Отрезала нитку, с трудом вдела в иголку. Взяла в руки пяльца и с недоумением воззрилась на белую канву.

Почему я тогда, в прошлом, не наблюдала за одноклассницами, которые, в отличии от меня, с удовольствием выполняли практическую часть урока? Сейчас бы знала как поступить дальше.

Перевернув будущую вышивку изнаночной стороной к себе, осмотрела ее и воткнула иголку в одно из крайних отверстий. Повернула обратно. Вытянула нить. Полностью, не оставив с изнанки ни хвостика.

Попыталась еще несколько раз проделать то же самое, но уже с узелком, который постоянно проскальзывал через дырочку. В итоге, зажала его с другой стороны.

Первый же стежок закончился тем, что все запуталось. Битый час потратила на то, чтобы распутать замысловатый узел. С трудом мне это удалось. И после нескольких попыток, у меня получился вполне сносный крестик. Которым я даже залюбовалась.

Но мгновением позже с ужасом наблюдала, как следом за черной нитью потянулась белая. Моя. Посмотрела на мотки. Неужели для начальных крестиков я использовала нить, пренадлежащую Таурусу?

Надеюсь ничего непоправимого не произошло? Нервно сглотнула, понимая, что в свете последних событий могло случиться все. Даже самое невозможное.

Отложила начинание в сторону. Мне очень многому придется научиться. Надеюсь, Гаргиппия поможет мне в освоении вышивки? Без посторонней помощи я не справлюсь, а впереди еще три года.

Омнис оторвался от смешивания реактивов и поднял затуманенный взгляд на монитор. Внутри росло какое-то смутное предчувствие. Невидящим взглядом он смотрел в одну точку. Пока не встрепенулся, отгоняя навождение.

Что-то было не так.

Среди линий лабиринта мельтешила зеленая точка. Быстро, хаотично, словно заблудилась и не могла найти нужный коридор.

Гарпий уже хотел махнуть рукой на это и вернуться к работе. Скорее всего, это снова Елена мечется из угла в угол в попытке визуально запомнить каждый коридор. Был такой момент уже. Он перевел взгляд на то место, где должен быть на карте зал Оракула, и потерял дар связно мыслить. Потому что еще одна точка спокойно находилась в центре помещения.

Он подскочил с места, подбежал к столу, над которым висел экран, и схватился за мышку. Навел курсор на неподвижный индикатор. Выскочило окно информации. Естественно, результат ему не понравился. В зале сидела Елена. И если она там, то в коридорах плутает Таурус, который по времени уже давно должен был быть в лаборатории.

В чем же проблема? Омнис задумался. Щелкнул по схеме зала. Тут же загрузились видео с камер наблюдения. Новоявленный Оракул кропотливо распутывала замысловатый узел на черной нити. Еще он заметил, что вдоль нее к ушку иглы тянется белая.

Гарпий хлопнул себя ладонью по лбу и залился смехом. Елена для своего обучения рукоделию выбрала нить судьбы его брата. И сразу же запутала. Не вовремя Таурус вышел оттуда.

А почему она решила заняться этим именно сейчас? Мелькнула мысль, и пернатый сразу стал серьезным, прищурившись внимательно всмотрелся в фигуру на экране.

Девушка нервничала, но нитку распутывала аккуратно. Старалась не дергать сильно, чтобы не порвать. Иногда замирала и вздыхала. А по нахмуренным бровям было видно, что ее одолевают тяжелые думы.

Пернатый переключил внимание на коридор, где замер индикатор близнеца. Гарпий остановился в центре коридора и, согнувшись пополам, пытался отдышаться. На другой камере в этот момент был расправлен последний узелок. Гарпий вздохнул, нажал на кнопку микрофона и продиктовал брату маршрут.

Ждать пришлось долго, но картина представшая по возвращению Тауруса, превзошла все ожидания Омниса.

Дверь чудом не слетела с петель, грохнув о стену, когда брат ввалился в помещение. Он пролетел еще с пару метров и с трудом остановился, балансируя руками чтобы не упасть. Костюм был изрядно пожеван. Где он успел побывать, пока тайна, но это точно произошло после того, как Омнис отключился.

