Мы победили, отстояли свой город! Но, не смотря на это, я до самого заката продолжала помогать знахарям и травницам. В светлицу я вернулась, лишь тогда когда почувствовала, что ещё чуть-чуть и упаду. Усталость и пережитый ужас наваливались на плечи, давя нестерпимым грузом. Раздевшись сидя на кровати, не сразу почувствовала присутствие моего мужчины, а когда увидела, вцепилась в него не отпуская, орошая слезами, вздрагивая при малейшем прикосновении. После случившегося, я ведь не проронила ни одной слезинки, ни слова, ни жалости, ни ярости — ничего. Я словно одурманенная делала чужую работу, не видя пред собой ничего и лишь сейчас, взобравшись на колени к своему мужчине дала волю слезам и чувствам. Меня обуревали эмоции, там было все, страх и облегчение, гордость и радость, любовь и нежность. Обняв своего мужа, положив ему на плечо голову, а рукой обвив могучую грудь, уснула. Сегодня от него мне нужна была защита, которую я получила, нужна была ласка и забота, которой меня окутал Ярослав, словно в мягчайшие меха.
Мы отстояли наш город, нашу свободу. Ярослава, наконец, признали как князя. Выйдя поутру, вместе с ним на крыльцо терема, была горда за своих людей. Все как один, встав на княжеском дворе, приклонили головы, даже старый воевода Боян, выразил свое почтение и полностью принял его как своего князя. С этого момента началось его полноправное владение всеми почестями, ко мне больше не будут обращаться за подтверждением слов моего суженого, теперь его слово закон. Люд сам принял окончательное для себя решение, а Ярослав, он лишь показал свою мощь, ум, и изобретательность.
Сегодня весь день был в молчаливом трауре, мы оплакивали погибших воинов, придав их огню. В последний раз провожаемые родными, отправляли их в путь, в светлый ирий. У меня не было возможности проводить отца, похоронить его со всеми почестями, не было шанса увидеть братьев, простится с ними, зато у меня есть возможность проводить моих дружинников. Стоять рядом с их родными, скорбя вместе с ними.
На закате солнца, когда суета обыденных дней отошла на второй план, а костры запылали огненной мощью, начались траурные песнопения. Близкие люди возносили хвалу богам, прося о милости за своих детей, мужей, братьев и отцов. Мне тяжело провожать погибших, но ещё тяжелее знать, что они не последние. Наши враги живы, мы победили, но войну не выиграли. Главный враг, сидя на троне в своем городе, живёт и дышит, наслаждаясь красивыми женами и наложницами, упивается своей мощью желая подмять нас под себя.
Я больше не боюсь будущего, я больше не одна. Теперь у меня есть муж, моя опора и защита. Мой князь, который разрушит города врагов наших, заставит гореть их жарким пламенем, сотрёт наших врагов в пыль, только потому, что они посмели тронуть меня — его любимую женщину! Это так приятно, ощущать себя любимой и любящей. В груди при одном взгляде родных глаз разливается тепло, а в душе расцветает счастье и ничем не замутненное желание! Мой Ярослав, мой сокол ясный. Не видя его целый день, до безумия соскучилась и хотела обнять, прижаться вдохнуть его запах. Найдя своего суженного, бесшумно подкралась и ласково коснулась ладонями спины, а потом и самих рук, прижалась к нему покрепче, касаясь щекой его могучей спины. Мой ладо, моё солнышко ясное, замер не двигаясь, позволяя мне минутную слабость. Меня не волновало, что в палате, на совете собрались нурманы, Боян, воеводы и выжившие вожди. Что они очень внимательно, что-то обсуждали. Надышавшись, убрала обнимающие его руки и, как ни в чем не бывало, прошла и сев на княжеский трон, велела рассказывать, что удалось узнать.
Вести меня не порадовали. Взятые в плен дружинники Бронислава, очень подробно и доходчиво объяснили ситуацию и причины, почему они пошли на предательство, преклонили головы перед погаными хузарами! Они уже давно платят дань их когану, взамен на спокойствие и мнимую свободу, но разве ж это свобода, когда твои дети и жены находятся у него в плену? Власть хузарского каганата распространилась слишком далеко, подмяла под себя маленькие, разрозненны племена, поставив тех на колени, забрав самое ценное! Наши дружинники и воеводы были возмущены до глубины души предательством вятичей Бронислава, но больше всех хотел справедливости и мести Храбр. Чудом выживший вместе с горсткой своих воинов, он хотел поквитаться за легший на него позор и излишнюю доверчивость. Мужчину словно изнутри сжигала ярость, жалость и раскаяние.
