«Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? Что может тебя убедить, что мы и всё окружающее тебя настоящее?» — растерявшись от моих заявлений, деловито поинтересовался форкош.

А сам мне в лицо всё заглядывает, и с ноги на ногу преступает, иногда косясь на Кижума. Хорошо хоть он поддерживает, а то чего-то я ослабевать стала.

«Не знаю», — рыдая, призналась я.

А глаза закрыла, потому что перед ними мушки замелькали и пятнышки тёмные.

«Почему ты вообще вдруг решила, что мы ненастоящие?» — допытывался форкош, надавливая на виски своим любопытством, что у меня вовсе в глазах потемнело.

«Кук сказал», — вытирая ладонью слёзы, сдала с потрохами я Головешку.

А чего? Если они настоящие, зачем он меня тогда безумной называл?

«Ты разговаривала с Куком?»

«Да…».

— Лёля, — прошептал Халк, освобождая руки, чтобы меня тут же обнять.

Да, так лучше, так я верю. Говорила же, что ты не можешь быть глюком.

Чёрт, опять Воу? Что ещё тебе надо, и так голова от твоей телепатии раскалывается? Но всё-таки пришлось продолжить разговор, а то очень уж он настаивал. Взглядом и скулёжом, но я ж не истукан игнорировать его.

«Ты неправильно поняла: Кук не имел ввиду, что ты сошла с ума. Из-за всего случившегося ты психически нестабильна, отсюда и постоянные слёзы, и головные боли. Когда психика придёт в норму, а ты осознаешь всё, что с тобой произошло, тогда сможешь болтать с кем захочешь и о чём захочешь», — многообещающе пояснил мне форкош.

«Значит, я всё-таки буду телепатом?» — шмыгнув носом, уцепилась за самое важное я.

А что? Тут и дурак поймёт, что после попаданства чёрт знает куда, любой нормальный человек будет не очень здоровым. Не буду я на него ругаться из-за этого. В конце концов, с их точки зрения, я, действительно, могу выглядеть неадекватной, в то время, как для меня, чудики как раз именно они. Уж некоторые точно. Почти все.

Ух, выставилась рыбёха, зенки не пяль, видишь, он со мной, тебе тут ничего не обломится.

«А ты им раньше была?», — заинтересовался Воу.

«Нет».

«Тогда не будешь» — заявил этот хвостатый интеллигент и отвернулся.

Эй?! Так нечестно! Я — телепат!

Нет, ну, вот так совсем нечестно! Почему это я не могу стать телепатом, если раньше им не была? Разве это справедливо? — Нет же! Смотри на меня! Я же к тебе обращаюсь, всезнайка клыкастый!

Не смотрит, опять игнорирует! Все меня тут игнорят. Ничего не рассказывают, ничего не объясняют, только странно смотрят и зельями поят или пилюльками кормят. Да, зелья… Ну, ладно, за некоторые зелья спасибо. Нет, за то самое зелье, одно единственное. Красящие ведь, которые у русалицы, мне же не дают, поэтому спасибо только за одно. И за еду, хоть вы её будто бы из воздуха достаёте, но тоже спасибо.

Всё равно вы вредные, не люблю вас. А на тебя я просто обижена, потому что ты мог бы найти способ мне всё объяснить, а как дело доходит, сразу отворачиваешься. Ешь-ешь, молчу я. Стала бы я вслух вам такое выговаривать. Я ж не дура. Пар-то мне хоть как-то надо спускать, а то, и правда, свихнусь, как Кукла сказал.

Кстати, о нём. Вот и ещё одно приятное открытие мне в копилку. Количество возможных собеседников для меня всё-таки расширилось. Пусть с заминкой, но ведь в перспективе уже плюс. А-то Воу любит пропадать где-то, отлавливай его потом.

Хотя вот сейчас он рядом, а толку ноль. Я ж из-за этой головной боли опять не могу ничего спросить. А он сидит и в ус не дует, чтобы придумать, как мне помочь. Ус… А у него усы-то есть? У Найды были, только не сразу замечаешь. О! У этого тоже есть. Или это признак волшебности?

А вообще, Воу волшебный? Вот ведь и телепатит, и телекинезит (так это называется, а?), вроде ж магия, но не превращается ни в кого, можно ли тогда его волшебным считать? С другой стороны, наша жар-птица только и умела, что яблоки жрать да светильником по ночам работать, а ведь волшебной считалась. Может, он, как старик Хоттабыч? Сильный только, когда много волос в бороде, а у Воу их совсем нет, одни усы, и то редкие. Он потерял часть своей магии?

