Важно одно, я видела саму себя, распятой в небе, в другом мире на каких-то скалах и при восходе солнца, на которую выла целая стая форкошей. Чёрт! Мне точно конец! Мне сто пудовый конец!

За что они так со мной?! Что тут, попаданки только и годятся на то, чтобы стать заменой несуществующей луне? Может, и хорошо, что я на этом месте отрубилась, мало ли что они там дальше придумали?

Нет, не хочу, не буду я ждать!

И я кинулась к окну, взялась даже за ручку, собираясь его распахнуть…

Нет, не могу! Не могу я вот так сама взять и убить себя. Мне страшно, но выпрыгнуть ещё страшнее.

Что? И тебе страшно? Боишься, что выпрыгну? Рау точно боялся, это было видно по его глазам, потому как он шагнул ко мне, будто собираясь перехватить меня.

«Не нужно», — внезапно влез в мою башку Рау своим окликом. «Мы не обидим тебя. Успокойся».

Ага, как же, так я тебе и поверила. Сидел там, любовался на меня, подвывал, а теперь — не обидим. Видела я вас всех там. И не смотри на меня так. То, что ты меня там «хозяйкой» обозвал, вообще никак не поможет. Может, вы своих жертв так называете. Чёрт, что же делать? Что вообще происходит?

«Куда пошёл твой отец?».

Но Рау молчал, и вообще на меня старался теперь не смотреть. Что это значит? Теперь не хочет со мной разговаривать?

«Что вам от меня нужно?» — попробовала я ещё раз.

Ну, же, отвечай. Скажи мне уже. Чёрт, слёзы опять текут. Чего ты, как партизан? Скажи хоть что-нибудь, убеди меня, что я ошиблась!..

«Ты очень важна для нас, пожалуйста, не бойся».

Важна! Ага, важна, чтобы расчленить и в небе подвесить. Всё, не могу ждать! Мне нужно к Кижуму. Я хочу к нему! Он меня защитит. Только он меня от всего этого может спасти. Плевать на его опасные законы. Хоть любовницей, хоть поломойкой, лишь бы только с ним, а не здесь.

И я, правда, пошла: решительно и зло, что Рау даже не попытался меня остановить, а только поплёлся следом, хотя я так и ждала, что он вот-вот на меня сзади, как напрыгнет и загрызёт. Но этого так и не произошло, он даже одеться и выйти из терема, мне позволил, продолжая просто идти следом, будто мы на прогулку вышли.

Ну, и ладно! Пусть тащится. Мне уже бояться всё равно нечего.

Странно, что вокруг всё ещё пусто и других форкошей нет. Неужели, они всё ещё в том минитереме сидят, от меня прячутся. Зачем? Я же теперь всё знаю!

Плевать! Я иду к Кижуму! Я точно иду к Кижуму!

Только снег не пустил, я в нём увязла сразу же, буквально с первых шагов, без возможности выбраться. Слёзы душили.

«Не смотри на меня так! И не помогай! Ничего не делай! Ненавижу вас!» — мысленно кричала я Рау, уткнувшись в его мягкую тёплую шкуру лицом и ревя белугой, когда он приблизился, чтобы помочь выбраться.

Он молчал и не двигался. Противный, ужасный волчара…

Когда первый приступ неконтролируемого рёва у меня прошёл, и я всё-таки отодвинулась от Рау, то сразу же увидела его отца, терпеливо сидящего рядом и, как ни странно, одного, а не в компании целой стаи форкошей.

«Выбирайся из этого сугроба, а то замёрзнешь», — посоветовал Воу, а Рау снова подставил бок, чтобы я сумела выбраться из сугроба.

И вот как мне теперь на них реагировать? Вроде бы так же ко мне относятся, а Рау, так вообще, притихший и чересчур ласковый. Даже никого больше не пригнали, чтобы меня определить на алтарь, но ведь всё равно всё это пугает.

Вот так всегда, сначала не можешь уговорить себя кому-то довериться, с трудом привыкаешь, а потом никак не можешь поверить, что те, к кому уже привык, кому доверился, на самом деле злодеи. Или даже не совсем злодеи, а просто себе на уме…

Может, это от того, что у меня так голова опять раскалывается, поэтому я ничего не соображаю сейчас?

— Спасибо, — буркнула я, когда Рау, наконец, вытянул меня на расчищенную площадку.

Телекинезом, паразит, пользуется. Выдернул меня из сугроба, как репку, без напряга, а вот Халк при такой же силе, за каким-то чёртом всё время возвращался и постоянно подавал мне руку. Морозил только. Ладно хоть, от снега помогал отряхнуться, а этот даже не подумал. А у меня вон, в валенок снег попал, растаял там, и теперь холодно и мокро. А эти смотрят на меня, делают вид, что всё нормально. Ну… Чего теперь?

