Веки распахнулись и тут же захлопнулись от яркого белого света. Некоторое время в темноте вспыхивали белые пятна и, когда они полностью перестали меня беспокоить, все же открыла глаза. Только облегчения это не принесло. Все тот же свет буквально ослеплял, но я продолжала держать глаза открытыми, чтобы привыкнуть. Когда из раздраженных слезников начала сочиться влага, сомкнула веки, смаргивая слезы, снова разомкнула и наконец-то смогла осмотреться. А вместе со зрением пришло осознание целого ряда неприятных ощущений.

Я лежала на полу в позе эмбриона. Вся правая сторона заледенела, а ничем не прикрытая щека почти примерзла к камню. Похоже вовремя пришла в себя, иначе замерзла бы до смерти. Приподняла гудящую голову, отделяя ее от пола. Беглым взглядом осмотрела видимое пространство и пришла к неутешительным выводам: я пребывала не на знакомой улице, где буквально пару минут назад подскользнулась, а в большом зале из серого неотесанного камня, из одежды на мне были мои любимые джинсы, свитер, сапоги и пуховик, в чем ходила сегодня в институт. Только теплая одежда не спасла от пронизывающего холода.

В стене перед моим взглядом были четыре одинаковые двери.

С трудом перевернув затекшее тело на спину, повернула голову и осмотрела другую стену, в которой так же оказались двери, совершенно одинаковые и в том же количестве.

Из груди непроизвольно вырвался нервный смешок.

Повернула голову к потолку и только сейчас увидела источник света. Весь потолок был занят белым куполом из странного материала, от которого исходило белое сияние.

Тихое шуршание, раздавшееся неподалеку, заставило меня вздрогнуть. Подскочила, села, необращая внимания на охватившую затекшее тело боль. Такое ощущение, что лежала без движения по меньшей мере дней десять, но я же помню, что совсем недавно еще шла по улице.

Помимо меня в зале пребывали еще шесть "счастливчиков". Пять девушек возрастом от семнадцати до двадцати шести лет, включая меня, и два парня. Одному, на первый взгляд, лет двадцать, второму двадцать пять. Кто-то до сих пор лежал, осматривая помещение, кто-то сидел, рассматривая людей, кто-то уже встал и медленно прохаживался вдоль стен, дергая за ручки двери. Попытки открыть их оказались тщетными.

Все присутствующие здесь были совершенно разные. В смысле, как в фентези здесь помимо людей были и представители других рас. Не знаю каких, знакомства с этим жанром имею не долгое, но один из парней со смазливой рожей и длинными, как у осла ушами, вроде бы эльф, а девица с плоским лицом, выпирающими из нижней челюсти клыками и зеленой кожей — орчанка…

Мои размышления, пробуждающие панику и осознание неправильности ситуации, прервал натужный скрип одной из дверей. Идеальное привлечение внимания. Все как один повернулись на звук.

Из темного пространства, открывшегося за дверью, выступили два парня похожие друг на друга как две капли воды. Высокие, темноволосые, с пронзительными зелеными глазами, одинаковыми формами лиц, носами, губами. И одеты они были в клетчатые брюки и пиджаки, рубашки с галстуками-бабочками, а на голове каждого — черная шляпа-котелок. Движения совершались тоже синхронно. И когда они одновременно остановились и открыли рты, чтобы начать говорить, я подумала, что заговорят они вместе. Но нет, один громко чихнул, посетовав после этого на скопившуюся в коридоре пыль, а другой саркастично усмехнулся, косясь в сторону чухнувшего, вернул на лицо постное выражение и начал бубнить:

— Добро пожаловать в Лабиринт, люди-нелюди.

К концу приветствия у меня сложилось впечатление, что он сейчас обессилено сползет на пол и благополучно заснет на холодном камне. Первый ткнул его локтем в бок и бойко продолжил:

— Начиная с сегодняшнего дня и… навечно, вы стали обитателями этого мира. Все коридоры с испытаниями в полном вашем распоряжении. Есть несколько помещений, где вы сможете переждать темное время и утолить голод. Но ни в коем случае не ищите выход из Лабиринта. Там вас будет ждать неминуемая гибель. — Он улыбнулся, довольный произведенным эфектом.