Но тогда и Халкушу тоже, что ли волшебным мне считать? Он тоже кой-чего могёт. Интересно, а он ещё чего-нибудь кроме телекинеза может, а то, по сравнению с форкошем и той же русалицей, как-то маловато будет.

Ох, как же у них тут всё чудно!

Так, обед подошёл к концу. Теперь чего? Видимо, ничего, потому что Лохмач сразу же попрощался. Воу с русалицей тоже демонстративно откланялись. Здорово!

Надеюсь, что хоть ты никуда не собираешься. Нет, Халкуша не собирался, сидел спокойно наблюдал за тем, как Головешка со стола убирает, скучал. Ну, и хорошо, ну, и отлично, хоть вдвоём побудем без свидетелей. А ты не смотри, ты ж таким не должен интересоваться.

Но только я к Халку бочком подвинулась, только хотела прижаться, как он вдруг встал и отошёл к дивану.

Это ты чего? Застеснялся что ли? Да я же ведь ничего такого! Ладно, подожду, пока Кук свалит, раз ты такой недотрога на людях… нелюдях… черепушках… Чёрт, неважно, не наедине, короче.

В итоге я даже подскочила помочь Кукле, так тягостно было сидеть в ожидании. Так рьяно я не помогала, наверное, в своей жизни даже в детстве бабушке, когда ещё ничего не соображаешь и гордишься собой, и рад словам о том, что ты стала совсем взрослой, помощницей. Вместе с Куком мы быстро справились, так что вскоре ему просто пришлось нас покинуть, так как делать было нечего.

Наконец-то! Я в предвкушении замялась около стола, ожидая, когда Кижум меня позовёт к себе. Интересно потянет ли он меня наверх, или мы так на диванчике посидим, здесь уж точно, если кто вернётся в терем, сразу услышим. Я, конечно, не хочу торопиться, но в тоже время не против всякого разного, чтобы чувствовать, что мы вместе, а не так, вроде друзей. В идеале хотелось бы сначала признание в любви получить, даже на его родном. В прошлый раз в бане это ведь не оно было, точно не оно, что-то другое. Чёрт, дурацкий языковой барьер! Учу про столы и стулья, когда тут совсем про другое надо!

Может, он мне тогда предложение руки и сердца сделал, а я, как немтырка, лупешками своими всё прохлопала?

Ох, от одной только мысли жарко становится. Надеюсь у них тут не какие-то кровавые ритуалы используются при брачной церемонии, а то я ж и в обморок могу свалиться.

Но время уже порядком прошло, а я всё ещё стою неприкаянная. В чём дело-то?

Эй! Ты это куда?

Вслух я вопрос сильно укоротила, оставила только самое важное, а главное, понятное без перевода? А, может, это он так на моё офигевшее лицо отреагировал. Нет, ну, и как это называется? Гулять… Какой гулять? Зачем тебе гулять? Со мной гулять? Там же холодно.

Я наморщила лоб. На улицу я как-то совсем не хочу вообще-то, но и сидеть одной тоже не в радость. Я не дура, поняла, нам теперь вообще ничего нельзя.

— Домой… — насупившись, выдавила я, глядя себе под ноги. — Я хочу вернуться к нам домой.

Халк молчал. Глянула на него: тоже смотрит в пол. Делаешь вид, что не понял меня? Подыгрываешь этому блохастому деспоту? Ну, уж, нет, не пойдёт! И я лихо принялась копаться в своих воспоминаниях, напрягла все свои извилины, сколько бы их там не было! Всё-таки форкош не зря со мной занимался, вбил кое-что в голову, сумел. Спасибо ему за это, и вот вам благодарность.

— Хазбан. Менин хаза.

Что? Я глазам своим не поверила, а потом и ушам тоже, потому что Халк сначала замотал головой, отказываясь, а после ещё и озвучил своё веское «нет». Тогда я повторила.

— Нельзя? — плаксиво, переспросила я, видя, насколько он непробиваем.

Халк кивнул и отвёл глаза.

Это что же, я тут теперь навсегда? Меня здесь вроде как заперли, что ли? Но я ведь не соглашалась. Я только ведь немного пожить. Ну, знаете ли!.. Я на это не подписывалась!

— Я возвращаюсь домой, — сообщила я и сразу же пошла за тулупом и валенками.

Нечего меня обманывать. Мы так не договаривались. Речь шла о гостевании, а не постоянном месте жительства. У меня там смурфы некормленые и пол немыт уже три дня. И мужик у меня вот грустный ходит. Я и сама от всего уже устала. Хочу, чтоб как раньше, чтобы просто в избушке сидеть и его ждать. Я лучше по книжке учить язык стану: дольше, зато никто не говорит, с кем я могу целоваться, а с кем нельзя.