Удивительно, но герцог ответил мне не сразу. Он чуть помолчал, а затем, холодно усмехнувшись, произнес:
— Что ж, сыграем в эту игру. Для начала должен сказать, что госпожа Тасье была необыкновенной женщиной…
— Была?
— Да, была. Красивая, на диво талантливая, притягивающая к себе мужские взгляды… Она двигалась по сцене с божественной грацией и заставляла зрителей верить в то, что говорит и чувствует ее героиня… И в то же время я понимал, что вижу перед собой настоящую стерву из числа тех бесконечно уверенных в себе особ, которые безо всякой жалости воруют сердце у очарованных ими мужчин… Тем не менее, при всех ее недостатках, эта женщина мне очень нравилась. И в то же самое время назвать ее умной язык не поворачивался — прекрасная дама уж очень любила быть в центре внимания, купалась в лучах славы, болтая при этом что надо, и что не надо. Вот и в тот день, отправившись ко мне, она сообщила об этом своим знакомым, хотя я не раз просил ее помалкивать о наших встречах — все же о некоторых вещах не стоит распространяться. Увы, но тщеславие и желание похвастаться перед подругами богатым покровителем — эти чувства у женщин неистребимы. К несчастью, во время нашего свидания все пошло не так — как видно, именно в это время с сына герцога Нельского был снят драконий облик, и… Думаю, все остальное понятно и без пояснений.
— Вы превратились в чудовище на ее глазах?
— Не понимаю, зачем задавать вопросы, если ответ и без того ясен… — в голосе герцога послышалось раздражение. — Да, она стала кричать, попыталась убежать, совсем ополоумела от страха, отказывалась меня слушать и понимать происходящее… Я же в тот момент тоже был не в том состоянии, чтоб заниматься уговорами, так что один удар рукой, вернее, драконьей лапой с когтями — и горло госпожи Тасье оказалось разорвано… Ну, в свете того, что со мной произошло в тот день, смерть актрисы была не самым худшим событием.
— И где же сейчас она? Вернее, ее тело…
— Кажется, вы ничуть не умнее госпожи Тасье… — скривил губы герцог. — Впрочем, если вам так интересно, то сообщаю, что тело этой женщины вынесли из дома, завернутое в ковер — к сожалению, ковер был залит кровью, так что его можно было не жалеть. Ее так и похоронили, завернутой в ковер.
— А ведь госпожу Тасье все еще ищут.
— Пусть занимаются розысками и дальше… — пожал плечами герцог. — Все одно вряд ли отыщут — как понимаете, ее закопали не на кладбище… Увы, такова жизнь. Знаете, почему я все это вам рассказываю? Чтоб вы поняли, что если я, оказавшись в непростой ситуации, не пожалел женщину, которая мне очень нравилась, то уж вас-то, в случае неповиновения, тем более жалеть не стану. К тому же (хотя это и непросто), но мы все же постараемся отыскать еще одного дарка — без сомнений, эти особенные люди еще остались на свете, надо просто приложить должные усилия к их поиску. Патрик сумел найти дарка, и сможем это сделать, пусть даже на это понадобится какое-то время.
Да уж… — подумалось мне. Тут и без лишних слов понятно, что после таких признаний достопочтенный герцог вряд ли позволит мне уйти подобру-поздорову. Сильные мира сего очень не любят, когда их тайны выходят на свет.
— Вот что я вам скажу… — меня несколько вывел из себя безапелляционный тон герцога, и поэтому я невольно повысила голос. — Пусть тот дарк, которого вы отыщете, и помогает вам, а меня от этой чести увольте. И потом, вы не та компания, с которой мне бы хотелось общаться, и уж тем более у меня нет никакого желания куда-то отправиться с вами.
— Позвольте мне решать, кому и что делать… — а вот теперь мой собеседник стал выходить из себя. — А вместе с тем советую не забываться! Или вы думаете, что не имеете слабых мест? Зря. Кажется, из близкой родни у вас всего лишь семья дядюшки? Представляете, как будет досадно, если они все вдруг сгорят в собственном доме по неосторожности, или же их, несчастных страдальцев, зарежут грабители, забравшиеся ночью в дом? Конечно, печально, если это произойдет, но все мы в этом мире находимся под волей Небес, и ходим по тонкой грани между жизнью и смертью… К чему я это сказал? Чтоб вы задумались о горестях жизни, и прежде чем в очередной раз проявлять свое недовольство, взвесили возможные последствия.