Товарищи по несчастью задохнулись возмущением. Орчанка сжала большие ладони в кулачищи и попыталась сдвинуться с места, чтобы начистить морды обидчикам. Уши эльфа прижались к голове, выдавая злость своего обладателя. Воздушная девушка лет семнадцати, зависшая в нескольких сантиметрах над полом, расплакалась. Остальные так и продолжали открывать и закрывать рты.

А я, с совершенным равнодушием на лице, пристально смотрела на приветствовавшего нас. Впала в ступор от услышаного и бурлящих внутри чувств. Если сейчас хоть немного пошевелюсь, все накопившееся не только сегодня, но и за два года учебы, вырвется наружу жуткой истерикой. Но все же я благодарна тому, что продолжительное время занималась рисунком и развила перефирийное зрение, только по этой причине заметила все, что делали впередистоящие.

Тот, на которого я так непредусмотрительно уставилась, окинул всех равнодушным взглядом и остановил свое внимание, естественно, на мне, лучезарно улыбнулся, демонстрируя внушительные белые клыки, и подмигнул. Вздрогнула от неожиданности, сбрасывая оцепенение. Сознание сразу затопила паника, я, переставая видеть все вокруг, сползла на пол и зашкребла пальцами по камню, пытаясь выбраться из несуществующей пропасти. Только спустя несколько мгновений, меня накрыла спасительная тьма. Я еще успела услышать сквозь шум что-то из инструктожа, но все слилось в неясный гул.

— Ну, и что с ней делать будем? — пробасил первый голос. — Здесь бросим или с собой потащим? Времени до темноты осталось немного, а нам еще убежище найти надо.

— С собой потащим, — ответил тихим порывом ветра второй. — Тот гарпий не простит нам, если бросим ее. Приметил себе игрушку, а это значит, что все шишки теперь посыпятся на ее голову. Главное переждать ночь, а с утра можно бросить, авось выживет.

Раздался тихий глумливый смешок.

— Главное, чтобы его увлеченность не грозила нам. — Сварливо заметил третий голос.

— Х-хватит… Тише… — простонала я, с намерением заткнуть их. Я попыталась разлепить веки. В помещении было не так светло, половина купола уже окрасилась в черный, предвещая наступление темного времени. А эти еще обсуждают оставить им меня или нет. Их разговор мне не понравился и, думаю, меньше всего меня ввело бы в восторг начало.

Надо мной склонились орчанка, эльф, сильфида и оборотень, пристально разглядывая мое лицо.

— Ой, ты уже очнулась! — лицемерно воскликнула воздушная девица, пытаясь растянуть на лице улыбку.

— Не старайся выглядеть такой, какой ты не являешься, — пробубнила, сглатывая вязкую слюну. Пить хочется жутко. — И проваливайте уже, лицемерные твари.

Последнее я уже прокричала. С невероятным усилием, помогая себе руками и не обращая внимание на злость присутствующих, села.

На них я больше не обращала внимание.

Подняла от пола взгляд только после второго хлопка двери. И столкнулась с пронзительным зеленым взглядом. Гарпий шел быстро, довольно улыбаясь и мурлыча под нос задорную мелодию. Я скривилась, знакомый мотив довел до зубовного скрежета. Мое состояние не укрылось от него. Улыбка стала еще шире.

— Ну вот мы и остались наедине. — Произнес тихо, когда остановился на расстоянии вытянутой руки и сел.

Достал откуда-то сверток и, необращая вниманияя на мои попытки отползти подальше, развернул его. В небольших кармашках лежали шприц, ампула с чем-то зеленым и еще много чего. Остальное я не рассмотрела, потому что он достал только ампулу со шприцом, а все остальное завернул и спрятал обратно.

Мне захотелось забиться в угол, когда он набрал в шприц зеленую жидкость, но двигаться я была не способна. Замерзшее тело не двигалось, единственное, на что я была способна, поддерживать его в сидячем положении.

Гарпий взял мою безвольную руку и вколол иглу. Пока вводил в вену непонятную жидкость, притворно-сочувственно улыбался и вкрадчиво проговаривал: