Я с детства была самой послушной и прилежной ученицей, чтобы мне не говорил мой батюшка, выполнялось беспрекословно. Мои многочисленные тётушки и нянюшки старались обучить всему, что должна уметь княжна и тому, что должна была дать мне моя маменька. Но так получилось, что боги забрали её светлую душу, даруя взамен меня. Я никогда не смела ослушаться своего отца, как бы мне не хотелось поступать по другому, ему было виднее, да и за неповиновение наших воинов и моих братьев строго наказывали вплоть до розог, но и это было лишь единожды.

Не помню за что, так взбеленился, отец, но притащив Родамира из чужих сеней, долго отчитывал, а после так вообще наказал.

Я долго ждала ночи на Ивана Купало, когда зацветает папоротник и во всех прилежащих селениях начинают гадания. Я не принимала участия в играх с простолюдинами, не ходила с ними на речку пускать плетённые венки и высматривать подобравшего его суженого. Мне доводилось лишь смотреть, всегда окружённая охраной или братьями. Мне не удавалось веселиться и наслаждаться праздником, как это делали простолюдины. А мне всегда хотелось окунуться в это веселье, водить вместе хороводы, петь песни, прыгать, взявшись с каким-нибудь мальчишкой за руки через костер, бегать по лесу друг за другом, но мой тато никогда мне это не разрешал, ссылаясь на высокий статус и предрешенную уже судьбу, не видел смысла. Поэтому мне доводилось лишь смотреть. Но сегодня, когда батюшки нет в стольном граде и мы с братьями остались одни, мне удалось уговорить Воислава, второго брата, отвезти меня к ведьме. Ох, долго же я его обхаживала, то масляными ватрушками, только из печи подкупала, то лучшую накидку связать обещала, то выполнить любую его просьбу, видя мои потуги, брат всё же согласился, при чём сразу на все условия, он у нас мелочиться не умеет, привык брать все и сразу. Я встретила в этот год свою тринадцатую весну и уронила первую кровь.

Собравшись, одев простое платье, украшенное лишь по подолу вышитыми цветами и переплётя волосы в две тонкие косицы, надела своё лучше колечко, поцеловав и попросив у богов удачи, спустилась в сени, где уже меня ждал брат. Одетый в лёгкую хлопковую рубашку, а поверху неё расшитым золотой нитью жилете, Воислав выглядел настоящим красавцем, на такого все девушки головы сворачивали, хлопали глазками пытаясь понравиться, но учёный горьким опытом отца он делал вид, что не обращает на них внимание.

Выйдя на улицу, он подсадил меня на свою лошадь, помогая удобнее устроиться и сорвавшись в галоп, направил коня в сторону леса.

Как же всё-таки красиво, костры, горящие на полянах, девушки и парни румяные, смеющиеся, о чем-то весело переговариваются, не зная забот и тяжбы правления. Я настолько задумалась, что пропустив всю дорогу, очнулась лишь, когда Воислав, аккуратно поставил меня на землю, ласково толкая в сторону избы, стоящей на самой темной стороне леса.

Сглотнув, отчего-то вставший в горле ком, и ухватившись за платье резко вспотевшими ладонями, словно приросла к земле.

— Ну, чего ты встала, Мстислава, иль тебя страх одолел, пред какой-то там ведьмой и её гаданием?

Тряхнув головой, в знак протеста, только крепче сжала кулачки и отправилась на открытую полянку в сторону нужной, слегка покосившейся избы. Взойдя по ступеням на крыльцо, протянула руку дабы постучать, вот только не успела, дверь словно по чьей-то указке открылась и где-то из глубины раздался голос:

— Что ж ты, юная княжна, на пороге стоишь, скорей проходи, я только тебя и жду.

Опять сглотнув порядком поднадоевший ком в горле, расслабив ладони, наконец отпустила безжалостно терзаемое платье, ещё разок вздохнув поглубже, вошла во мрак сеней. В темноте комнаты, освещаемой лишь тускло светящимся огарком сидела миловидная женщина, со сложно переплетений косой, достающей ей чуть ли не до колен, в пышном цветастом сарафане и накинутом на плечи дорогом платке. Не так я себе представляла колдунью, мне казалось они все старенькие, чахленькие бабушки, а тут женщина во цвете лет, небывалой красоты, с очень ладной фигурой и ведьма! Видя моё удивление, ведунья, улыбнулась и спокойным, но уверенным голосом подозвала меня к себе, усадив на лавку за стол. Придирчиво меня оглядывая, улыбалась и что-то бормотала на неводом мне языке.

