Я ахнула. Я хотела бы подумать, что это была бравада, что так Рау пытался исправиться, но он был слишком серьёзен, убийственно серьёзен. Я ему поверила. Более того, я была убеждена, что стоило мне показать на кого-то пальцем, последует немедленное исполнение.

Страшно…

«Не нужно. Я обычная девушка», — возразила я.

Нет, мне такого не нужно. Лучше пусть думают, что хотят, а бойни не надо.

«Во мне нет ничего особенного. Я даже не знаю, как здесь оказалась».

«А ты попробуй вспомнить», — с надеждой подсказал мне форкош, не сводя с меня прямого ждущего взгляда.

«Если бы могла, уже сделала бы», — тут же возмутилась я. Ему легко сказать, будто это ерунда какая. «Я вас не помню! И поля вашего тоже»

«Отец говорил», — печально вздохнув, признался Рау.

А я просто отвернулась. Ну, конечно, отец ему говорил, жаль не объяснил, что ничего я из их верований не помню и не хочу вспоминать, потому что тогда это полная абракадабра выходит, не могла я с бухты-барахты оказаться в этом их стазис-поле. Мне рядом с ним делать было нечего.

О, вот и терем появился. Что же нас теперь там ждёт? Причём, именно «что», потому что кто нас там ждёт, и так понятно. Мы его даже уже видим. Как назло, сел посреди двора и не двигается.

Эх…

Ладно, пойдём Рау, всё равно нам с тобой бежать некуда уже. Глядишь, извинимся — и простит. Воу ведь не злой, строгий чутка, или чуть побольше, но не злой, иначе бы догнал и выпорол за побег.

Вот папка бы меня точно догнал. Не сам, конечно, самому бы ему дыхалки не хватило, и уже возраст не тот, но кого-нибудь послал бы, и это была бы погоня ни хуже тех, что в кино. Он у меня вообще на счёт таких вещей очень и очень строгий, потому что всегда за меня волновался, боялся, обижать будут.

Эй, Рау?..

Но форкош меня будто бы и не замечал теперь, так был сосредоточен на отце. Шёл, опустив голову, смотрел в землю, чувствовал свою вину.

От его вида мне стало в два раза стыдней за свой побег. И зачем я только согласилась на его помощь? Надо было самой идти, как-нибудь бы добрела, а, нет, то повернула бы. Но я же испугалась, что Воу в любой момент запалить нас может, и маху дала. Чёрт! Надо было тогда об этом подумать! А то выходит, пострадает Рау за свою доброту. Неудобно как-то теперь перед ним. Он, правда, сам мне это предложил… Сам же, точно сам. Хотя, с другой стороны, как он мог этого не сделать, если я для него богиня, нуждающаяся в помощи.

Эх… Смотрит прямо, как мой папка, когда я на дискотеку ушла, а вернулась намного позже, чем обещала.

Да не смотри ты на нас так испытующе, Воу! Не видишь что ли, что нам и так стыдно?!

«Вижу», — тут же откликнулся он, таким простым образом давая мне понять, что легко меня слышит, стоит мне только начать думать.

«Прости», — мысленно попросила я, хоть и было в этом, с моей точки зрения, много неправильного.

В конце-то концов, он сам говорил, что я не пленница, и что могу принимать решения сама, только всё равно не допускает обратно в избушку Кижума, и самого его в терем не пускает. А ведь я сбежала не ради переселения, только, чтобы с ним увидеться. Правда, так и не дошла, передумала, но это ж не так важно. Хотя, нет, это куда важней, и можно даже козырнуть тем, что одумалась, типа, вон какая я хорошая, сама всё поняла и исправила. Точно-точно.

«Я не могу на тебя сердиться, ты имеешь право поступать, как считаешь нужным», — признался Воу, так что было непонятно, злится он из-за этого или нет. «Хотя было бы лучше, если бы при общении с нашими гостями, ты вела себя подобающе, потому что теперь, когда ты знаешь, кто ты для нас, списать твои ошибки на банальное незнание этикета будет сложно».

Что? Это мне что, раньше, типа, поблажки давали из-за того, что я в «несознанке» была? А теперь чего? А что я вообще не так делала?

