— Что ты хочешь сказать? Это мои хузары. Они мне принесли клятву верности.

— Серьёзно? Странно. А вот у нас почему-то нет таких хузар, которые готовы воевать за вятичей, против своего кагана! Касоги понятно, за свою княжну впряглись, особенно если в курсе, что пацан в котором течёт их кровь может занять княжий престол всех вятичей. А аланы у тебя откуда? Сколько их две-три сотни. Я видел, они хорошо вооружены. Это не голодранцы печенеги. Наёмники? Что Бронислав, денег много появилось, чтобы нанять столько конных воинов? Откуда серебришко или золотишко?

— А ты мои деньги не считай. Свои считай.

— А вот тут ты ошибаешься. Я как раз и буду считать твои деньги! По законам вятичей, каждое племя вносит свой вклад в княжескую казну. А сколько твоё племя внесло в казну всех вятичей? Не подскажешь? Или мне у боярина Дражко спросить?

Бронислав смотрел на меня ненавидящим взглядом. Но в тоже время в его глазах промелькнул страх. Или мне показалось? Чего боишься, добрый молодец? Ладно разберёмся.

— Надеюсь, Бронислав мы решили с твоей женитьбой? Не быть тебе мужем княжны, согласен? От греха подальше, как говорится. С наёмниками разберёмся, как и с верными тебе хузарами. Но если ты чист и честен Бронислав, тебе бояться нечего. И вообще сегодня я добрый. Праздник у меня и радость. Обрел я сегодня двух побратимов! — посмотрел на двух викингов. — Поэтому и я и светлая княжна приглашаем тебя, Бронислав, на пир! Возьми с собой с десяток кметей своих. Ты же ведь не откажешь светлой княжне? — Посмотрел на Мстиславу. Она мне улыбнулась и кивнула.

— Да, Бронислав, приглашаю тебя на пир. А то столы уже ломятся. А пирующих всё нет и нет. Добро пожаловать.

Смотрел на Бронислава, откажется или нет? Если откажется, то нанесёт оскорбление княжне. А это не есть гуд. Но Бронислав был явно не дурак. Он принял приглашение.

Я переживала, стоя в своей светлице и смотря на далёкие спины воинов и моего суженного, думала только об одном. Что будет?! Ярослав, мой суженный, предначертанный самими богами, выбранный мной и моим сердцем, Бронислав выбран отцом, к нему благосклонна дружина и он свой, но, но не люб он мне! В моем сердце поселился другой, тот, кто дарован свыше. Смотря на двух мужчин, которые словно дикие звери скрестили взгляды не желали примерятся и уступать. Яростное сопротивление, до сжатых кулаков и скрипа зубов, до не обузданного пламени в глазах и желания вцепиться в противника и выбить всю спесь. Видела всё это, глядя в чудную вещь, которую дал мне Ярослав. Он назвал её «бинокль». Смотрела и как будто они стояли рядом со мной, на расстоянии вытянутой руки. Сколько же чудес у Ярослава? Опять приставила бинокль к глазам.

Зная Ярослава, не заметно для себя твердила одни и те же слова:

