— А ты хоть знаешь, где она находится, эта пещера?

— Примерно…

Нет, ну такое у меня просто не укладывается в голове! Мужчины, вы о чем думаете, когда намереваетесь что-то сделать!? Идете, не особо зная куда, без особой надежды на успех, и к тому же имеете все шансы попасть на обед к дракону! У меня, кстати, тоже есть реальная возможность остаться без головы, ведь я, как предполагаю, могу пойти следующим блюдом на обед к летающей ящерице, и тут уже никакие триста золотых мне никогда не понадобятся. Нет, это просто очаровательно!

— Ты мне все сказал?

— Почти. Остались кое-какие мелочи, но о них потом.

Ох, боюсь, что именно в этих мелочах заключаются очередные серьезные неприятности, но пока что о них спрашивать не буду — не хочется расстраиваться в очередной раз.

— Ну что, нам пора собираться?.. — вздохнула я, поднимаясь с места. Хватит с меня откровений, надо обдумать то, что узнала.

— Ну, с таким неотразимым кавалером, как твой покорный слуга, дорога должна показаться тебе одним сплошным удовольствием… — хохотнул Патрик. Кажется, настроение у него заметно улучшилось, во всяком случае, о неприязни уже и речи нет.

— Святые Небеса, как только у меня с тобой хватает сил общаться?.. — искренне вырвалось у меня.

— Наверное, с трудом… — дорогой супруг неизвестно отчего выглядел довольным.

— Я бы сказала по-другому — привыкла, терплю…

Впрочем, мне ничего другого и не остается…

Снова впереди у нас дорога, и наши кони движутся, можно сказать, ноздря в ноздрю — что ни говори, но нам с Патриком надо постоянно находиться рядом, хотя мне подобное соседство не доставляет особого удовольствия. Хотя лошадей мы особо не гоним, но и медлить не стоит — до вечера нам надо успеть добраться до деревни под названием Волчьи Выселки — только там есть постоялый двор, причем хороший (во всяком случае, так нам говорил старшина стражников), и каждый, кто едет по этой дороге, старается остановиться именно там.

На нашем пути уже встретилось несколько деревушек, и особо большими их не назовешь, но ни в одной из них не было постоялого двора. Конечно, частенько крестьяне пускают к себе на постой проезжающих, но нам бы не хотелось этого делать: в таких дальних местах каждый новый человек привлекает к себе внимание, и вечером, когда закончатся работы, местные жители от нас просто не отстанут с расспросами, а лишние разговоры нам сейчас никак не нужны.

Несмотря на все свои переживания, еще до отъезда из города Патрик предусмотрительно расспросил старшину стражников о том, как нам лучше добраться до Кряжника, города, который находился у Синих гор. Как пояснил стражнику Патрик — там, мол, живут дальние родственники, о которых он ранее много слышал, но никогда не видел. Дескать, это дядюшка их хорошо знает, и сам ранее несколько раз бывал в тех местах, а потому решил представить родне племянника с молодой женой, так сказать, оживить угасающие родственные чувства… Но кто же знал, что столь благое намерение закончится так плохо?! Увы, сейчас дядюшке пришлось отправиться домой, но он просил все же исполнить его просьбу, съездить к родным, так и потому что старшина стражников довольно подробно пояснил нам, как добраться до места, только вот об одном из тех селений, что находятся на нашем пути, я уже ранее была наслышана…

На отдых мы остановились возле небольшого ручья, тем более что сегодняшний день был на редкость жаркий, а на чистом голубом небе не видно ни единого облачка. Высокий кустарник, который рос подле ручья, примыкал к скошенному полю, на котором стояли небольшие копны сена. Людей на поле я не заметила — наверное, они тоже решили отдохнуть в полуденный зной.

Я с трудом спустилась, вернее сказать, сползла с лошади, и наверняка упала бы на землю, если б Патрик меня не поддержал.

— Похоже, ты редко была на конных прогулках… — сделал он вывод. — Или ты, радость моя, днями и ночами занималась тем, что вышивала цветочки на пяльцах?

