После бурной и холодной ночи ехать было комфортно. Солнце пригревало так, что от земли исходил пар. Даже жарковато стало. Мы почти всю дорогу ехали молча, и только ближе к Каменному Ручью разговорились. Больше всего обсуждали возросшую активность негоциантов. Кому понадобилось столько рабов? Ну, допустимо, что женщины всегда имели цену, особенно молоденькие девчонки. Дети тоже как рабочая сила пользуются спросом. Почему не берут мужчин, предпочитая их уничтожать? Вырисовывается очень печальная картина. Кто-то где-то собирает только женщин и детей для каких-то неясных целей. Неужели для продажи в гаремы? Года три назад, когда я нырял в подземелья европейских "заповедников", уже ползли слухи, что криминальные синдикаты похищают девушек и продают их в дальние сектора, вроде азиатского и арабского. Здесь-то им ничего не светило, а вот в тех далеких местах вполне себе можно капиталец набить. Выходит, щупальца раскинулись вон куда, даже в клановые земли. Ну, такая стратегия здесь себя оправдывает. Власть сосредоточена в руках клановых лордов, унифицированных законов нет и не предвидится. Каждый сам себе хозяин. Как хочу, так и трактую закон, исходя из ситуации. Поэтому Ронни Бастер с такой легкостью недрогнувшей рукой застрелил молодого бандита. Ему ничего не будет, выплыви правда на поверхность.

— Что сделал Ронни — молчок, — предупредил Кривой Пит, когда мы остановились передохнуть и попить водички. — Расскажем, что произошло нападение, мы помогли отбить атаку, положили несколько человек и успели расспросить умирающего бандита про Форт Рок и работорговцев. Пусть Свисток голову чешет и договаривается с другими кланами, как уничтожить этот гадюшник.

Никто не возражал.

Когда мы вернулись в поселок, нас уже ждал брат Симон. Лорденыш удивительным образом пошел на поправку, и радостный Харлан отпустил монаха с Эрикой восвояси, при этом забрав вексель с оплатой за проезд по его землям, взамен выдав какой-то "жетон безопасности", с которым можно было безопасно передвигаться не только здесь, но и по дружественным землям других лордов. Правда, не сказал, кто из них его друг, а кто враг. Хитрец, что тут скажешь.

— Завтра выезжаем, господа, — улыбаясь, обрадовал нас монах. — Погостили, пора и в дорогу. У нас все готово?

— Да хоть сейчас, — заерзал Канадец. — Знал бы ты, как надоело торчать в этой дыре!

— Отлично, тогда готовьтесь к отъезду, — кивнул брат Симон. — Да, хочу предупредить. С нами поедет Эрика.

Глава десятая

— А если тебе будут втирать, что стрелять из двух револьверов одновременно — реально, стукни тому в лоб, — поучал Канадец Артишока, трясясь в жестком седле. Оба каторжника развлекались разговорами о своей прошлой жизни и вспоминали различные истории. Сейчас у них возник спор о стрельбе с двух рук. Артишок клялся всеми духами лесов и полей, что сам видел людей, владеющими такой методикой.

— Врать не буду, что при мне они стреляли именно так, — все-таки осторожничал Артишок. — Но один приятель так убедительно рассказывал. Да и как мне не верить? Он мой кореш, служил в егерском полку на Крокодиловых болотах, а там языками болтать не станут.

— Знаю я, о каких ты болотах чешешь, — ухмыльнулся Канадец. — Правильно. Там никто языком не трепется, потому как запросто можно очутиться в пасти ублюдочных морфов. А стоит уехать за сотню миль от гарнизона — вот где басни начинаются! Так что врут все. Сам таким был. Вот смотри, у меня "питоны" в руках…

Он бесстрашно отпустил поводья и достал револьверы. Потом зацепил пальцами за скобы и приподнял. Покачал для наглядности.

— Ручная работа. Сколько здесь металла? И тяжелые, как яйца слона. Один выстрел дает мощную отдачу, а что говорить о долгой стрельбе, после которой запястье и плечо ломит до скулежа? Попробуй удержать пушку на линии огня, а руки — параллельно друг другу. Стрельба ведется по ходу движения, а это, знаешь, совсем не детская прогулка с шариком, — Канадец сплюнул тягучую слюну. — А перезарядка? А ублюдки, которых ты жаждешь подстрелить, а они мельтешат, как мураши, на мушку не попадают. Уговаривать их, чтобы остановились и прикинулись кольцевой мишенью? В общем, посоветую тебе не пробовать во время реального боя выглядеть крутым парнем. Вон, есть у тебя ружьишко, и ладно.

