— И на кой ляд нам надо в темноте срываться с места?

— Там узнаешь.

Спорить не было никакого смысла — неприятель превосходил числом, да и оружие у нас отобрали. Впрочем, судя по ухваткам этих людей, мы вряд ли б смогли дать им отпор. Конечно, если бы Патрик в данный момент находился в уже привычном мне драконьем облике, то он наверняка сумел бы расправиться со всей этой четверкой, только вот на превращение ему нужно время, пусть и не очень долгое. Понятно, что бандиты вряд ли будут спокойно взирать на то, как на их глазах некто превращается в чудовище — в таких случаях обычно ждать не принято, со столь опасным человеком расправляются сразу. Ну, раз дела обстоят таким невеселым образом, то тут уж ничего не поделаешь — надо дождаться подходящего момента, а уж там действовать по обстановке.

Хорошо и то, что нашего коня не оставили на месте — сейчас его вел под уздцы один из мужчин. Правда, перед уходом от костра все четверо наших незваных визитеров подобрали с земли одежду Патрика (которую перед тем сами же выбросили из седельных сумок) и затолкали ее в свои заплечные мешки. Похоже, эти люди уверены в том, что их пленнику эта одежда уже никогда не понадобится. Н-да, тут и слова не нужны, все и без них ясно… А еще незнакомцы нагрузили на лошадь целую охапку веток, заготовленных нами для костра.

Куда мы направляемся — это стало понятно едва ли не сразу же, тем более что впереди шел один из этой милой компании, и освещал путь факелом. Это было весьма кстати, тем более что вокруг стояла самая настоящая тьма, а под ногами хватало камней. Дорога здесь была только одна — та, по которой мы и пришли сюда: по ней можно было или идти дальше, по направлению к водопаду, или же возвращаться назад. Увы, сейчас мы шли обратно, то есть постепенно поднимались на тот высокий холм, с которого не так давно спустились. Тут и думать нечего — судя по всему, наш путь лежит к развалинам. Ну, и что этим четверым там понадобилось? Вернее, правильней спросить иначе — для чего мы нужны этим людям? Кажется, все здешние жители стараются с наступлением темноты держаться как можно дальше от развалин бывшей усадьбы, а наши новые гм… попутчики направляются именно туда. Боюсь, что ничего хорошего нас там не ждет.

— Слышь, мужики, куда вы нас ведете?.. — подал голос Патрик. — К развалинам, что ли?

— А хоть бы и так… — ухмыльнулся бородатый. — И что тебе не нравится, милок?

— То и не нравится, что нехорошие разговоры ходят про эти места. Когда я упомянул о них в «Счастливом рудокопе», мне только что физиономию не начистили.

— Но ведь не начистили же… — хохотнул мужчина. — Хотя, может, и стоило. Кстати, что ж твой дед не сказал дорогому внуку о том, отчего сюда не стоит соваться?

— Когда мой дед бродил в этих местах, то здесь еще усадьба стояла, и разрушаться не думала. Это только в Волчьих Выселках я узнал о том, что от крепкого дома тут ничего не осталось. Дело в том, что я еще в том поселке попытался кое-что узнать о дороге к темному озеру, да только ничего не вышло — здешний народец от моих вопросов шарахается, а рудокопы только что не в драку кидаются… Вот и пришлось идти почти что наугад, вспоминая то, о чем говорил дед… Да, а как вы-то нас нашли?

— А мы, милок, просто пошли по вашим следам, тем более что здешние горы знаем неплохо. И потом, все, что происходит в Кряжнике, враз становится всем известно, а уж про то, что кто-то собрался к развалинам — тем более. Запомните, голубки: Кряжник — это большая деревня, где каждый житель на виду, а уж за приезжими тут глядят во все глаза, потому как неизвестно, что от них можно ожидать. Да и мало кто сюда приезжает, в здешнюю глухомань.

Все ясно: значит, эти люди, узнав, что мы собираемся идти в горы, стали следить за нами. Близко не приближались, шли в отдалении… Теперь понятно, отчего у Патрика было ощущение того, что за нами следят.

— Да не нужны нам эти руины!.. — возмущался супруг. — И вообще, кому они могут понадобиться?! Мы просто хотели узнать дорогу до озера, а она идет как раз мимо развалин! И потом, вы нам так и не сказали, что вам от нас нужно!