— Ладо мой, пожалуйста, ну пожалуйста, не вспыли, только не вспыли…

Вбежавший, в светлицу мальчишка, посланный Ярославом, снял тяжкий груз с моих плеч. Идут! Всё же Бронислав уступил, не знаю, в чем именно, но въезжающие войны были тому подтверждением. Пора спускаться и поприветствовать гостей как положено. Стоя на крыльце, чувствовала взгляды направленных на меня воинов, не только моих, стоящих позади, готовых в любой момент защищать княжну, но и въезжающих вместе с Брониславом. Поздоровавшись с добрым молодцем, подала ковш наполненный медовухой, ожидая, когда он осушит его до дна и когда приличия будут соблюдены. Бронислав допил, начал высказывать мне своё недовольство. Видите ли, его дружину не пустили в город! Отмахнувшись от него, сослалась на суженого, заявив что ему виднее, а вот потом началось то, чего я боялась. Бронислав заявил на меня права. Испугавшись, поискала глазами Ярослава и, найдя, взглянула на него умоляюще. Подойдя к нам, мой ладо встал чуть впереди меня так, что бы отгородить от Бронислава и начал говорить. Слова его были грубы и жестоки, порой оскорбительны, но, не смотря на это, мой суженный меня защищал! Он защищал так, как мог, как умел, доводя словами до бешенства Бронислава, выбивая у него почву из под ног странными намеками, даже не прямыми обвинениями. Что и говорить, не только Бронислав был шокирован, но и я! Я не знала, что он женат, не думала о том, что буду второй, о том, что моей жизни грозит опасность. Для меня желание отца было нормальным и казалось разумным, а сейчас открывшись в другом свете, мне стало страшно. Страшно от того, что мой ладо, отступит и отдаст меня Брониславу. Но тогда, как Ярослав и сказал, род Вятко сгинет в один из дней. Но прежде я, я буду лишь второй, во всем, но самое ужасное, я ведь осознаю, что мой суженный самый прекрасный мужчина, но осознает ли это он по отношению ко мне? Или он защищает меня, только лишь из нежелания подчиняться кому-то другому и лишь из-за того, что я его попросила? Наверняка у меня был не лучший вид, за все то время, пока Ярослав говорил, пока он своими словами вносил смуту в ряды воинов, заставляя их задуматься, что будет со мной и моим народом, если по какой-то причине я выйду замуж за Бронислава. Как же неприятно и тяжело становится от одной лишь этой мысли.

Я очень внимательно наблюдала за ними и я видела, как в один момент по лицу Бронислава прошла судорога, как в глазах полыхнула ненависть, но ещё больше там было страха. Стоило Ярославу коснуться вопроса, где он взял столько вооруженной дружины и главное денег на её содержание, Бронислав задёргался, не внешне, нет, его выдал взгляд. Если бы я была обычной служкой, то не обратила бы на это внимание, но я была княжной и я не первый раз вижу такой взгляд! Взгляд загнанного зверя, готового обороняться до последней капли крови, когда и свои и чужие окружили со всех сторон. Смотря другим более оценивающим взглядом, осматривала его дружину и самого Бронислава. Хорош собой, красив, в дорогих доспехах наверняка сияющих в отблесках солнца. Мужчина был привлекателен, но, недостаточно, что бы я променяла Ярослава на него. И ещё на душе был неприятный осадок после слов моего суженного. Ему удалось посеять зерно сомнения. Да и сейчас видя пред собой, облаченного с иголочки мужчину и его дружину, вооруженную до зубов, не могла понять, где он взял деньги? При всем желании, занимаясь набегами, столько не собрать, даже если нападать исключительно на богатые селения. Меня тяготил этот момент, а в голове уже сформировалась мысль о его предательстве, но… но разве он мог так с нами поступить? Разве мог мой батюшка посоветовать плохого или может он сам не знал? Как же тяжко от таких дум, душу выворачивает наизнанку, стоит только представить резню между своими, а все потому, что предатель оказался не тем, на кого могли бы подумать. Улыбаясь искренне от осознания временного, но отступления Бронислава от своей цели, мой Ярослав пригласил Бронислава присоединится к нашему празднеству, сам же с хитрым выражением на лице не пропускал ни единого взгляда и жеста Бронислава. Не доверяет мой хороший, правильно, я теперь тоже не доверяю. Как же переменчива жизнь, как же скоротечны решения… Зайдя в терем, расселись за огромными столами соединёнными воедино и начали пир. Сидя во главе стола, усадила по правую сторону Ярослава, по левую Бояна, а все остальные заняли места после побратимов и нашей дружины! Хотя Бронислава посадили рядом с нами. Видя как яростно сузил глаза Бронислав, лишь усмехнулась, сладко пропев:

— Присаживайся Бронислав Велемирович, храбрый войн, гостем будь, откушай, испей сладкого меда, уважь хозяйку с хозяином! — На виду у всех положила ладошку поверх руки суженого, нежно поглаживая его пальчики и ловя пронзительный взгляд ярко синих глаз. Уже не скрываясь в нем, полыхала ненависть!

А я сидя рядом со своим мужчиной не заметила, когда переплела наши пальцы накрепко сцепляя их друг с другом, когда забыла о всех сидящих и положила голову на плечо Ярослава. Я поняла, мне всё равно, я знаю чего хочу, стоило осознать это до конца, как по телу пробежали мурашки, а щёчки наверняка покраснели. Мой ладо, мой свет, сидящий рядом со мной ещё не догадывался о моем решении.