Как донесли шпионы, теперь сотни Ярослава готовы двинуться на радимичей. И бек почему-то не сомневался, что радимичи захлебнуться кровью, за нападение на своих славянских родичей. Так же бек был уверен, что следующими будут поляне. А вот потом на очереди будет каганат. Ярослав хочет обезопасить свои тылы, наказав радимичей с полянами и скорее всего, заставит идти их вместе с ним на хазар. Вернее, он погонит этих шакалов впереди себя. Так все завоеватели делают. Гонят первыми на убой покоренных, чтобы ослабить противника и сохранить свои основные силы. А если Ярослав сговорится с печенегами и огузами? И они ударят одновременно с двух сторон? Бек не хотел себе даже представить, что будет. Это будет смерть для каганата. Да, каганат ещё силён и может сравнять с землёй непокорный Златоград, но какой ценой? Не станет ли это Пирровой победой? А ведь этот Ярослав укрепил Златоград, свою столицу. Как доносят шпионы, вятичи воздвигли новые стены и башни, которые выше и больше прежних. Пусть из того же дерева, но всё же. И неудивительно будет, если этот князь заменит со временем эти стены и башни на каменные. Что делать? Подождать, когда он уйдёт на радимичей и ударить по его столице? Но Ярослав далеко не глуп. И в Златограде у него сильный гарнизон. Плюс зима, середина её, самые лютые морозы стоят. Они то привычные к холоду, а хазары и другие южные народы нет. Конница не развернётся — глубокий снег. А где брать фураж для коней? С собой везти? Это сколько же нужно будет возов? Значит только пешее войско. Но и ему нужно продовольствие. А у славян ничего не возьмёшь, они уйдут в свои леса, где их зимой не достать. И получится, что осаждающие будут в открытом поле, на морозе, а осажденные в тепле, за высокими стенами. Нет. Это авантюра. Она обречена на поражение. Таким образом, каганат не сможет оказать помощь своим данникам. А если не сможет, то данников потеряет. Исчадие ада, этот Ярослав. Выбрал время для набега. Всё просчитал. Не ходит юг походами на север зимой. Значит этой зимой, я с ним ничего не смогу сделать. А он использует это время для своего укрепления и наращивания силы. Сын Иблиса, как говорят мусульмане. Тогда остаётся одно, убить его. Отравить, зарезать в темноте из-за угла, в спину. Убить отравленной стрелой. Много есть способов убрать опасного врага. Но в этом деле самыми лучшими считаются ромеи. Они в своей Византии поднаторили в этом. Обращусь к ним с просьбой. Всё же мы союзники и каганат прикрывает империю.

— Раб. — Обратился бек к другому стоявшему на коленях человеку и уткнувшемуся в пол. — Сядь. Напиши письмо Васильевсу Византийскому, в том, что я прошу помощи в устранении князя вятичей Ярослава. Укажи, что он реальная угроза не только для каганата, но и для империи. Его нужно уничтожить, пока он не набрал сил. Ты понял как нужно написать?

— Да, мой господин. — Ответил раб, глядя в пол.

— Тогда исполняй. Напишешь, отдашь мне. Я посмотрю.

Всесильный бек Иосиф, уже не вспоминал своего военачальника Бенджамира, сгинувшего под стенами Златограда. А зря…

Близилась середина зимы. Самая лютая пора, именно в такое время совершенно не хочется выбираться в холодную стужу морозить щёчки и руки. И тем более нельзя было куда-то далеко выбираться до наступления Карачуна, когда Чернобог властвует на земле, замораживая всё, до чего дотянется. Я, Боян и нурманы-побратимы сумели убедить моего мужа подождать.