Расхаживая по избе, собирала травки, поднося к огню и кидая в чашу с водой, постоянно приговаривая неведомые слова. У меня складывалось ощущение, будто я лишняя, но ладонь, легшая на плечо и просьба, напрочь развеяли сомнения.

— Мстислава, деточка, отдай кольцо, оно нам с тобой пригодится, пока я завершаю приготовления. Ты моя милая проденешь в него вот эту ниточку — Протянув мне на ладони тоненькую красную нить. — Затем опустишь в чашу, но как только я скажу, будешь смотреть на водицу очень внимательно не мигая, ты всё поняла, моя хорошая?!

Кивнув в знак согласия, стала внимательно смотреть за сие действом. По избушке в миг пробежала волна обдавшая нас ветром, с запахом соли, болота, цветов и ещё чего-то не понятного, а сама ведьма, будто ничего не чувствуя, продолжала ходить и приговаривать непонятные фразы, при этом разнося благовония созданные из трав. В какой-то момент непонятная речь сменилась на песню, а мои руки продели нить в кольцо и закрепили его неподвижно аккуратными узелками. Не помня, как и что происходило, слышала лишь громкую песнь ведьмы. Призывающую, показать явиться, да на деве молодой жениться. Не помню в какой момент, я начала смотреть в чашу, вглядываясь, в мутный силуэт, сквозь толщу воды. Как бы я не пыталась разглядеть толком ничего не удалось, а ведьма, тем временем закончив песнь, тяжело присела на лавку и налив в кружку водицы, залпом опустошила и на миг, прикрыв глаза, стала говорить:

— Как бы не была прекрасна девица, да всегда найдется тот, кто захочет жениться. Как бы не была жестока судьба, путь придётся пройти до конца. Тяжело поди, легко, ни кто не отважится, жизнь положить к твоим ногам. Нету воина тут, светлого, что очами для тебя станет, что сердце тебе подарит. Но не печалься девица. Далеко ли, долго ли, придет он, воин небывалый в одночасье, не свой и не чужой, рождённым под нашими светилами ясными, но через дали далёкие, к тебе шедшим в один миг судьбу твою изменит, в одночасье всех поставив на колени!

Закончив говорить, ведьма резко вся сгорбилась, и буквально на глазах постарела лет на десять. Но её, казалось, это нисколько не заботило, взяв меня за руку и смотря прямо в мои глаза, попросила:

— Забудь всё, что я тебе сказала, забудь до поры до времени и никому никогда не говори, что услышала тут, иначе не придет воин и окропиться кровью княжества наши и пойдут воины на кровавый бой и будет лишь смерть обетованная на этих землях!

Опять сглотнут, я вырвала руку и бегом выбежала из дому, позабыв о любимом кольце и всех прочих желаниях.

Шло время, проходили года и гадание у девицы красной забылось, подернувшись новыми переживаниями и суетой жизненных трудностей. Я все забыла, но об этом помнила одна лишь ведьма и ждала пришествия воина, будущего правителя!..

— Ярик! Привет!

— Здорово парни! Ну, вы что, собрались?

Дмитрий и Володя тащили объемные спортивные сумки.

— Тут такое дело Ярослав! Мы не можем сегодня с тобой на кордон ехать. У нас срочно дело образовалось. Короче, мы через два дня, на Вовкином джипе приедем! — Виновато проговорил Димка. Володя, соглашаясь с другом, кивнул.

— Не понял? Это что за подляна? Мы же договаривались! — Моему возмущению не было предела.

— Ярик! Мы же не отказываемся. Мы сами хотим, наконец, вырваться из этого городского болота. — Попытался успокоить меня Дима. — Но у нас какая-то хрень с документами из Ростехнадзора. Нужно сегодня-завтра все порешать. Яр, а ты езжай. Мы как раз тебе все своё загрузим. Продукты, стволы, патроны. Короче полностью. А сами послезавтра, налегке к вам с Петровичем на кордон.