Травница, в отличие от монаха, помнила о нас. Канадец зарычал в полном бессилии. Артишок кисло улыбался. Он уже приготовился задорого продать свою жизнь. Да и я, признаться, дрогнул от вида уходящего колдуна. Вот так просто взял и ушел. Даже не попрощался. Вот же гад! Нет, я могу и покрепче словечко ввернуть, но кому это поможет? Если не произойдет то, о чем я подозреваю с самого вечера, то на самом деле придется драться с помощью зубов и рук. Правда, они связаны…

— Сука! Что происходит! — с нотками истерики воскликнул Канадец. — Алекс! Он на самом деле нас кидает! Скажи ему что-нибудь!

— Спокойно, Фил! Пусть уходит.

— Да куда же… Эх, святоша хренов!

Н-да, эту картину надо было видеть. Наш монах тащил за собой упирающуюся Эрику. Травница что-то кричала, пыталась бить кулачками по плечу Симона, но тот, не обращая внимания на истерику девушки, продолжал движение к воротам. Их выпустили со двора беспрепятственно, только дальше с ними пошел один из верных вождю стражник. Я тихо выдохнул. Все идет по плану. Или я совсем не разбираюсь в людях. Ведь что сейчас главное? Убрать девчонку подальше, чтобы она не стала разменной монетой в возникшем конфликте. Монах не бросит нас, не такой он циник, каким себя показал с самого начала. Да и не хотелось мне стать ужином для мета-крока. Как подумаю, что меня бросают в вонючую яму — дрожь пробирает.

— Не верю я, — прищурил глаза Богун. — Даю на отсечение руку Черныша, что ваш монах затеял какую-то подлянку.

— Нахрен нам нужна рука твоего урода! — не выдержал Канадец и согнулся от удара прикладом. Били, между прочим, моим винчестером.

— Эй, поосторожнее! — предупредил я. — Сломаешь — я лично тебя в канаву выброшу.

— Поговори мне еще! — оскалился стражник с винчестером и погладил цевье своей уродливой пятерней. — Хорошая вещь!

— Хватит языками болтать! — Богун сплюнул на землю и посмотрел на нас, как удав на кроликов, думая загипнотизировать своим взглядом. Тонкие пальцы подрагивали, прикасаясь к клапану кобуры. Видать, испытывал огромное искушение тут же пустить оружие в дело. — Этих закрыть в сарае до завтрашнего утра! Скоро должен подойти Лютый. Пайк, отвечаешь за пленников. Выстави стражу. Никто не должен убежать или умереть до того, как я решу, что с ними делать. Вот этого… — палец вождя ткнулся в мою сторону, — подготовь для жертвоприношения криттеру. Привяжите на закате к столбу. Пусть ждет своей участи.

Опа! Я совсем не ожидал, что развязка наступит так быстро! Меня бесцеремонно отлепили от стены, проверили прочность узлов на запястьях. Пайк, тот самый дозорный, схвативший нас, в сопровождении четырех хермитов повел меня со двора вождя по улице.

— Алекс! — Канадец с посеревшим лицом скривился, как от зубной боли. — Прости, брат! Сделай так, чтобы ублюдочная тварь подавилась тобой!

— Постараюсь, Фил, — я усмехнулся на прощание, и едва не упал, получив толчок в плечо.

— Шевелись, Пайк! — голос вождя не предвещал ничего доброго для моих друзей, оставшихся на его подворье.

Меня провели по улице городка в сопровождении стаи облезлых собак и ребятни. Взрослые, кто с недоумением, а кто с радостным ожиданием развлечения столпились возле главных ворот. Пайк торопил своих помощников, чтобы они быстрее вели меня к месту эшафота. На выходе мы пошли не по мосту, а спустились по натоптанной тропинке к вонючему каналу. Вдоль илистого берега стояли несколько осклизлых столбов с остатками веревок от несчастных, уже давно переваренных в желудке мета-крока. Меня прислонили к одному из них и крепко связали, пропустив веревку через запястья и ноги. В общем, не пошевелиться.

— Меня сегодня сожрут или утром? — поинтересовался я. Думаете, легко показывать свою браваду, когда внутри все переворачивается от стылого ужаса? Да я держался из последних сил, сожалея, что не прыгнул со связанными руками в канал. Хотя, далеко бы уплыл? Только приблизил бы свою гибель. Наверху на сторожевых башнях стоят дозорные с арбалетами и ружьями. Гарантированно хлопнут.