— Да какие там прогулки… — страдальчески вздохнула я. — Раз в пару седмиц мы с кузиной по полчаса осваивали верховую езду, а то, бывало, и того меньше — тетушка боялась, что мы упадем на землю и расшибемся… Если мы сейчас не передохнем с часок, то к вечеру я идти не смогу.

— Надеюсь, на руках тебя нести не придется?

— Надеется он… Вообще-то перед свадьбой многие обещают носить жен на руках.

— Мужики, знаешь ли, могут много чего наобещать — по себе знаю. Правда, с выполнением обещаний дело обстоит далеко не так хорошо — увы и ах, но такова жизнь.

— Сколько же нового я о тебе узнаю! Просто не знаю, радоваться этому, или плакать!

— А уж как я-то рад распахнуть перед тобой свою трепетную душу!

Присела возле ручья, умылась и от души напилась холодной воды. Да уж, путешественники из нас еще те — с собой нет ни фляжки для воды, ни еды в дорогу… Пожалуй, впредь мне стоит быть более предусмотрительной — похоже, не стоит питать особых надежд на то, что избалованный сын герцога не забудет взять в дорогу самое необходимое.

— Как же хорошо тут!.. — я уселась на траву, туда, где была тень.

— Это верно… — Патрик растянулся на траве, рядом со мной, положив руки на голову. — Когда доберемся до постоялого двора, то я сразу же отправлюсь на боковую… Как там это место называется, где находится постоялый двор? Волчьи…

— Волчьи Выселки… — подосадовала я. — Хочешь — верь, хочешь — нет, но ранее я уже не раз слышала это название, так что сейчас наконец-то посмотрю на деревню, о которой говорят всякие страсти. Знаешь, в детстве я считала, что это едва ли не самое страшное место на свете!

— С чего это вдруг?.. — покосился на меня Патрик.

— Сам должен понимать — просто так, без видимых причин, подобное название деревне давать не станут.

— Название как название… — пожал плечами Патрик. — Не лучше и не хуже остальных.

— А слово «волчьи» в названии тебя не смущает?

— Да мало ли что и как называют!

— Ладно, придется тебе кое-что рассказать…

Место, где расположены Волчьи Выселки, можно назвать очень удачным — в тамошних реках полно рыбы, в лесах огромное количество зверей, птиц, а уж про ягодники с грибными полянами и говорить не стоит — за час-другой набираются полные корзины! Казалось бы — прекрасное место, только вот есть одно «но»: бывают годы, когда в те места зимой отовсюду сбегаются волки, которые, собравшись в большие стаи, рыщут по округе, и даже безбоязненно заходят в поселок. Вот тогда в каждом деревенском доме Волчьих Выселок на ночь (а случается, и днем) жители крепко-накрепко запирают дом, сараи и хлев, ставят на окна решетки, детей одних на улицу не выпускают, да и сами лишний раз стараются не выходить за порог. Даже за водой женщины отправляются группами и под охраной — всякое случалось… Понятно, что и собак на ночь впускают в дом — не стоит бедняжкам оставаться на дворе, все одно с несколькими волками им не справиться.

Вполне естественно, что в такое время в деревню съезжаются охотники, причем некоторые прибывают из дальних мест, и у всех одна цель — отстрел волков. Правда, не всегда охота складывается удачно, ведь даже очень опытным охотникам не сладить с большой стаей голодных зверей, и потому те, кто появляется в Волчьих Выселках ради отстрела серых хищников, должны хорошо понимать, что каждый из них и сам может стать желанной добычей. Увы, но жутковатых историй о несчастных охотниках и попавших в беду жителях деревни можно наслушаться сколько угодно — нам с Инес, во всяком случае, их рассказывали едва ли не каждый год, и всякий раз это было новое повествование, не менее жуткое, чем предыдущие.

— Я, знаешь ли, и сам могу вспомнить парочку страшных историй… — мои слова не произвели на Патрика никакого впечатления. — И потом, если я правильно понял, нападения сбившихся в стаи волков происходят зимой, а сейчас лето, звери сытые, так что набрасываться на нас никто не будет. У тебя просто детские страхи все еще сидят в душе. Или вам с сестрой рассказывали страшные истории и о том, как волки даже летом рвут на части всех, кто попадается им на глаза?