Чёрт! Что ж я могла напортачить? А вообще — нечестно! Сначала они мне ничего не объясняли, за нос водили, говоря про необходимость привыкнуть к новому миру, моим нездоровьем и нестабильностью, а теперь вот, едва всё узнав, я тут же должна следовать их этикету и законам. Разве это нормально?

Но это Воу зря. Даже сейчас у меня есть надежда на отмазку. За день невозможно всему обучиться, так что, если что, буду давить, что мало времени прошло, что я ещё не свыклась. И это правда, у меня ещё есть куча причин, чтобы им не верить. А всё потому, что попасть в чужой мир божественным проведением кажется куда логичнее, чем через какое-то там стазис-поле из НИИ, так как именно такой способ попаданства самый часто описываемый, а вот науку используют только в оправдании суперспособностей, и то не всегда. Укус мутанского паука или прирост железяк к телу. А вот быть консервой тысячи лет — вообще не романтично. Я ж не какая-то там замёрзшая во льдах мамонтиха. Хотя и очень похоже. По сути похоже, не по виду.

А вот Рау, кажется, оправданий для себя не нашёл, или Воу их слушать не стал. Согнувшись под осуждающим взглядом отца, молодой форкош тихонько заскулил и зажмурился.

Эй, Рау, ты чего?

Но он мне не ответил, хотя взглянул в глаза, стоило его только мысленно окликнуть, и тут же отвернулся. От меня не отошёл, не отодвинулся, но я чувствовала теперь какую-то отстранённость в нём.

Он что, на меня обиделся? Игнорирует? Ты мне здесь мою бабушку не изображай. Она так тоже часто делала, если я совсем от рук отбивалась, аж жуть. Сама потом раз пять подходила извиняться. Такой взгляд даже у папки не получался. Не форкош, а генетический наследник всей моей семьи. Если он ещё и причитать начнёт, как бабуся, я в осадок выпаду. Понятное дело, обиделся, но вот такое поведение уже слишком. Он ведь парень, а парни не должны себя так вести. Вот Кижум на меня за такое бы не стал обижаться, он правильный мужик. Кирпич на меня тоже не обижался, кстати. Но Рау, конечно, не такой. Да я и понимаю, но, как-то так это не хорошо. Надо извиниться хотя бы.

«Эй, Рау, что случилось? Он отругал тебя?» — заволновавшись, спросила я.

Конечно, отругал, это и ежу было понятно, только мне в голову, кроме этого вопроса, больше ничего не пришло. Чёрт! Как же теперь загладить свою вину? Что мне сказать? Как его утешить? Ведь я виновата.

«Он не может тебе ответить», — вместо сына, отозвался Воу, по всей видимости, уловив мой недвусмысленный интерес.

«Почему это?» — удививилась я.

Понятно, что одновременно с двумя у меня вряд ли получится говорить, но я же сейчас к нему обращалась, значит, должна была как-то переключиться, или он должен был меня переключить. Или Воу на мой мозг право первого доступа наложил по закону о крышевании? Если это так, то очертенеть он монополист лохматый! Это вообще только я решать могу!

«Он наказан».

«Наказан тем, что не может со мной говорить?» — уточнила я, чувствуя, как во мне закипает негодование.

Ах ты, коврик охотничий! Ты это специально придумал, чтобы я у него ничего не смогла больше выведать и помощи попросить. Понятно, меня ты не можешь наказать, так вот так решил помешать мне изучать окружающий мир.

«Я не запрещаю тебе изучать наш мир», — тут же ответил Воу, так словно бы первую часть моей возмущённой отповеди в его сторону не слышал.

Чёрт! Вот я лоханулась! Надо же отворачиваться! Всё время забываю об этом.

Мало того, сразу за этим Рау чуть склонил голову передо мной и зарысил в другую сторону двора.

— Рау? — вслух окликнула я форкоша.

Он обернулся, глянул на меня, потом на отца, а после, ничего не отвечая, пулей кинулся в сторону леса, словно бы его мог кто-то решиться поймать.

Эй! Я же даже прощения не успела попросить! Так не честно! Нехорошо… А всё из-за этого!.. Я зло глянула на Воу.

«Если мне можно ходить, где хочу, почему запрещаешь ему со мной говорить за то, что он мне помог?».

«Никаких запретов» — спокойно возразил Воу. «Он ослушался меня и должен понести наказание. Несдержанность и горячность в нашем обществе лечится смирением и молчанием».