— Так что ты решил?.. — Валентайн торопил отца. — На мой взгляд, тебе лучше уехать отсюда — рисковать не стоит. Да, свою гостью прихвати — без нее, как понимаешь, тебе сейчас никак не обойтись.

— Да, пожалуй, ты прав… — после паузы ответил герцог. — Сколько у меня есть времени в запасе?

— Четверть часа, не больше.

— Ясно… — герцог ненадолго задумался. — Сейчас я дам нужные распоряжения, а еще, сын, нам с тобой надо поговорить.

— Если мы отправляемся в путь, то мне надо собраться, и я возьму с собой лишь самое необходимое… — заявил колдун. — Пусть эта женщина пойдет со мной — драконьими лапами складывать вещи не очень удобно.

— Не возражаю… — отмахнулся герцог. Понятно, что ему необходимо побеседовать с сыном с глазу на глаз — как видно, намерен сообщить дорогому чаду, куда он уезжает и с какой целью, а заодно даст наставления, что тому стоит предпринять, пока папаша не вернется назад. Ну, все это можно сообщить и в драконьем обличье, тем более что к этому времени сыночек уже должен был насмотреться на своего папашу во всех его видах.

Так что хочется мне того, или нет, но я вынуждена вновь спуститься в подвал, и там мне только и оставалось, что смотреть на то, как колдун собирает в мешок свои книги, туда же складывает какие-то мешочки, плотно закрытые пробками деревянные бутылочки, еще что-то… На меня этот человек почти не обращал внимания, лишь время от времени довольно раздраженно требовал, чтоб я не отходила далеко. Его сборы, и верно, заняли немного времени, но когда этот человек, прихватив с собой мешок с собранными вещами, собрался уходить, то окинул подвал долгим взглядом — кажется, ему было по-настоящему жаль покидать это место, а еще он словно прощался, опасаясь, что более может не вернуться сюда.

Когда же мы вновь поднялись в кабинет герцога, то первое, что сделал колдун — нажал на деревянную завитушку на стеллаже с книгами, после чего тот с негромким шорохом встал на место, закрывая собой дверь в стене.

— Я собрал лишь самое необходимое… — мрачно изрек колдун. — Надеюсь, что в наше отсутствие никто не спустится вниз — в моей лаборатории осталось немало такого, что при всем желании трудно отнести к занятиям простой алхимией, а ведь таких людей следует считать учеными-исследователями! Однако в этой стране инквизиция на алхимиков смотрит с большим подозрением.

— На них везде смотрят с подозрением. Насколько мне известно, в вашей стране их вообще считают едва ли не убийцами-отравителями, и поступают с ними соответственно — камнями забивают… — отмахнулся герцог. Сейчас он передавал сыну какие-то бумаги, а заодно ключ странной формы — могу поспорить, что это ключ от сейфа. Наверное, сейф тоже находится здесь же, в кабинете, и спрятан в стене под одной из деревянных панелей. — Что касается подвала, то для обыска в моем доме требуется разрешение короля, а он на это никогда не пойдет — нет никаких весомых оснований для подобного дознания в доме знатного и уважаемого аристократа.

— На вашем месте я уже ни в чем не был бы уверен… — пробурчал колдун. — Пока я храню свою тайну — она моя пленница, когда я ее выпустил — я ее пленник.

— Через несколько минут вы уезжаете… — не обращая внимания на недовольство колдуна, Валентайн посмотрел на меня и произнес вежливым голосом, в котором слышалась легкая издевка. — Надеюсь, ваше путешествие будет приятным, и у вас о нем останутся самые лучшие воспоминания.

Само собой, моим согласием пускаться в дальний путь никто не поинтересовался — ясно, что сокровища спрятаны не в ближайшем лесу, и до них надо еще добраться, так что почти наверняка нам предстоит долгий путь. Конечно, я могла бы попытаться возмутиться, вновь отказаться от поездки, или же высказать мужчинам все то, что думаю о них, только вот не хотелось впустую сотрясать воздух, ведь слушать меня никто из них не станет. Пожалуй, мне стоит постараться хоть как-то потянуть время — вдруг Патрик успеет появиться здесь еще до того, как герцог тронется в путь!.. Может, о чем-то поговорить с Валентайном? От сына герцога сложно ожидать чего-то иного, кроме издевательского пожелания счастливого пути — сбывается все, что ранее мне довелось слышать об этом молодом человеке. А еще такие люди очень любят показывать собственное превосходство, и потому наследник сына герцога Малка может снизойти до разговора со мной — насколько я поняла, ему всегда хочется видеть вокруг себя обожающие женские глаза, а меня в данный момент никак не причислить к числу его обожательниц.