— А сам ты стрелял? — Артишок почесал заросшую щетиной щеку.

— Баловался, да. Говорю же — руки отсыхают после первых выстрелов. Не, я лучше по старинке…

— Угу… А яйца слона сколько весят?

— Откуда я знаю? Тьфу, Арти! При чем здесь слоновьи причиндалы?

— Ну, мне интересно, — невозмутимо произнес Артишок, глядя на трясущуюся от смеха спину Эрики, ехавшую рядом с братом Симоном впереди всех. — Ты же говорил, какой вес твоих "кольтов". Пытаюсь сопоставить их с весом яиц. Тяжело, здесь ты прав, держать их в руках…

— Еще одно слово, приятель — и ты улетишь вместе со своей кобылой за тот холм! — вскипел Канадец, пряча револьверы в кобуры. — Будешь там искать слона и просить его взвесить свои… Тьфу!

И вот так каждый день. Даже на привалах и ночевках не угомонятся. Что-то мы в самом деле успокоились и расслабились. С того самого дня, как мы выехали из Лосиного Холма, ни одной твари рядом не пробежало, ни одной попытки нападения с их стороны. Даже людей не встречали. Словно все вымерло в округе.

Но больше всего меня поразила Эрика. Кто бы мог подумать, что эта забитая и запуганная мужским "вниманием" девчонка захочет покинуть свою нелюбимую деревню в компании четырех человек, далеко не ангелов! Монах шепнул мне по секрету, что травница еще в Гринхилле подошла к лорду Свистку и твердым голосом попросила отпустить ее с путешественниками Ордена в далекий рейд на запад. Харлан очень удивился такому напору, но с ответом не торопился. Он ждал, чем закончится лечение сына. Подозреваю, топор палача уже был наточен и ждал своего часа. Но все изменилось, когда у парня спала опухоль и прекратились боли в спине. А на третий день лорденыш смог встать и прогуляться по дому в сопровождении одноухого телохранителя.

Всех перипетий произошедшего в доме лорда брат Симон не рассказывал, молчал как рыба, но по довольной улыбке стало ясно, что Харлан согласился с доводами монаха, а может, помог еще один вексель, с особым почтением вложенный в карман кланового вождя. Барону Каньяру тоже перепало чуток, потому что он вцепился в Эрику и орал на нее, грозясь закрыть на замок. Он так разбушевался, что хотел разобраться с нами, почему мы баламутим здесь воду. Но монах шепнул ему пару слов наедине, после чего шторм улегся.

Эрика стала нашей проводницей как минимум миль на пятьдесят, как она сама со смущением призналась. Дальше ей не удалось побывать. Что ж, для зашуганной жизнью девицы и такое расстояние подвиг. А так-то, травница славная. Немногословная, правда, больше с Симоном общается, что-то постоянно выспрашивает у него, заодно успевает собирать какие-то травки по пути. Остановит лошадку, спрыгнет на землю, а сама как кролик начинает бегать кругами, наклонив голову в поисках нужного растения. Но из виду нас не упускала.

Канадец сразу предупредил, чтобы девка не шалила и не вздумала отставать. Никто ее ждать не будет, если увлечется сбором гербария. Места, знаете ли, напрягают. И затянувшаяся тишина. Хорошо известные симптомы будущих проблем.

На третий день нашего рейда мы наткнулись на развалины какой-то убогой деревушки. Одна-единственная улочка с десятком домов. Впрочем, домами назвать оплывшие стены без крыш и мрачные оскалы оконных проемов язык не поворачивается. А еще сухой ветер, приносящий песок откуда-то с юга — уже губы от него трескаются.

— Из глины с соломой дома строили, — присмотревшись, определил Артишок, чтобы хоть как-то нарушить молчание, охватившее нас от унылого вида мертвого поселения. — Только непонятно, что здесь произошло. Как будто дождь целый месяц лил.