На совете было принято решение, идти в поход. Ярослав, мой мудрый князь распорядился по своему. Его решение ни кто не посмел оспорить. Видя, какую мощь и силу олицетворяют его поступки, воины склоняли головы в почтении и принимали его решения. Первый поход, мой суженый, запланировал на радимичей, зимой. Когда топи и болота затвердеют, покроются толстой коркой льда, тогда же наши враги будут ожидать нападения меньше всего. А до этого времени было принято решение укрепить стены, возвести, как сказал мой мужчина, «настоящие башни» выковать из металла пушки и научить меня и моих людей ухаживать за чудными овощами.
Начать мы решили с основного. Как я и говорила, я доверю своему суженому всё, казну, земли, амбары, люд и себя. Ярослав как полноправный князь, постепенно интересовался делами княжества все больше и больше. Для начала мой ладо изъявил желание посмотреть в каком состоянии амбары, хватит ли нам продовольствия на зиму, не будет ли нуждаться люд или того хуже — голодать. Ознакомившись под моим руководством и с разъяснениями Дражко, остался доволен и решил приступить к самому главному. Разбудив меня на следующее утро, мой любимый с озабоченным видом, что-то высчитывал, а потом и вовсе заинтересовался суммой хранившейся в казне. Не став отказывать ему в такой малости, повела в сокровищницу. А уже после, интересуясь доволен ли он увиденным, была немного поражена. За несколько дней, Ярослав вместе с Бояном, разобрался с нашим обиходом денег. И теперь он высчитывал, хватит ли нам на покупку олова и меди. Мой суженый решил выковать из металла пушки, для того, что бы идти в поход, ему нужно было оружие, причем хорошее! А пока он и ковали высчитывали нужное количество металла, я под его же чутким руководством училась готовить и ухаживать за диковинными овощами. Спустя несколько дней, открыв амбары, Ярослав велел принести то, что он привёз. После чего, пошёл показывать, что и как делать. Он начал с картофеля, взяв мотыгу и разрыхлив землю, вскопав средней глубины лунку, положил туда овощ и засыпал землёй. Некоторые крупные картофелины он резал на половинки. Так он поступил со всем мешком. Потом, мой ладо отвёл меня в терем, достал пару стручков перца, помидоры и огурцы. Усадив меня за стол, мой мужчина взял в руки нож, аккуратно разрезал перчинку, изъял из неё мелкие семечки и отложил. Помидор и огурец трогать не стал, а положив предо мной стал объяснять.
Оказалось, что семена, находящиеся в них ещё не созрели, и овощи придётся положить на солнышко и подождать пока они разрумянятся, сгниют, и высохнут, и только после этого очистив с них шелуху, можно будет достать семена и посадить. Разместив на солнце почти все овощи, давая им созреть и потом высохнуть, рядом с ними примостив в мешочке собранные семена перца. Как сказал мне любимый их тоже нужно высушить, а уже потом посадить в землю.
Наши дни и проведенные вместе ночи, летели словно птицы— быстро и невозвратно. В один из дней, ничего не подозревая, выполняя домашние дела, была похищена и пленена сильными объятиями Ярослава, его губами и руками. Мой мужчина, зацеловав меня вдоволь, улыбнулся так лучисто и искренне и, завязав мне глаза, куда-то повел. Я ничего не подозревала, доверчиво прижимаясь, отдавалась во власть его нежно ласкающих рук. Мы шли не долго, в один из моментов, я зацепилась и обязательно бы упала, но меня подхватили сильные руки Ярослава, а сам мой любимый бережно прижав к груди, куда-то понес. Отнёс в свою машину, так как бережно опустив меня на сиденье, пристегнул, уже хотела снять повязку мешающую рассмотреть, что же происходит как получила ласковый удар по ручкам и больше не стараясь стянуть, тихо сидела изнывая от любопытства. Расспросы коими я пыталась выведать куда мы едем, ничего не дали, лишь больше разожгли интерес. Елозя по сиденью, мучимая неведением, и желанием поскорее узнать, что же происходит, всё чаще тяжко вздыхала, до тех пор, пока мы плавно не остановились. Всё так же сидя в машине, слыша лишь шорох и шум открываемых дверей, ждала. Я не знаю, что задумал мой любимый, но всецело ему доверяю! Мне было очень тяжело сидеть ровненько, держать ручки на коленях, не пытаясь снять повязку или хотя бы приподнять и подсмотреть. Заерзав в последний раз и тяжко вздохнув, услышала над ухом веселый смех моего мужчины и улыбнулась.