Время, проведенное рядом с любимым мужем пролетело незаметно. После нашей свадьбы и незабываемых ночей, проведенных вместе произошло многое, но то чего я ждала с замиранием сердца ни как не наступало. Я так мечтала подарить своему родному и дорогому мужчине ребёночка, но боги отказывали мне в этом. В тайне от него, терзаясь мыслями и не находя на них ответа задавала одни и те же вопросы: «почему и за что», где же мы так провинились, где же я так провинилась, что моё чрево остаётся холодным к семени моего мужа? Почему так происходит?! Неужели у вятичей не будет потомков и род прервется на мне? Как же так? Но я не теряла надежды, что в скором будущем наш княжеский терем огласит детский плачь, а потом и смех. Что я, подарив своему мужу детей, сделаю его самым счастливым. Я мечтала, о детях, молила богов и втайне от Ярослава приносила им жертвы, прося прощения и исполнения самого заветного желания. Я все чаще стала замечать, как люд, бояре и кмети, посматривают на свою княгиню. Они ведь тоже ждут, в тайне надеясь услышать радостную весть, но радовать пока нечем. Я же даже к знахарке ходила, но та только разводя руками, пожимала плечами и не понимала, что со мной не так. А я все больше и больше грустила, скрывая свои эмоции за повседневными заботами о муже и хлопотами. Ярослав как я и думала, оказался замечательным князем, очень рассудительным, но при этом властным. Мой мужчина, сев на княжеский престол на равных со мной, первое, что сделал, позаботился о нашем будущем. Он укрепил стены, возвел башни, не такие как были, а намного выше и прочнее. Следующим его, не менее важным действием, было озаботиться продуктами в закромах. Мой муж оказавшись на порядок умнее любого князя или кагана, хана или бека, просчитал каждую мелочь. За отведенное до похода время, нам не только удалось улучшить тренировки наших дружинников, укрепить стены и башни, но и дважды собрать урожай. Так как лето и осень выдались теплыми, а заморским овощам понравилась наша землица, урожай выдался богатым. До самых холодов нас радовали чудесные овощи под названием помидоры, огурцы, перец. Ярослав потом показал, как правильно мариновать помидоры в зелёном виде, набив ими пару бочек, убрали в погреба, а вот уже зимой в прикуску с отварной картошечкой и копчёностями, кушали как деликатес. Тоже самое с огурцами. Из сладкого перца и красных помидор он сделал такое кушанье как лечо. Это он так сказал. Попробовав его, я чуть не захлебнулась слюной. Тоже самое было и у остальных. Правда, лечо было мало. Я убрала то немногое, что он сделал и отказывалась выставлять его на стол, хотя тот же Гуннульв очень просил. Сказала, что только по большим праздникам. Ярослав смеялся и заверил своего побратима, что на следующий год, сделают много. И он наестся до отвала.

А ещё, мой ладно, воплотил задуманное. Отправил в Новагород купцов, поручив им купить медь и олово. По их возвращению через три месяца приступил к главному, пропадая денно и нощно у кузнецов, что-то объясняя, чертя, измеряя. Мой ладно не зря желал взглянуть, сколько денег находится в нашей казне и какую сумму он может потратить на оружие богов. При всем моем желании, отдать все что было, нам не хватило бы на покупку нужного количества металлов. И тогда, мой любимый, недолго думая, снял маленькое, но чистейшее зеркальце со своей машины, вытащил из неё все стёкла, собрал пустые бутылки, хранящиеся в особом помещении. Дражко и Боян, глядя на это, чуть не плакали. Это же какое богатство уплывало незнамо куда и в чьи руки. Но и это было не всё. Он снял с себя чудную золотую гривну, которую, как он сказал, сделали братья-гномы. Ценности она была невероятной. Гуннульв с Сигуртом и остальными нурманами высказались категорически, что продавать такое сокровище нельзя! Но Ярослав заявил, что ему нужно оружие и для этого он готов снять с себя последние штаны. Нурман поддержали Боян с Дражко, для которых продажа княжеской золотой гривны, которой не было ни у кого больше, даже у кагана с ромейским императором было уже слишком. Ярослав выгреб всю казну, в том числе все меха. Так же свои меха принесли и Боян с Дражко. Товаром загрузили две ладьи. Гуннульв с Сигуртом тоже решили идти в Новагород. Сказали, что присмотрят за ладьями, чтобы ни у кого не возникла желания присвоить чужое. Тогда Ярослав снял всё же с себя гривну и передал её Гуннульву. Сказал, что если не хватит на медь и олово, то гривну обменять на недостающее. По выражению лица нурмана я поняла, что он её никому не отдаст. Ему проще кого-либо ограбить. Что он в пути и сделал, как позже мы узнали. Нурманы разграбили караван купцов из Булгара, которые тоже шли в Новагород. А ещё разграбили несколько селений полян, нагнав полон, который продали в Новагороде или как его называл Ярослав — Новгороде. Гривну Гуннульв привез назад. Мой муж только посмеялся и подарил её побратиму. Еще Ярослав наказал купить железо в крицах, которое возят от свеев. Нурманы подтвердили, что свейское железо очень хорошего качества. Меня распирала гордость за моего мужа, то что он делал, заслуживало восхищения. Мой любимый, стал неотъемлемой частью нашей жизни и моего сердца, его как никого и никогда уважал люд, а дружинники под его началом, чтили как родного батюшку, он ведь для них сделал невозможное. Соорудив на свой лад полосу препятствий, как он сказал, ежедневно под своим чутким руководством гонял младшую дружину из отроков, заставляя тренироваться, поначалу им было тяжело, со всех сторон слышались стоны и бранные слова, но спустя какое-то время им даже понравилось. Юноши стали устраивать соревнования, спорить, а мой муж, подогревая их интерес, выдавал победителю, что-нибудь необычное. Очень часто за этими тренировками наблюдали старшие дружинники и даже сами принимали участие, с азартом пытаясь доказать молодым, что они лучше.