— Ты скоро, Эрика? — прорычал Гвоздь, дважды выстрелив куда-то в высокую траву.

Где-то недовольно тявкнул волк. Остальные подхватили его негодование и затянули унылую песню, от которой у девушки по спине прокатились ледяные крошки страха. Она чуть не завыла вместе с морфами, только в глазах стояли слезы. Судя по голосам, их окружили, но не окончательно. Одна сторона оставалась открытой, и вот это было странным. Понимание пришло позже, и от него скрутило живот. Эрике стало дурно.

Вразнобой простучали несколько выстрелов. Охотники уже не экономили патроны. Осада планомерно подходила к концу.

— Они ждут бойцов! — заорал Кривой Пит, озираясь. Он тоже сообразил, какая несуразность происходит. — А это все загонщики!

— Эрика! — в голосе Лежебоки послышались истеричные нотки. — Да скоро ты, потаскуха поганая?

— Заткни пасть, урод! — не выдержал Лихой и направил ствол дробовика в кланового охранника. — Ты кого потаскухой назвал, гнида?

— Эй, парни! Нашли время! — Крюгер к удивлению всех, хохотнул. — Смотрите-ка, кто к нам скачет!

Эрика подняла голову и заметила трех всадников, пришпоривающих смешных низкорослых лошадок. Они грамотно распределились по секторам, и не доезжая до охотников, открыли огонь. Морфы, получив удар с тыла, заметались, ломая стройную тактику загона. Их начали отстреливать. Завизжали первые твари, поймавшие дробь в свою плоть. А странные парни, сойдясь вместе, погнали несколько волков в сторону леса, но потом повернули обратно, что-то крича и показывая пальцами куда-то за спины охотников.

— Что они орут, мать их? — досадливо поморщился Гвоздь, расслабленно опуская винчестер.

Кривой Пит, как и полагается опытному охотнику, только открыл рот, чтобы сказать что-то, как в воздухе словно разорвали гигантскую простыню. Треск, обрушившийся на всех с неба, оглушил и заставил зажать уши. Лошади взбесились и едва не скинули всадников с седел. Мощный порыв ветра пронесся по равнине, жаркий и насыщенный запахом горелой шерсти. И еще сверкнуло, так ярко и красиво, что у Эрики заболели глаза. Она упала на колени и зажала голову руками, застонав от тяжести, навалившейся на ее плечи. Ей было плевать, что сейчас скажет Лежебока или Гвоздь. Захотелось домой, под теплую и уютную крышу, где самая большая опасность исходила от мужчин, домогающихся женских прелестей. Да и пусть, — довольно равнодушно подумала Эрика. — Зато живая, а не лежу с разодранным животом в таком поганом месте.

Но она знала, что спасена. И спасли их те трое всадников, которые настороженно съехались с охотниками и о чем-то толкуют. Но никто не машет оружием, не стреляет. Кажется, все выясняли, кто есть кто в этой Пустоши, и какого хрена кому что понадобилось.

И тут Эрика увидела еще одного всадника, медленно ехавшего как раз с той стороны, откуда морфы ждали своих бойцов. На маленькой лошадке, покачиваясь в седле, мужчина в темной облегающей куртке, в кожаных штанах, в высоких добротных шнурованных ботинках, крепко держал поводья и смотрел прямо на девушку. Подъехав еще ближе, он остановился, глядя на испуганную Эрику, стоявшую на коленях, и улыбнулся.

— Мисс, — произнес он со странным акцентом. Так не говорили местные жители. — Мисс, я рад, что все живы. Значит, мы успели вовремя. Не подскажете, чьи земли находятся севернее Пустоши?

Откуда этот человек узнал, что она девушка? Эрику всегда путали с мальчиками, когда видели впервые. А незнакомец с первого раза правильно определил ее пол. Ой, а что это у него за спиной? Меч? Настоящий меч? Так, выходит, перед ней настоящий боевой монах Ордена Избранных! Значит, своей магией монах угробил подбирающихся к ним со спины морфов?

— Мы подданные барона Каньяра, — сглотнула слюну Эрика, продолжая стоять на коленях. — А живем мы в Лосином Холме. Полдня пути отсюда.