— Скажем, когда надо будет… — оборвал мужчина. — А ты, милок, помолчи, да и голос свой поубавь, потому как в этих местах ночью звуки далеко разносятся. Заявится еще невесть кто из числа тех, кого к ночи поминать не стоит, а от некоторых из здешних обитателей так просто не отделаешься.

Дальнейший путь прошел в молчании, если не считать негромкой ругани тех, кто запинался в темноте о камень на дороге, а я (махнув рукой на церковные проповеди о гуманности к людям и любви ко всему человечеству) мечтала о том, чтоб хоть один из этой четверки, споткнувшись, свернул себе шею. К несчастью, мои мечты так и остались мечтами.

Даже днем, освещаемая яркими солнечными лучами, усадьба производила далеко не самое лучшее впечатление, а уж сейчас, при свете факела, развалины выглядели не просто мрачно, а жутковато, и, будь на то моя воля, я бы тут и лишней минуты не осталась — не оглядываясь, помчалась бы отсюда со всех ног. Не сомневаюсь, что и у всех тех, кто сейчас находился рядом с нами, в глубине души было точно такое же желание…

— Ну, вот что… — бородач повернулся к нам. — Вон там, посреди камней, видите старое кострище? Идите к нему и разложите костер. Ветки для костра снимите с лошади.

— Тебе надо — ты и раскладывай, а заодно и жги… — покачал головой Патрик. — А я и тут хорошо постою.

— Да ты, милок, никак борзеть вздумал?.. — а вот теперь в голосе мужчины звучала неприкрытая угроза. — Так ведь мы можем поговорить и по-другому.

— Это, по-моему, ты берега попутал… — усмехнулся Патрик. Сейчас он выглядел куда уверенней и спокойней, чем час назад. — Раз ты притащил нас сюда, к тому паршивому месту, от которого все советуют держаться как можно дальше, то, выходит, у тебя к нам какой-то интерес имеется, и немалый, а иначе бы ты не проперся за нами от Кряжника, зная, что сейчас есть немалая опасность попасть за зуб дракону. Кстати, ножиком перед нами махать не советую, и пугать тоже не стоит — ну, зарежешь ты нас, и чего добьешься? Снова вернешься в Кряжник, и будешь ждать того, кто рискнет отправиться в горы по этой дороге? Что ж, такое вполне возможно, только вот ждать невесть чего тебе, друг, уже надоело. Еще вот что скажу: дельце у тебя, судя по всему, наклевывается опасное, но отказываться от него ты не намерен, и потому здешних жителей вряд ли будешь привлекать — сам же сказал, что в этих местах все знают всё и обо всех.

— Чего?.. — бородач, кажется, всерьез разозлился.

— Ты меня понял. Выкладывай, говорю, карты на стол — тогда и поговорим. Может, к согласию придем, потому как от работы по принуждению толку немного. А вот если у меня в том будет своя выгода — ну, тогда все может сложиться к общему интересу.

— К интересу, говоришь… — мужчина задумался на минуту. Такое впечатление, будто он боролся с желанием убить нас на месте, но вместо этого пока что решил использовать с выгодой для себя заупрямившегося пленника. — А почему бы и нет? Но учти: нарушишь наш договор — пожалеешь.

— Ясен пень!

— Тогда слушайте…

По слухам, семья рудознатцев, когда-то жившая здесь, была очень богата. Не будем говорить о том, откуда у этих людей взялись деньги, но, поговаривают, что у них имелись едва ли не сундуки, полные золота, которые были спрятаны глубоко под землей. Откуда у рудознатцев столько денег? Поговаривали, что эта семейка в свое время связалась с темными силами, которые дали им дар видеть под землей, так что рудознатцы десятилетиями собирали себе богатства, которые хранили в глубоких подвалах. После того, как на месте усадьбы остались одни развалины, некоторые ушлые люди пытались, было, начать там раскопки, справедливо полагая, что если даже хозяева куда-то уехали, то вряд ли могли увести с собой все скопленные богатства — уж очень их было много. Правда, все попытки излишне оборотистых людишек добраться до золота рудознатцев закончились настолько печально, что отныне жители здешних мест обходили эти развалины десятой дорогой. Все так, только одна лишь мысль о том, что где-то здесь спрятано немало золота, по сей день не давала покоя очень и очень многим.