Он так и поступил. Но пройдя несколько десятков шагов, так никого и не увидел. Остановился, прислушался. Тишина. Он прошёл ещё немного и только тогда на него обрушились звуки. Вдалеке, почти в самом конце коридора, кто-то тяжело, болезненно дышал. Кто-то шумно вскочил на ноги.

В наушнике щелкнуло и Омнис произнёс:

— Теперь ты появился на карте. Тебя зафиксировала одна из камер. Пока, вроде, все в полном порядке. Пройди ещё немного. Посмотрим повторится то же, что и с ними, или нет.

Гарпий пошёл на звук дыхания. И удивлённо замер, когда послышались шаги, лёгкие, цокающие когтями о камень.

Он почти бежал, когда впереди появилась мутантка. Остановился, внимательно вглядываясь издали. На её лице застыло что-то красное. Догадка была одна — кровь. Двигалась она, словно ничего не видела. Поврежден глаз?

Когда зверушка попыталась проскочить мимо, не замечая его, Таурус придержал её за плечи, останавливая.

— Что случилось? — спросил, когда она все же поняла, что больше не двигается. Голос его скрывался от беспокойства.

Ответа не последовало. Гарпий приподнял её лицо за подбородок и внимательно всмотрелся. Да, красные засохшие потеки оказались кровью. И глаз. Правый глаз был сильно поврежден. Нужно немедленно показать Омнису. Может возможно ещё что-то сделать?

Ушастая тварь… В груди Тауруса развернула кольца ненависть к эльфам. Ко всем, не только к одному определенному.

— Где ушастый? — прошипел он, намереваясь сорваться с места и начистить уши одному отвратительному индивиду.

— …мертв, — услышал главное.

Что-то промелькнуло в единственном глазу бывшей человечки, что заставило судорожно вздохнуть и прижать её к груди в порыве нежности. И обнять. Почему-то эти действия не вызвали у него внутреннего отторжения.

Девица зарылась лицом в рубашку, оставляя на белой ткани красные разводы. Замерла.

Когда она дернулась, пытаясь отстраниться, ему пришлось отпустить её. Взял за руку и повёл ко входу на тайные пути.

Омнис ковырялся в реактивах, смешивая очередную версию сыворотки, которая не давала ему покоя. Он держал в руках обе пробирки, когда послышались шаги, открылась дверь и в лабораторию вошли Таурус со зверушкой.

Развернулся к вошедшим и замер. Из ослабевших рук выпали оба сосуда. Разбились. От плит поднялся клубок едкого дыма. Смесь изначально была не верной. Эксперимент не удался.

— Что случилось? — прохрипел он, не отрывая взгляда от окровавленного лица мутантки.

— Ушастый, — ответил брат и, когда пострадавшая села в кресло, добавил: — Омнис, нужно обработать рану и сделать все возможное, чтобы сохранить глаз.

Гарпий подошёл ближе, осмотрел повреждение и тяжело вздохнул.

— Не хочу вас огорчать, но глаз сохранить невозможно. Кое-кто основательно поковырялся в нем, — последнее он выделил интонацией и многозначительно посмотрел на виновницу произошедшего.

Та виновато потупилась, но ничего не сказала. Тяжело вздохнула и только.

А Омнис отметил, что она держится слишком спокойной. Перестройка сознания началась. Сколько времени это займёт, и завершится ли? Не остановится на полпути, не пополнит ряды обитателей Садов Гаргиппии?

Вокруг не было ни капли воды. Только один голый камень. Кем-то хорошо обработанный. Воздуха здесь тоже как такового не наблюдалось. Нечто спертое, душное и с запахом подземелья. Мне даже корни некуда пускать будет…

Это осознание вернуло меня к реальности и заставило открыть глаза.

Я лежала на холодном каменном полу. На спине. От яркого белого света, исходящего с куполообразного потолка, выступили слёзы. Все затуманилось. Попыталась поднять руки, чтобы утереть влагу, но не смогла сделать это нехитрое действие. Все тело затекло от долгого лежания в одном положении. Одеревенело, что в моём положении является катастрофой.

Приложив усилия, согнула скрипучий сустав на правой руке. Хрустнула левым. Попыталась приподняться. Позвонки затрещали, предвещая перелом.