— Вот и отлично, — монах жестом показал, чтобы девушка поднималась с колен. — Мы, пожалуй, заглянем к вам в гости.

Глава четвертая

Всю дорогу Эрика вслушивалась в разговор незнакомцев, так удачно вмешавшихся в неравный расклад боя между морфами и людьми. Она с благодарностью смотрела на монаха и трех мужчин, связанных какой-то непонятной для нее и остальных охотников тайной. Как они очутились в Пустоши? Зачем ехали здесь, а не по верхней тропе, начинавшейся в десяти милях от восточной межевой границы? Брат Симон, как назвался монах, честно сказал, что их отряд просто срезал часть пути, надеясь миновать предгорья со стороны, но не сразу понял, куда попал.

— Неужели вы не слышали о Волчьей Пустоши? — Лежебока скривился как от зубной боли. Ему приходилось ехать сбоку от основной группы, потому что охотники оттеснили его и Гвоздя в сторону. Никто из охотников не забыл, как клановые охранники оскорбляли Эрику, и были настроены решительно набить морду двум наглым парням. Сдерживало их присутствие чужаков. Свои разборки не следует выносить на всеобщее обозрение.

— Откуда бы мы могли услышать? — удивился монах. — Наш путь начинался от Гранд-Каньона с причудливыми отклонениями к югу и юго-западу. Потом от Чертовой Скалы вверх по течению реки. Вышли к холмам, миновали развилку — и оказались здесь.

— И слава Небесам, — пробурчал Кривой Пит, крепко держа поводья. — Еще бы пара минут — и всем нам выпустили бы кишки. Вовремя, парни, вы появились в Пустоши!

— Порой нас ведет провидение, — кивнул монах, переглянувшись с одним из своих товарищей.

Эрика заметила, что с Симоном постоянно находится высокий, с трехдневной щетиной, скрывающей страшный шрам от виска до глаза, мужчина. Он то и дело пальцем приподнимал край шляпы и внимательно оглядывал местность. Похоже, его деятельность сводилась к охране мага, или же между ними существует тщательно скрываемая тайна. Остальные двое более расслабленные. Они запросто болтали с охотниками, делились сигаретами. Но для внимательной девушки стало понятно, что лишнего мужчины не выболтают. И звали их странно. Вон тот, со шрамом — Алекс, его в шутку называют археологом. С Кривым Питом все время находится Канадец — с лицом, похожим на пережаренный тост. Артишок — еще один путешественник — все время вертится в седле, словно поездка на лошади доставляет ему неудобство. Так он и признался, что натер зад за все время путешествия, а мозоли превратились в одно окаменевшее пятно.

За половину дня выросший в численности отряд миновал место вчерашней ночевки и существенно сократил путь до Лосиного Холма. Уже показались знакомые перелески, Каменный Ручей — причудливое русло невидимой реки, полностью выложенной валунами различных размеров, камнями и булыжниками. Где-то под их гранитной тяжестью журчали потоки воды, но еще никто не мог выяснить точно, прячется ли там река, или только мелкие ручейки вызывают эффект водного потока. Пробовали раскидать камни и углубиться в русло, но ничего не выходило. Каменная подушка была настолько мощной и прочной, что все, кто пытался докопаться до воды, махнули рукой. Черт с ней. Течет да течет. Вреда никому, а зато сколько тайн.

К радости Эрики мужчины решили не останавливаться на ночлег, а двигаться дальше. До дома оставалось не больше двадцати миль — сущие пустяки, если пустить лошадей в галоп. Правда, девушка едва сдерживала смех, когда низкорослые лошадки пришельцев семенили за своими крупными родственниками. Тем не менее, "мексиканцы", как их называл Алекс, вполне бодро скакали без устали.

Лосиный Холм показался в тот момент, когда солнце окончательно нырнуло за гребень далеких скал, покрытых густым ковром лесов. Сразу похолодало и потянуло сыростью. Эрика перевела дух. Успели! Они галопом проскочили ворота, и их тут же закрыла суетливая стража. Морфов опасались, несмотря на их привычку обходить населенные места. К людям твари старались лишний раз не соваться, а вот сцапать зазевавшегося путника — с превеликим удовольствием!