Таурус повернулся к нему и, выпучив от ужаса глаза, прокричал:

— Ты не представляешь, где я только что побывал! Даже не знал, что здесь есть нечто подобное! Я из такой дыры сейчас выполз!.. — гарпий притих, задумался. Спокойно продолжил: — а ты говорил, что мы все обследовали тогда. Тут открылся еще один люк в подпол, — он ткнул пальцем в карту. — А там такое!..

Последнее он уже прокричал, отчаяно жестикулируя руками, пытаясь показать что-то огромное и… Волосатое? Омнис озадачено наблюдал за движениями близнеца. Но никак не мог интерпретировать некоторые из них.

— Так, ты нормально скажи или нарисуй уже, что там тебе привиделось, — гарпий оборвал беззвучную пантомиму, доставая из ящика стола лист бумаги и карандаш и двигая ближе к Таурусу.

— В том-то и дело, что не привиделось, — пробормотал тот в ответ, принимая предложенное и гачиная что-то черкать.

Через некоторое время он протянул готовую зарисовку. Омнис долго изучал странную загогулину. Перевел взгляд на брата. Делано вздохнул.

— Ну тебя и потрепало. Связываться с этой Еленой себе дороже, — проговорил, сдерживая смех.

— А она тут при чем? — недоумению брата не было предела.

— После твоего ухода, она решила заняться рукоделием и случайно запутала твою нить, — разъяснил ситуацию гарпий.

Таурус хлопнулся на стул, запрокинул голову и протяжно застонал:

— Я больше подобного не вынесу. — Встрепенулся и нормально продолжил: — у них с Гаргиппией наладилась двухсторонняя связь… И что-то мне ее поведение в последнее время не нравится…

Омнис только вздохнул. Скорее всего к действиям ее побудило что-то, что она узнала от Гаргиппии. Ему это не очень понравилось. Вернувшись к прерванной работе, он никак не мог снова сосредоточиться на ней. Не давало смутное предчувствие, которое до сих пор не покидало.

Прошло еще некоторое время и мне стало казаться, что мое подвешенное состояние — это ни что иное как беспочвенная паранойя. Время спокойно бежало вперед. Светлое время сменялось темным. И ничего. Совсем ничего из ряда вон выходящего не происходило.

Пока пребывала в зале Оракула, научилась не только сносно вышивать крестиком, но и плести невидимые нити, которыми опутала весь лабиринт. Теперь я знаю здесь каждый миллиметр. И могу спокойно следить за каждым передвижением близнецов. И постоянно чувствовала себя пауком восседающим в центре паутины и следящим за передвижением потенциальной пищи.

Похоже с этим мне помогла Гаргиппия, потому что сама бы я подобное проделать не смогла. Да и не додумалась.

С вышивкой я с трудом, но разобралась. Наверное, тоже не без постороннего вмешательства. Если сначала я пыталась не запутать единственную нить, то теперь испрользовала всю корзинку. И, кто бы мог сомневаться, на полотнище потихоньку вырисовывался план лабиринта. Ну прямо, что вижу, то и вышиваю.

Таурус, увидев мое творение, как-то сказал, что у Каталины получались картины и поживописней. И это при наличии только серых тонов. Я тогда только вздохнула, постаравшись не обращать внимание на толпу кошек, которые ревниво шипели и царапались где-то внутри.

Рядом со мной теперь часто сидела крыска. Попросила Омниса выпустить ее из клетки. Было не так страшно оставаться одной после ухода Тауруса. В большом помещении иногда гуляли сквозняки, издавая протяжный неприятный гул. Откуда они брались в подземных, полностью изолированных от поверхности, залах, я не могла понять. Да и вентиляция здесь была настроена странным образом — через потолок. Как рассказывал гарпий, в металле были мелкие поры, пропускающие воздух, который поступал по трубам с поверхности. Все распределялось равномерно.

При этом всем нити находились в покое и вибрировали только при движении близнецов. Крыса тоже была спокойна. А я так и находилась в нервном напряжении, постоянно ожидая нападегия из ниоткуда.

Если я правильно поняла, от сестры Сирин можно ждать чего угодно. Даже проникновение на полностью закрытую территорию.