Как же я завидуют остальным. Не переламываются от одного неверного движения. А мы, дриады, постоянно опасаемся, что нас сломает порыв ветра. Деревянный скелет это то ещё удовольствие. Единственное, что радует в нашем существовании — толстая кожа, по фактуре напоминающая дерево. Она защищает все внутренние органы от воздействия неблагоприятных факторов.

После нескольких попыток, у меня все же получилось приподняться и осмотреться. Увиденное не порадовало. От моего леса не осталось ни следа. Ни осинки, ни сосенки. Был камень. Много камня. И ни капли воды. Солнечный свет тут заменял потолок, из странного материала, по ощущениям металла. Холодный и не живой.

Я здесь завяну.

А теперь спокойнее. Приложив немного усилий, смогла сесть. И уже нормально оглядеть приютившее меня место.

Все увиденное пространство представляло собой обширный зал квадратной формы. Каменные стены, пол и потолок из незнакомого металла. Четыре двери в одной стене, столько же в противоположной.

Кроме меня, ещё шестеро неизвестных. Кто сидел. Кто встал и теперь бродил, чертыхаясь и кого-то проклиная. Одна продолжала лежать, свернувшись калачиком. В странной одежде. В балахоне, скорее всего очень теплом, удивительного вида брюках и сапогах, с которых стекала грязная вода, собираясь в лужу. Успела оценить взгляды, которые бросили в её сторону собравшиеся в группу существа, которых я не смогла определить. У нас таких не водится.

От знакомства с новыми обстоятельствами, меня оторвало явления забавной парочки. К этому моменту человечка уже пришла в себя и встала. Почему-то внутренне я начала ее опасаться, хотя пока повода не было.

Близнецы что-то долго говорили. Я не прислушивалась. Какой из этого толк, если из первых же слов понятно, что никто отсюда живым не выберется.

Когда ораторы замолчали, я прошмыгнула в одну из дверей. Сидеть в этом отвратительном месте дольше не хотелось.

Я брела по очередному коридору. Даже не так. Ползла, приволакивая за собой корни, которые начали засыхать. В последние пару дней не смогла найти ни капли воды.

До поворота оставалось совсем немного, но все же решила остановиться и отдохнуть. Опустилась на пол и привалилась спиной к стене. Запрокинула голову. Потолок уже наполовину закрыла чёрная тень. Оставалось ещё несколько часов до темноты. И небольшая надежда, что все же смогу найти комнату.

Может быть сегодня мне не придётся ночевать в опасном коридоре? В последнее время часто стала слышать шаги. Совсем близко. А в ответвлениях иногда мелькали какие-то силуэты. Тёмные и пугающие. В такие моменты я прижималась к стене и, темнея от страха, сливаласмь с серой поверхностью.

Здесь я начала бояться даже собственную тень, которую почти не было видно. Она рассеивалась под потоками яркого белого света.

Все время хотелось пить. Кожа потемнела и потрескалась от нехватки воды. А перед глазами постоянно висела мутная пелена.

Мотнула головой, отгоняя безрадостные мысли. Там, в Бескрайнем лесу, я не волновалась по поводу внешности, не размышляла на вопросы засухну или нет, рядом постоянно были родники, озёра, реки. Здесь же — ничего. И это ещё мягко сказанно. Складывается впечатление, что лабиринт сам вытягивает все возможные соки.

С той стороны, откуда пришла, раздались гулкие шаги.

Вскочила, не обращая внимания на боль, и пронеслась в конец. Раздался звонкий щелчок, скрежет и с протяжным визгом я ухнула вниз. В темноту.

Пребольно приложилась животом о пол, рассадила ладони и набила шишка на лбу. Но это ничего, по сравнения с мерзким ощущением чего-то шевелящегося под телом.

В окружающей тьме раздавались странные звуки. Шипение, щелканье, шелест. Жужжание… Все сбивалось в оглушающую какофонию. Пока я осознавала где нахожусь и что окружает, меня успели несколько раз удалить и укусить.

Потянулась, чтобы потереть пострадавшее место, натолкнулась пальцами на что-то большое, скользкое и шестью лапками, которыми оно начало быстро перебирать, пытаясь сбежать.