свою голову к моей и зарываясь у меня в волосах. И мы так стояли еще какое-то время, пока я не решила, что мне тоже было бы неплохо принять душ.
Хотела было отстраниться и заняться этим, но Арсений меня не пустил, хватая за руку и прижимая ее к груди:
— Не уходи, Марина… — скрывающимся голосом попросил он.
— Я в душ, — попыталась вновь отстраниться я. Но он меня по — прежнему не отпускал.
— Нет, к черту душ.
Он подхватил меня на руки и направился к кровати.
Он опустил меня на ту кровать, что выбрал себе, прямо поверх покрывала. Навалился сверху, снимая с меня кофточку и пытаясь оголить ноги. Моя смелость и решительность куда-то растворились. Я чувствовала нарастающее возбуждение мужчины, его губы обжигали мое лицо, плечи. Арсений тяжело дышал, и его тело немного дрожало от нетерпения. И я не хотела сопротивляться. В моей жизни не было мужчин, они меня никогда не волновали, не вызывали во мне какие-то сильные чувства. Но с Арсением все было по — другому. Этот мужчина и пугал меня, особенно поначалу, и заставлял восхищаться, уважать, трепетать от одной мысли о нем. Его присутствие рядом волновало, тревожило. Внутри меня все было не спокойно. Мне он нравился. Мне хотелось бы сказать, что я люблю его. Но этого я сейчас сказать не могла. Я точно была уверенна, что та девушка из моего прошлого, Маринетт, любила его. Меня влекло к нему, тянуло, и я не буду отрицать, что этот мужчина заставлял меня чувствовать гамму разнообразных чувств, рядом с ним я словно становилась живой, и мне это нравилось. Я хотела его объятий, его прикосновений, его поцелуев. Особенно сейчас, когда он сам преобразился из холодного босса в такого нежного и страстного мужчину. И я не собиралась жалеть о происходящем.
