Но вербовать монаха? Нет, Харлан еще не сошел с ума. Орден слишком независим и не любит вмешательства в дела своих людей.

Тем временем магический ветерок, пронесшийся по комнате, успокоился, а монах, к ужасу лорда, уже массировал верхнюю часть спины и поясницу. Но самое важное: Леон не стонал, не кричал от боли. Он просто уткнулся носом в подушку и не подавал признаков жизни.

— Что… Что ты сделал с ним? — прорычал Харлан, не смея притрагиваться к монаху. Он боялся. Боялся, что усугубит ситуацию, и сын умрет прямо сейчас. Если уже не умер…

— Мальчик спит, — Симон поднял голову и оторвался от Леона. Потом встряхнул руками, как будто стремился избавиться от чего-то грязного, налипшего на пальцах. — Теперь дело за Эрикой. Понадобятся мази и припарки, чтобы снять опухоль и синяки. Уход, хорошее питание и прогулки под десять-пятнадцать минут на свежем воздухе. Обязательно с поддержкой.

— Он здоров? — голос лорда осип.

— Ну, я бы не торопил события, — Симон пожал плечами и встал с табурета. — Если пройдет полный курс реабилитации без резких движений и нагрузок на позвоночник — тогда, конечно. Выздоровеет. У вас есть врачи или лекари? Про целителей не спрашиваю. Редчайший элемент в нашей жизни.

— Есть врач, но сейчас он уехал в Ланкастер, там морф погрыз людей. Я же обязан заботиться о своих подданных, — лорд бросил взгляд на спящего парня. — Мы можем идти?

— Да, и позовите Эрику.

Лорд стремительно рванулся к двери, распахнул ее и завертел головой.

— Арчи! — рыкнул он негромко. — Ты где, негодник?

— Я здесь, хозяин, — качнулась тень от стены.

— Живо девчонку сюда тащи! Да не переусердствуй, а то испугается! Пусть захватит свои лекарства.

Эрика появилась в комнате Леона через пять минут, все так же прижимая к груди корзинку. Симон с любопытством посмотрел на преображенную девушку. Ей подобрали подходящее платье темно-коричневого цвета. Оно в самом выгодном свете показывало тонкую и стройную фигурку травницы, подчеркивая приятные округлости что спереди, что сзади. Даже лорд заинтересованно посмотрел на миловидную мордашку растерянной Эрики.

— Теперь твоя очередь, девочка, — Харлан ткнул пальцем в сторону спящего сына. — Покажи свои способности.

— А…что мне делать? — Эрика с ужасом смотрела на опухоль, совсем не исчезнувшую после магических пассов брата Симона. — Ничего не получилось, да?

Мужчины переглянулись. Лорд хитро улыбнулся уголками губ и нейтрально сказал:

— Твоя задача — убрать опухоль. Мажь, ставь припарки. За тобой будет присматривать мой человек. Чтобы ты не наделала глупостей, Эрика… Арчи!

Арчи был личным телохранителем Леона, и всякий, кто заходил в комнату, ощущал на себе страшный взгляд сорокалетнего мужчины с одним ухом. Левое он потерял в тот день, когда мальчишка упал на землю и повредил спину. Лорд Харлан, сознавая, насколько сыну дорог Арчи, не стал казнить бодигарда, обойдясь лишь ухом. Лично отсек клинком и отдал этот кусок плоти со словами, чтобы помнил всегда, как нужно защищать своего молодого господина. Арчи без единого звука перенес экзекуцию, забрал ухо и с тех пор не отходил от своего подопечного. Когда он спал, ел и делал что-то другое — никто не знал. Вся обслуга в доме шепотом говорила, что Арчи постоянно находится на своем посту. А еще оставалось загадкой, куда дел отрезанное ухо этот жуткий человек, пока однажды какой-то мальчишка из детей слуг не увидел телохранителя, обливающегося водой на заднем дворе. Вытершись чистой холстиной, Арчи навесил на себя шнурок со странным просмоленным предметом, в котором потрясенный пацан узнал то самое пропавшее ухо.

Эрика об этом факте не знала, но исходившую от молчащего мужчины угрозу она чувствовала всей кожей своего тела. Сын лорда спал с обнаженной спиной, и травница, внимательно посмотрев на опухоль, решительно поставила корзинку на пол, достала какие-то горшочки, неожиданно повелительным голосом обратилась к Арчи:

— Мне нужны чистые тряпки, таз с водой, нож и свеча.