Пайк для верности подергал веревки, похлопал меня по щеке и с блудливой ухмылкой сказал:

— Завтра утром. Сейчас криттер сыт, уплыл в озеро. Тебе дана ночь для молитв.

— Вот уроды! Могли бы утром и привести! — не удержался я. — Так бы поспал нормально, а теперь стоять всю ночь и нюхать ваше дерьмо!

Конечно, тут же получил тяжелым кулаком урода в живот. Кашлянул от боли, перевел дыхание. Дождался, когда хермиты ушли, довольно переговариваясь между собой, и внимательно огляделся по сторонам. Про вышки дозорных я не забывал, но меня интересовали подходы к каналу с другой стороны. Как сможет монах подобраться незаметно, если берег крутой? Через мост ему идти нельзя, заметят. Неужели вплавь?

Слава всем богам, что мета-крок приплывет только утром! У Симона есть время освободить меня, а вместе мы разработаем план спасения Канадца и Артишока. Вот только некий Лютый со своей группой охотников где-то на подходе к поселению. Не наткнулись бы на них монах с Эрикой!

Ночь наступила едва ли не сразу, как я оказался привязанным к жертвенному столбу. Печальный конец "черного копателя" в вонючем канале! Дрожь пробрала от макушки до пяток. Холодный ветерок принес гнилостные запахи тины и водорослей с озера. Где-то там, на водной глади, плеснуло тяжелое тело. Мета-крок резвится. Туман начал скапливаться в низине. Я задумался. А где, собственно, группа Лютого? До сих пор никто по мосту не прошел в сторону городишки. И ворота уже закрыли. По башням перекликаются часовые.

Через час неподвижного стояния у меня затекли ноги, но я даже не мог присесть на закорки, чтобы снизить нагрузку на спину, которую ломило нещадно. К вони привык, не сильно-то беспокоила она. А вот странное поведение воды во рве меня насторожило. Вода ни с того ни с сего стала подниматься. Сначала она осторожно лизнула ноги, потом захлестнула щиколотки, а потом и вовсе обняла до колен. Серьезная хрень намечается! Откуда прилив? Неужели озеро имеет притоки, которые регулируют его уровень? Да такого быть не может! Или может? Недаром столбы стоят на таком расстоянии от воды. Знают местные ребята, в чем секрет. Крокодил приплывет по высокой воде и скушает меня.

Черт возьми! Неужели я ошибся в монахе? Уже затихли дозорные на вышках, а Симон не появлялся. Меня начало колотить нешуточно. Прочные веревки и не думали поддаваться. Связали меня очень качественно.

По рву разнесся тихий свист. И доносился он как раз со стороны озера. Я насторожился. Мета-крок плывет? Оказалось — нет. Темная приземистая тень скользнула по воде и стала приближаться ко мне. Если прислушаться, можно почувствовать, что гребец работает веслом очень тихо, стараясь лишним звукам не раскрыть свое инкогнито. Через пару минут возле меня в берег ткнулась лодка. В ней находились двое человек. Один остался на месте, а второй осторожно зашел в воду и разрезал веревки на моих руках.

— Симон? — я верил, что монах придет на помощь, но все равно радость настолько охватила меня, что едва удалось сдержаться от крика.

— Тс-сс! Помоги мне! И шагай тихо, не плещись по воде, — маг шептал мне прямо в ухо. — Залезай в лодку и бери его за ноги!

— Кого? — не понял я, пока не наступил на мягкое, лежащее на дне между скамьями. Эрика сидела тихой мышкой, но успела помахать мне рукой. Радуется, наверное. — Блин, ты кого грохнул, монах?

Тело человека оказалось не столько тяжелым, сколько неудобным. Ноги так и норовили выскользнуть из моих пальцев. Монах с плеском уронил неподвижную руку мертвеца в воду, но тут же быстро подтащил его к столбу. Подняв его, зафиксировали веревками, чтобы не шлепнулся. Подергали, убедились в прочности узлов и сели в лодку. Симон взялся за свое весло, а я забрал второе у Эрики. Мы направились к выходу изо рва. И только когда я понял, что угроза быть обнаруженными и пойманными миновала, расслабился. Хлопнул по плечу монаха и в порыве радости обнял засопевшую Эрику.

— Ты где лодку взял, колдун? — переводя дух, спросил я.