— Я скажу проще… — добавил колдун. — Не надо уговаривать женщин — это пустое занятие. Она и так пойдет, куда вы скажете, и будет молчать — это я вам обещаю. Не зря же я столько лет обучался магии…
Что ж, все сказано предельно ясно и без недомолвок. Не знаю, что бы я на это ответила господину герцогу, но в этот момент в дверь постучали.
— В чем дело?.. — рявкнул герцог, не вставая с места.
— Простите… — раздалось из-за дверей. — Приехал господин Валентайн…
— Пусть зайдет!.. — не дослушал герцог.
Похоже, Валентайн находился рядом, потому что дверь почти сразу же раскрылась, и в комнату вошел молодой мужчина. Значит, сынок в очередной раз приехал навестить папашу. Все верно, Патрик упоминал о том, что в последнее время Валентайн каждый день ездит в их загородное поместье — как видно, старается держать папашу в курсе дел. Однако сейчас, увидев отца в обычном человеческом облике, молодой человек в растерянности замер на месте, а затем выдохнул с надеждой:
— Надеюсь, все закончено удачно?
— Если бы!.. — раздраженно отозвался герцог. — Не поменялось почти ничего!
— Но Хаиб обещал…
— Увы, все оказалось не так просто, а Хаиб нам много чего пообещал! Что мой ученый друг, разве я не прав?
— Если бы люди были справедливы, то судьи ушли бы на отдых… — только что не огрызнулся колдун, и в его голосе прозвучало плохо скрытое раздражение.
— О, у тебя, как всегда, одно словоблудие… — и герцог вновь обратился к сыну. — Как ты понимаешь, молодая особа, что сейчас с такой неприязнью смотрит на нас — это дарк, о существовании которых нам столь долго и красочно повествовал Хаиб. Все произошло именно так, как он и предупреждал: находясь подле этой дамы, мы выглядим людьми, но стоит отойти на несколько шагов… А, говорить об этом не хочется!
— Может, и не хочется, но придется… — Валентайн только что не перебил отца. — Я, грешным делом, все же надеялся на иной исход… Мне жаль это говорить, но вам надо немедленно уезжать отсюда, и чем скорее, тем лучше! Если тебя увидят в том, драконьем виде…
— Что случилось?
— Патрик поднял шум до Небес, утверждает, что у него похитили жену. Более того — говорит, что у него имеется свидетель, который может подтвердить, что видел, как невестку герцога Нельского насильно увозят из города… Насколько мне известно, сейчас сюда направляется небольшой отряд стражников, и с ними Патрик…
— В мой дом они не посмеют сунуться… — отмахнулся герцог.
— Еще как посмеют!.. — вот теперь уже и Валентайн повысил голос. — Подсуетилась и герцогиня Тирнуольская, натравила на нас инквизицию… Умная баба, подгадала время, чтоб ударить! Естественно, что без серьезных оснований инквизиция со стражниками к нам бы не направились! Я так и предполагал, что вдовушка-герцогиня на нас что-то накопала!
— Да, с ее деньгами это вполне возможно…
Пока Валентайн говорил, я его рассматривала. Ростом немного ниже Патерика, холеный, волнистые темные волосы, выразительные глаза, красивое лицо… Про прекрасную одежду и обувь можно не упоминать — понятно, что Валентайн придавал немалое значение своему внешнему виду. А еще от того молодого человека просто исходила волна уверенности в себе и в собственной неотразимости, а подобное всегда привлекает взгляды людей. Не сомневаюсь, что молоденькие девушки должны просто млеть в присутствии такого красавчика — а то как же, воплощенная наяву мечта девичьих грез! Что ж, теперь мне понятно, от кого Розамунда потеряла голову, хотя, на мой взгляд, по сравнению с излишне самовлюбленным Валентайном Патрик выглядит мягче и обаятельнее… Лично мне наследник герцога Малк совсем не понравился, слишком нагло-самоуверенный, а тот оценивающий взгляд, которым он меня окинул, вызвал у меня самое настоящее отторжение. Нет уж, пусть в этого молодого человека влюбляются другие, а мне такого счастья не надо!