— Господин Валентайн, ответьте мне на вопрос… — заговорила я. — Как вы сумели убедить Тарилу, невестку графа Ларес, помочь вам?

— О, вы называете меня по имени!.. — от усмешки молодого человека меня едва не передернуло. — А нас даже не представили друг другу — такая досада! Но мне крайне приятно, что вы меня знаете! Вместе с тем хотелось бы узнать, что я буду иметь взамен, если честно отвечу на ваш вопрос?

— Будем считать, что перед дальней дорогой вы оказали мне благодеяние на безвозмездной основе.

— Вот о своих благих делах я точно не ожидал услышать!.. — хохотнул Валентайн. — Это даже забавно! Что же касается прелестной Тарилы… Что ж, думаю, вам это будет небезынтересно узнать — возможно, и сами сделаете правильные выводы, чью сторону вам следует держать. Так вот, прежде всего, граф Ларес — сторонник моего отца и тоже считает, что ту династию, которая сейчас сидит на престоле, неплохо бы поменять, а вместе с тем граф мечтает и о высокой должности при троне, когда мой отец его займет. Естественно, просто так никто и ничего никому дарить не намерен, блага нужно заслужить. Как мне стало известно, Тарила и вы считались подругами, хотя женская дружба — это настоящее болото, в котором каждая мечтает утопить свою гм… закадычную (вернее, заклятую) подругу. Так вот, я предложил графу Ларес некий план, и он его (пусть и с неохотой), его поддержал. Что же касается обворожительной Тарилы, то она не стала упираться, изображать возмущение или негодование — сама не имела ничего против моего предложения. Как я понял из разговора с ней, она умная женщина, и хорошо понимает, на чью сторону следует встать в тот или иной момент. Правда, предать она тоже может, и по головам пройти для нее также не проблема, ну да красивой женщине многое простительно, в том числе и подобное непостоянство. А еще у меня сложилось впечатление, что эта обворожительная женщина вас на дух не выносит… Я никак не мог понять, в чем тут дело, но сейчас, кажется, все встало на свои места — судя по всему, она видела в вас соперницу за звание самой красивой девушки вашего глухого городишки…

Ну, насчет последнего Валентайн явно перехватил, а может, просто пускает в ход свои чары, так сказать, по привычке. Я же считаю, что Тарила, узнав о том, что я вышла замуж за сына герцога, всерьез разозлилась: еще бы, считалось (между прочим, вполне обосновано) что ей очень повезло выйти замуж за сына графа, и спустя какое-то время (все мы смертны!) самой стать графиней Ларес. Я помню, как в то время она едва ли не купалась в зависти и восхищении. Полагаю, что когда выяснилось, кто стал моим мужем — вот тогда Тарила была до предела раздосадована — пусть у меня и светский брак, но положению я оказалась выше ее, а подобное для красотки Тарилы просто невыносимо. Пожалуй, кое в чем Валентайн прав: женские дрязги — это еще то болото…

— Так вот… — продолжал Валентайн. — Мне оставалось только должным образом пояснить красавице, что от нее требуется, а вместе с тем попросил кое-что выяснить, и подсказал, как следует поступить. Правда, все вышло не совсем так, как было задумано — увы, но это так…

— Вы думаете, ей все сойдет с рук?

— Посмотрим. Но как я понял, ваша милая подруга — особа достаточно ловкая, умная и в должной мере беспринципная. Вместе с тем она очень хороша собой, а такие женщины при должном везении частенько умудряются выкрутиться даже из очень больших неприятностей.

— Хватит болтать!.. — оборвал сына герцог, который к этому времени тоже достал небольшую дорожную сумку — как видно, у него тоже было собрано кое-что, так сказать, на крайний случай. — Четверть часа уже прошли, и нам надо уходить…