«Пойдём в терем», — позвал Воу. «Нам предстоит долгий разговор».

Пойдём, чего уж теперь. Всё равно убежать невозможно. Тут хоть хорохорься, хоть нет, а дальше двух метров я от вас не ускачу, если уж и эти два метра преодолела только с позволения форкоша. Никудышный из меня диверсант.

Эй, а ты что не идёшь?

Оглянувшись, я увидела, грустно провожающего нас взглядом Рау. Похоже, следовать за нами ему запрещено. И почему меня это беспокоит? Я же вроде должна радоваться: один форкош куда лучше, чем два. Хотя при их силе, на меня, такую хлипкую, достаточно и маленького волчонка. Вон, Рау в прошлый раз Кижуму как тулуп располосовал, до сих пор страшно вспомнить.

Зато он всегда такой понятный, эмоции легко угадать, а Воу, как деревянный, никогда не поймёшь, о чём он думает. А ведь знает всё и обо всём, власти вон сколько, а всё держит в тайне. Жук какой. Вот чего тебе от меня надо, а?

«Ничего, чего бы ты могла бояться», — тут же услышала я его ответ.

О-ё! И как это я не заметила, что к нему напрямую обращаюсь. Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Ох, и встряла же ты, Лёля! Лучше бы так и сидела немытой в Халковой избушке неучем. Теперь вот помылась, и можно тебя как раз на ужин подать, под соусом из клюковки.

Где же ты, Кижум? Почему ты меня здесь оставил? Неужели тебе плевать, что они со мной сделают? Или ты не знаешь об этом? Я не понимаю, я совсем ничего не понимаю.

И голова ужасно разболелась, а ведь я толком даже телепатически не разговаривала, ведь не может это быть последствием после утренних занятий, прошло уже много часов с тех пор. Чёрт, сейчас опять зареву.

Эй, а мы разве не в терем идём? Зачем ты меня ведёшь туда?! Я не хочу!

«Успокойся, не борись с собой, тогда боль пройдёт», — посоветовал Воу, поворачиваясь ко мне.

«Что значит — не борись? Я и не борюсь. Я боюсь вас до одури!» — не стала скоромничать я.

А что? Мне теперь поздно о вежливости думать, можно говорить, как есть.

«Почему? Разве я или мои жена и сын чем-то тебя обидели?».

«Нет, но это ещё ничего не значит, потому что всё, скорее всего, впереди», — уверенно заявила ему я.

А что? Я вот так и думаю. Мало ли, что раньше было, а теперь вот всё, может быть, иначе. Знаю одно, заходить я в этот портальный теремок больше не собираюсь.

«Глупости. Если бы мы хотели тебе как-то навредить, то сделали бы это уже давным-давно и даже Халк не смог бы тебя защитить».

Ага, соглашусь сейчас, поверю, а потом выйдет непонятно что. Без Кижума никуда ни ногой. Вот будет он рядом, тогда и посмотрим. А то мало ли чего вы там удумали. И даже, если он не может мне помочь, всё равно хочу, чтобы был рядом.

«Значит, время не пришло, выжидаете», — упрямилась я.

Меня не обмануть. А то начал мозги крутить, типа, нечего ждать, тут, если хорошо подумать, обязательно найдётся ответ.

«Чего мы могли выжидать? Пока ты состаришься?».

«Нет, это вряд ли», — насупившись, согласилась я.

«Чего тогда?» — настаивал этот хмырь лохматый, выставляя меня дурой.

«Не знаю. У меня от тебя голова болит, поэтому сейчас причину не могу придумать», — со слезами на глазах призналась я.

А что он? Не видно что ли, что я сейчас не могу думать? Я вообще ничего не могу! У меня сейчас голова раскрошится прямо у него на глазах. Что ж ты со мной делаешь, скотина!

«Ты её не можешь придумать, потому что причины нет», — настаивал на своём Воу. «Никто из форкошей никогда не причинит тебе вреда, потому что ты хозяйка этих земель и наша покровительница».

Что?! «Он сошёл с ума! Несите носилки!». Что ты несёшь?!

«Ты не в чужом мире, ты в том же мире, где и родилась», — будто бы не замечая моего ошалевшего вида, спокойно продолжил вкладывать мне в голову свои бредовые мысли форкош. «Это Земля, а ты — последний выживший человек из ушедшей цивилизации этого мира. Хотя не знаю, насколько верно тебя саму называть человеком, после того, что с тобой случилось».