— Что ты хочешь делать? — опять заволновался лорд, с удивлением увидев, как Арчи бросился в коридор. Свисток уже собирался уходить, но услышав о ноже, остановился.

— Нужно убрать кровяной пузырь, — не оборачиваясь, сказала девушка. — И пожалуйста, не стойте за спиной, вы меня отвлекаете.

Вернулся Арчи с целой кипой чистых тряпок. Монах едва сдержал улыбку и тихо прошептал:

— Что ж, свою задачу я выполнил. Идемте, господин лорд. Нам нужно обговорить условия нашего соглашения более тщательно. Есть некоторые моменты, которые меня беспокоят. А Эрика справится. Она целеустремленная и умная девушка, пусть и делает вид, что всего боится.

Глава седьмая

— А эта дорога уходит на Волчью Пустошь, — ткнул плетью влево Кривой Пит, когда мы переехали Каменный ручей, — но нам туда не надо. Мы по другой дороге поедем, чуток на север. Говорят, твари оттуда появляются.

Мы "гостим" в качестве вынужденных заложников у барона Каньяра третий день. Скука неимоверная. Монах Симон и Эрика до сих пор не вернулись из столицы лорда. Подозреваю, что с такой травмой, как ушиб позвоночника или, не дай бог, перелом, они долго провозятся с пацаном. А нам делать совершенно нечего. Поселили в каком-то сарае, ладно, что в теплом. Кормят, дают гулять по подворью, но оружие не вернули. Начальник охраны Престон сказал откровенно, что барон строго-настрого запретил его отдавать. Тогда мы наехали на Престона, чтобы он дал разрешение погулять за воротами подворья. Удивительно, но просьбу удовлетворили. Правда, как заметил Артишок, за нами постоянно бродил невзрачный паренек, поставленный шпионить. Обращать на него внимание мы перестали почти сразу. Других впечатлений хватало.

Лосиный Остров был типичным поселением, завязанным на меновую торговлю. Деньги, по моим наблюдениям, здесь редко кто видит в глаза. Кто получает твердую монету, так это дружина, телохранители и вольные охотники. На центральной площади, окруженной несколькими мелкими лавками, стихийно создали рынок из нескольких десятков открытых прилавков, возле которых сейчас толпились оживленные местные жители и приезжие. Днем ворота деревни были раскрыты, и живущие на выселках фермеры и крестьяне торопились приобрести себе нужные товары. В основном, лошадиную амуницию, сапоги, капканы, мешки из дерюги, посуду и хозяйственный инструмент в виде ножей, ножниц, иголок. Взамен фермеры выставляли молочную продукцию и мясо: соленое, вяленое, копченое.

Помимо этого торговали и живым товаром. Вокруг нас бесконечно гоготало, хрюкало, кудахтало; даже умудрялись продавать котят и щенков в корзинках, ну, или менять на что-то. Особо я не заморачивался. Здесь просто все резко отличалось от жизни в секторах. И сама жизнь, и люди.

На нас смотрели с любопытством, но завязывать знакомство или просто перекинуться парой слов не торопились. Все уже знали, что за птицы залетели в их огород, и произошедшее за плотным забором усадьбы недолго оставалось секретом. Участь идиота Гвоздя была самой обсуждаемой темой наравне с появлением орденского мага. Оказывается, мы какой-то важный спецотряд, который господин лорд нанял для разведки диких земель, и скоро пойдем в экспедицию нащупывать дорогу к новым ресурсам. Полуправда-полуложь всегда идут рука об руку.

Совсем заскучав, мы свернули с площади на соседнюю улицу и вдруг заметили среди скопища хибар добротный деревянный дом на каменном фундаменте. Широкая невысокая лестница вела к открытой двери. Изнутри шел запах жареного мяса и свежего хлеба. Я с интересом прочитал кривую надпись белой краской на вывеске этого достойного заведения: "Бездонная бочка".

— Может, по кружечке пива? — с тоской спросил Артишок.

— Поддерживаю, — оживился Канадец. — У меня несколько монет завалялось.

Кто бы говорил. У нас у всех в карманах пылятся мелкие денежки, которыми нас снабдил брат Симон. Монах стал в отряде вроде казначея, и крупные суммы держал при себе. До сих пор любопытство разбирает, как он умудряется доставать из внутреннего кармана точно отмеренное количество талеров или нужный платежный вексель. Загадочный он человек. Медяки, оставшиеся от торговых операций, отдавал нам.